Житие Сергия Радонежского
Шрифт:
Проведенное В. П. Адриановой–Перетц сопоставление текста «Слова о житии» с произведениями Епифания Премудрого, к сожалению, содержит лишь глухие ссылки на источники, без указания выходных данных — отсюда возникли ошибки в цитировании и определении самих источников. Поэтому нам пришлось заново сверить тексты и дополнить наблюдения В. П. Адриановой–Перетц своими собственными.
Сходными оказываются уже заголовки «Слова о житии и преставлении» Дмитрия Ивановича и «Слова о житии и учении» Стефана Пермского. «Слово о житии» Дмитрия Ивановича начинается словами: «Сий убо князь Дмитрий родися от благоверну родителю и пречестну» (351), так же говорится о рождении Сергия Радонежского: «Съй… родися от родителя доброродну и благоверну» (МДА, № 88. Л. 281 об.). Тема продолжается далее: в «Слове» — «несть убо лепо инем родителем таково чадо родити, ниже убо достойно таковому пречюдному чаду от иних родитель родитися, аще не бы смотрением всех съдетеля Бога» (361). Сравним в Житии Сергия: «не бе лепо такому детищу от неправедных родитися родителей, ни же иным, сиречь неправедным родителем таковаго не бе лепо родити детища, но токмо тем единем от Бога даровася» (МДА, № 88. Л. 282).
Дмитрий «от самых пелен Бога възлюби» (352) — в точности, как в Житии Сергия (МДА, № 88. Л. 296), и близко к Похвальному слову Сергия: «от самых пелен Богу освятися» (Тихонр. № 705. Л. 114 об.).
Близки характеристики добродетелей князя Дмитрия,
| Слово о житии | Произведения Епифания Премудрого |
| еще млад сы възрастом, но духовных прилежаше делесех, пустош–ных бесед не творяше, и срамных глагол не любляше, а злонравных человек отвращашеся, а с благыми всегда беседоваше, а божественых писаний всегда с умилением по–слушааше, а о церквах Божиих вельми печашеся (352); | иже в путошь текущим и въсуе тружающимся не вънимаше, иже суть сквернословци и смехотвор–ци — с теми отнудь не водворяше–ся, но разве токмо упражняшеся на славословие Божие…, к церкви Бо–жии прилежно пристоаше.. и свя–тыа книгы часто почитающе (Житие Сергия: МДА, № 88. Л. 297 об.); |
| злобою младенець обреташеся, а умом всегда съвершен бываше; яко и кедр в Ливане умножившеся и аки финикс в древесе процвете (352); | но злобою младеньствуйте, а умом свершени бывайте (Житие Стефана. С. 78); яко финикс процвете… , яко кедр иже в Ливане… , яко кедр иже в Ливане умножится (Похвальное слово Сергию: Тихонр. № 705. Л. 116, 122); |
| аки кормьчий крепок противу ветром волны минуя (352); | истинный кръмникь… , преплув многомутное житейское море и без вреда препроводи душевный корабль (Тихонр. № 705. Л. 109. 119); |
| от восток и до запад хвално имя его, от моря и до моря, от рек до конца вселеныя (353); | от въсток солнца даже до запада, и от конец до конец вселеныя (Послание Фотия. С. 425); от моря даже и до моря (Тихонр. № 705. Л. 110 об.); |
| Дмитрий… якоже преже Мои–сий, Амалика победив, и бысть тишина велика в Руской земли (354). | якоже древле великый Моисей видимаго Амалика низложив (Житие Стефана. С. 109); и бысть оттоле тишина велика по всей земли (Троицкая летопись под 6836 г.). |
Сопоставляем далее: «раскольници же и мятежници» фигурируют в «Слове» (355), «рассекателе и мятежетворци» — в Послании Фотия (429); «корабль богатьству» — кратко в «Слове» (355), более вразумительно в Похвальном слове Сергию — «корабль исплънь богатства духовнаго» (Тихонр. № 705. Л. 116 об.); «мир и тишина» в «Слове» (357), «благоденьство и тишина мирна» в Житии Стефана (100), а в Поучении Фотия (296) — «в мире и в тихости».
