Жития радикальных святых: Кирилл Белозерский, Нил Сорский, Михаил Новоселов
Шрифт:
Когда такие вещи пишутся, как в данном случае, без предварительных переговоров с недавними соратниками, иосифлянами, то это и есть не что иное, как предательство – удар в спину исподтишка. Только длительное обучение в системе церковной бюрократии дает навык делать подобные вещи легко и непринужденно. Видно, что Агафангел не зачитывался в молодости «Николаем Палкиным». Далее в письме Агафангел просит вернуть в его епархию архиепископа Серафима (это не было сделано), но заранее соглашается исключить из переговоров митрополита Иосифа. Иосифляне еще месяц не будут знать, что они уже преданы Агафангелом.
Изобретенный
Не имея больше способа прямого воздействия на Агафангела, Новоселов пытается воздействовать на него через широкий круг верующих людей. Сохранилось письмо Новоселова к своим близким помощникам по изготовлению религиозного самиздата в этот период – жившим в Москве супругам Лосевым, духовным чадам имяславца архимандрита Давида. Валентина Михайловна Лосева-Соколова (1897–1954) – первая супруга А.Ф. Лосева, по специальности астроном, подготовила прекрасный церковно-исторический архив, но не смогла его хорошо спрятать, и он попал на Лубянку (и сейчас иногда доступен некоторым исследователям).
По поводу некоего неизвестного нам сочинения Новоселов просит Лосевых написать какой-то сопроводительный текст, в котором «…сделать должный вывод из Яросл[авского] “отложения”, т. е. показать, что формула отложения носит явно канонический характер, и что разрыв этот – не какой-то своеобразно “административный”. Следует подчеркнуть и сказанное в заключении [февральского документа] о необходимости “открытого раскаяния” м[итрополи]та Сергия и сделать определенный вывод, предупреждая снисходительный ответ м[итрополита] Аг[афанге]ла Сергию. Необходимо сотворить это, немедленно послать Агафангелу и распространить, где можно. Поспешите, дорогие! Покоиться на лаврах нам, видно, рано…»
Видно, что версия о «только административном» отделении Агафангела уже гуляла в народе, но о фактически совершенном разрыве Агафангела с Иосифом еще никто не знает. Новоселов пытается воздействовать на Агафангела, чтобы тот не мог отмахнуться от серьезности уже подписанных им собственноручно слов. А это уже бесполезно: в реальности Агафангел перешагнул нечто большее и ушел гораздо дальше. Переговоры его с Сергием закончатся 10 мая (н. ст.) так называемым «разъяснением» февральской декларации, которое в действительности было вполне отчетливым ее извращением. За Сергием была признана «власть… как Заместителя» (каноны, разумеется, ничего о такой «власти» не сообщают, равно как и о самой должности «Заместителя»). При этом сделана оговорка: «Распоряжения Заместителя, смущающие нашу и народную религиозную совесть и, по нашему убеждению, нарушающие каноны… исполнять не могли и не можем». Действительно, остававшиеся у Агафангела викарии не поехали в те места, куда их послал
Оговорка успокаивала совесть. Первым от этого самоуспокоения пробудится архиепископ Серафим (в декабре 1928 года), но поезд уйдет, дело будет сделано. Рассказывали, что и сам Агафангел перед своей смертью (16 октября того же 1928 года) пожалел о подчинении Сергию и даже думал о новом отделении, но это агиографический топос, да и неважно. Важен факт: Агафангел подчинился Сергию и удостоился помпезного погребения от сергиан. Лучшего развития событий для Сергия невозможно себе представить: авторитет Агафангела остался при сергианах, а сам ни для кого не надежный Агафангел исчез.
Даже если бы в 1928 году Интернет был таким же развитым, как сегодня, ярославцы не смогли бы объяснить народу смысл своей оговорки при подчинении Сергию. Это такие частности, которые нельзя перенести в публичный дискурс. В публичном пространстве бывают только «да» или «нет». То же самое рекомендовано в Нагорной проповеди для пространства духовного: «Да будет слово ваше: да, да; нет, нет; а что сверх этого, то от лукавого» (Мф 5, 37).
Истинно-православная Церковь
Предательство ярославцев стало тем генеральным сражением, в котором иосифляне проиграли Сергию. Новоселов и Сергий выступили во главе сражающихся армий, и Новоселов был разбит. После этого преобладание иосифлян над сергианами, которое казалось вполне достижимым в феврале 1928 года, стало невозможно навсегда. Иосифлянство еще будет расти, но совсем не такими темпами, чтобы превратиться в господствующую «ориентацию церковников» (термин тех лет). Но, может быть, для Церкви с большой буквы лучше было проиграть то сражение, а не выиграть. Еще раз посмотрим, что же тогда произошло.
Рухнул новоселовский проект большого церковного объединения. Принципы этого объединения неизбежно бы оказались расплывчатыми, какими они и были у самого Новоселова еще во время составления «Беседы двух друзей». А для настоящего церковного возрождения (пусть и катакомбного) требовалась догматическая и каноническая отчетливость. А это входило в противоречие с принципами максимально широкого объединения антисергиан.
Теперь в антисергиане должны были идти люди более верующие и сознательные. Это соответствовало не одним только планам ГПУ по сегрегации верующих для определения правильной последовательности репрессий. Это и Евангелию было близко. И это чувствуется в письме митрополита Иосифа епископу Димитрию Гдовскому от 6 августа 1928 года:
...
Ярославские “дезертиры” меня как-то мало смутили и удивили. Да и в конце концов не в них дело, и не они когда-либо являлись опорой нам или давали содержание и питание нашему образу мыслей и действий. Самое их выступление в хронологическом отношении было позднее нашего и, если в свое время, казалось, было на пользу нам, то теперь – лишение этой «пользы» не составило для нас никакого вреда, оказавшись укором лишь для новых изменников и предателей истины и правды дела. Итак, мимо их – далее!.. Пусть они промелькнут как отставшие и ничуть не задержавшие нас на нашем крестном пути!