Житие старца Паисия Святогорца
Шрифт:
Однажды Старец беседовал с группой молодых людей. В нескольких метрах от них сидел еще один молодой человек — преподаватель старших классов средней школы. Он размышлял об одном занимавшем его в последнее время вопросе: «Ну ладно, обо всей той грязи, которую показывают по телевизору, нет и речи — я ее смотреть даже не хочу. Но, может быть, ради того, чтобы быть в курсе элементарных событий, мне можно смотреть выпуски новостей?» В эту секунду Старец резко повернулся к нему и сказал: «Выпуски новостей смотреть тоже не надо!» Сказав это, Старец вновь повернулся к другим молодым людям и продолжил беседу с ними.
Один недавно женившийся молодой человек после беседы
* * *
Свидетельство монаха Паисия: «Будучи студентом юридического факультета, я посетил Старца 22 августа 1988 года. Со мной был и мой товарищ по университету Григорий. Я жил вне Церкви и поэтому приехал на Святую Гору впервые — по настоянию знакомых. Приехал я больше как "духовный турист", но, кроме того, мне хотелось доказать Старцу Паисию, что Бога нет и что он впустую потратил столько лет в монашестве.
Около четырех часов вечера мы пришли в "Панагуду". Возле калитки мы увидели, что Старца ждали человек тридцать пять. Люди нетерпеливо стучали в железку, но он не появлялся. Мы обошли келью кругом, подошли к задней калитке, но она тоже оказалась закрыта. И тут — не знаю, что со мной случилось, ведь я не принимал участия в Таинствах Церкви около двенадцати лет — я вдруг опустился на колени и стал молиться. "Боже мой, — сказал я, — если Ты действительно существуешь и хочешь, чтобы я уверовал, сделай так, чтобы вышел Старец и стал говорить нам о Тебе".
Не прошло и пяти минут, как вдруг из леса появился Старец Паисий. У него был тихий взгляд и очень ласковая улыбка. Он приблизился к нам.
— Вы отец Паисий? — взволнованно спросил я.
— Зачем тебе нужен отец Паисий? — ответил он.
— Я хочу передать ему вот эти носки и взять у него благословение.
— Ну тогда наклоняй голову, чтобы я тебя благословил.
Впервые после моего Крещения я взял такое благословение. Старец положил руку на мою голову и минут на пять погрузился в молитву.
Потом он завел нас во двор кельи, и мы сели на пеньки. Он стал говорить нам о Боге и о том, что происходит в мире, — словно он только что прослушал последний выпуск радионовостей. Беседуя, он много раз протягивал нам коробку с лукумом, уговаривая брать еще.
Пришли еще двое ребят, по виду анархисты. Старец продолжал беседу. Кроме всего прочего, он сказал нам и о буддизме, вырвав, таким образом, из моей души и эти занозы, потому что несколько последних лет — по часу в день я занимался йогой.
Мы беседовали около часа, после чего он повернулся ко мне и спросил: "Хочешь, я возьму тебя в послушники?" Я ответил: "Нет, отче, я на это не гожусь: я люблю мир". В течение беседы Старец еще несколько раз повторил свой вопрос, но, к сожалению, в то время я жил настолько далеко от всего духовного, что не мог оценить величие сделанного мне предложения.
Потом он оставил нас и пошел складывать в поленницу какие-то обгорелые дрова. Мы вызвались ему помочь, но он отказался, сказав, что делает зарядку и что складывать дрова — это его послушание.
Прошло минут пятнадцать. Мы, четверо "духовных туристов", сидели молча, "переваривая" то, что сказал нам Старец. Своими словами он рассеял мои сомнения в существовании Троичного Бога. Однако одновременно я принимал и приражения помыслов от лукавого.
У меня задрожали ноги, а мое сердце забилось так сильно, что я думал, что оно разорвется. Я смог пробормотать только: "Григорий, нам пора уходить" и "благословите, отче". Но Старец ответил: "Ну что же ты хочешь уйти? Оставайся, я возьму тебя к себе в послушники и дам тебе свое имя". Однако мое сердце уже не могло выдержать того откровения Божия, которое только что его посетило.
После этого моя жизнь в корне изменилась. Несмотря на то, что я видел Старца первый и последний раз, у меня навсегда осталась с ним внутренняя душевная связь. Она продолжалась и после его успения: его чудесное участие в моей жизни много раз было явным. Однако величайшее чудо в том, что ему удалось навсегда посеять зерно веры во Христа в мою душу — в душу человека, совершенно далекого от Церкви. После этой встречи со Старцем прошло менее шести лет, и из отрицателя Церкви я стал монахом. В монашеском постриге — как и предвидел Старец — мне было дано имя Паисий».
глава тринадцатая
БОЛЕЗНЬ И БЛАЖЕННАЯ КОНЧИНА
Старец в стречает Пасху вместе со своими учениками.
Страдание и болезни
Старец во время болезни.
Как было уже сказано, подвижничество и боль были неотлучными спутниками Старца всю его жизнь. Свои подвиги он принес в добровольную жертву любви ко Христу, мучительные болезни принимал с благодарностью и славословием. Старец был испытан различными немощами. Страдание и болезни стали его почти всегдашним состоянием. Болея, он подвизался в подвигах аскезы, подвизаясь — болел. Он умел не обращать внимания на свою боль. «Ты делай свое дело, а я буду делать свое», — говорил он болезни и продолжал молиться, заниматься рукоделием или принимать людей. В то время как самому ему было больно, он утешал тех, кто тоже испытывал боль.
С самого начала своей монашеской жизни Старец страдал и мучился от бронхоэктаза много лет. Ему был поставлен неправильный диагноз и назначено неправильное лечение. Старец харкал кровью, и в конце концов ему была сделана сложная операция.
После операции Старец простыл, и врач назначил ему сильные антибиотики, не приняв во внимание то, что больной ничего не ел. У Старца открылся язвенный колит. Ему казалось, будто с его «кишок снимали кожуру». После этого он очень болезненно реагировал на самую малейшую простуду. У него начинались боли, бурчание и вздутие в животе, понос с кровью. То же самое происходило и когда он принимал некоторые виды пищи.