И вновь обратимся к перечислению христианских добродетелей Дмитрия Ивановича:
| Слово о житии | Житие Сергия Радонежского |
| постом и молитвою по вся нощи стояше, сна токмо мало при–имаше и паки по мале часе на молитву въстояше (356); | жесток пост показа…, в нощи же многажды без сна пребываше на молитве (МДА, № 88. Л. 296, 323); |
| по истине явися земный аггел, небесный человек (356); | яко земный аггел, яко небесный человек (Похвальное слово Сергию: Тихонр. № 705. Л. 116 об.); |
| всех равно любляше (355), всех любих и в всех чести дръжах (357). | всех вкупе равно любляше и равно чтяше (Тихонр. № 705. Л. 115). |
При описании распределения уделов между сыновьями Дмитрия Донского составитель «Слова» при каждом названии городов и волостей обязательно добавлял — «сь всеми пошлинами» (358). Заметим, что в Поучении митрополита Фотия Василию Дмитриевичу обязательным атрибутом также являются «все пошлины церковные», «многи пошлины», «церковнаа стяжаниа и пошлины» (293, 298, 299, 300).
Из отдельных совпадений отметим еще следующие: в «Слове о житии» Дмитрия Ивановича упоминаются «человеци земнии» (362), в Житии Стефана Пермского (64) — «земнии же сынове человечьстии». В «Слове» нарочито подчеркивается царский титул великого князя Дмитрия Ивановича, что находит аналогию, между прочим, в тексте рассмотренного выше сборника 1414 г.: в службе, посвященной князю Владимиру, последний также называется «благочестивым царем Русскым» [195] . В произведениях Епифания имеем отражение государственной идеи того времени, выразившейся в договоре 1417 г. с Ливонским орденом, где Василий Дмитриевич назван «Русским кайзером» [196] .
195
Срезневский В. И. Мусин–Пушкинский сборник 1414 года в копии начала ХIХ–го века. С. 69. Обратим внимание, что и Дмитрий сравнивается в «Слове» с князем Владимиром: «и умножися слава имени его, яко святаго князя Володими–ра» (353).
196
Грамоты Великого Новгорода и Пскова. М. — Л., 1949. С. 319.
В. П. Адрианова–Перетц обратила внимание, что «Слово о житии» князя Дмитрия, как и Житие Стефана Пермского, заканчивается плачем: в первом случае — вдовы–княгини Евдокии, во втором — церкви пермской, овдовевшей со смертью Стефана. Имеются и отдельные совпадения между двумя плачами:
| Слово о житии | Житие Стефана Пермского |
| Камо заиде свет от очию моею (358); | Увы мне, свете очию моею ка мо заиде (94); |
| цвете прекрасный, что рано увядаеши (359); | како внезапу отпаде цвет (94); |
| Кому приказываеши мене и дети свои (359). | Кому приказал еси стадо свое (87). |
Сходна гимнографическая схема похвалы в обоих произведениях, состоящая из вопросов и ответов, хотя и наполненная разным содержанием.
Таким образом, наличие в тексте «Слова о житии и преставлении» Дмитрия Ивановича многочисленных совпадений с памятниками (практически со всеми!), надежно атрибутируемыми Епифанию Премудрому, причем совпадений отнюдь не механических, а представленных в творческом разнообразии, — позволяет признать автором «Слова» того же Епифания Премудрого.
Особенное значение для анализа памятника имеют авторские ремарки. Одна из них помещена в конце «Слова о житии»: «Аз же недостойный не вьзмогох твоему преславному господству по достоанию похвалы приложити за грубость
Но внутри текста «Слова о житии» обнаруживается вклинившееся в него сопровождающее письмо: «Преподобьство твое испроси у нашего худовъства [197] слова…, то действо не мое управление, но твоя молитва; вем бо ясно, наше житье суетно есть… Но житие мое строптиво есть, не дасть ми беседовати с тобою, яко же хощется. Уподобихся семени тому еуаггельскому, еже впаде в тернии и подавится, и не могло плода створити. Но токмо колко слышал еси, сице о Господе сдравъствуй» (363—364). Все это слишком напоминает ситуацию с сопроводительной запиской Епифания некоторому «преподобьству» (понятно, что это — Варлаам Новгородский), читающейся в Мусин–Пушкинском сборнике 1414 г. Но и в нашем случае под «преподобьством» — адресатом Епифания — следует подразумевать того же Новгородского архимандрита Варлаама, поскольку именно для него Кирилл Тверской подготовил свою переработку Троицкой летописи. Таким образом, Епифаний Премудрый выполнял литературные заказы Варлаама для составлявшегося в то время общерусского митрополичьего летописного свода.
197
Худовство» происходит от слова «худость». Словами «худость», «худостно», «худой» насыщены Похвальное слово Сергию (Тихонр. № 705. Л. 106 об., 113 об., 114, 119) и Житие Сергия Радонежского (МДА, № 88. Л. 321, 345 об., 346, 346 об., 347 об., 348). Приведем особенно близкие выражения: «к моей худости» (Письмо к Кириллу Тверскому), «о моей худости» (Похвальное слово Сергию: Тихонр. № 705. Л. 106 об.).
Отсюда следует датировка «Слова о житии и преставлении» Дмитрия Ивановича. Уже из факта, что при написании «Слова о житии» автор самостоятельно обращался к тем же источникам, которые были использованы в Летописной повести о Куликовской битве — Паримийному чтению о Борисе и Глебе, Повести об Александре Невском [198] , Слову на Рождество Xристово о пришествии волхвов [199] и, добавим, Троицкой летописи [200] , — неоспоримо следует, что оба произведения написаны одним лицом и созданы в рамках одного общерусского летописного свода. Нижняя хронологическая грань составления летописного свода — 1412 г., раньше которого не могла быть создана Троицкая летопись [201] , верхняя — 1419 г., год кончины Епифания Премудрого, написавшего для составителей Свода целый ряд Повестей и Слов. 1418–ый год, которым заканчивается общий текст Софийской I и Новгородской IV летописей, подводит нас к реальному времени составления Свода митрополита Фотия.
198
Адрианова–Перетц В. П. Слово о житии и о преставлении великого князя Дмитрия Ивановича. С. 75—78.
199
Соловьев А. В. Епифаний Премудрый как автор «Слова о житии и преставлении великаго князя Дмитрия Ивановича, царя русьскаго. С. 101—102.
200
То, что в Летописной повести о Куликовской битве использована Троицкая летопись, — достаточно очевидно. В «Слове о житии» все хронологические указания и весь фрагмент с описанием похорон князя (360) выписаны из Троицкой летописи.
201
К концу XIV века «Слово о житии» относили на основании фразы: «Но токмо слышах мног народ глаголющь: горе нам, братье, князь князьм успе, господин владствующим умре, солнце помрачится, луна облаком закрывается, звезда, сиаю–щи всему миру, к западу грядет» (360—361). На этом основании считают (А. А. Шахматов, С. К. Шамбинаго, А. В. Соловьев), что автор был современником Дмитрия Донского и присутствовал при его погребении. Но Епифаний Премудрый действительно был современником князя Дмитрия, вопрос заключается лишь в том: когда он написал рассмотренный текст? Вся фраза носит явные следы литературной обработки, а слова «звезда… к западу грядет» перекликаются с плачем Евдокии: «звезда восточная, почто к западу грядеши» (359). А. В. Соловьев придает еще значение словам: «аз убо худоумный на похваление предобраго господина ми словес изнести восхотех» (363), и считает, что назвать умершего «предобрый господин» мог только современник. Но повторим: Епифаний Премудрый как раз и был современником Дмитрия Донского; между прочим, он называет «добрым господином» и Сергия Радонежского в Похвальном слове (Тихонр. № 705. Л. 112) и Житии Сергия (МДА, № 88. Л. 276 об.), написанных через 20 и более лет после смерти Преподобного. И совсем неуместны ссылки А. В. Соловьева на точные даты смерти и погребения Дмитрия Донского: они переписаны в «Слово» из Троицкой летописи.
1419 год, как верхняя граница времени создания митрополичьего свода, подтверждается другими соображениями. Дело в том, что в тексте свода проглядывается явная антилитовская направленность: почти каждое упоминание «Литвы» сопровождается эпитетом «поганая» [202] , в Летописной повести о Куликовской битве утверждается, что «при нынешних временех Литва над нами издеваются и поругаются» (128), в рассказе о битве на Ворскле 1399 г. помещено просто карикатурное изображение Витовта (между прочим, тестя московского великого князя Василия Дмитриевича) с его неумеренными притязаниями: «победим царя Темирь–Кутлуя…, посадим во Орде на царстве его царя Тахтамыша, а сам сяду на Москве, на великом княжении на всей Руской земли» (385) [203] . Отношения с Литвой особенно обострились в связи с поставлением в 1415 г. киевского митрополита Григория Цамблака (но еще в 1414 г. Витовт «ограбил» митрополита Фотия, явившегося в западную часть митрополии для сбора церковных даней), и только после смерти в 1419 г. Григория Цамблака русско–литовские отношения стали нормализоваться: Фотий был признан главой всей Русской митрополии, а сам Витовт стал гарантом завещания великого князя Василия Дмитриевича.
202
Ср. в Летописной повести: Ягайло — «нечестивый» (112, 116, 118) и «поганый» (112), упоминается «поганая Литва» (114), утверждается, что Ягайло пришел «татаромь поганымь на помощ, а христианом на пакость» (126); в «Слове о житии»: «поганая Литва» (365).
203
Цитируем по изданию Новгородской IV летописи. Тот же текст читается в Софийской I летописи.