Живая планета
Шрифт:
Все время на долгом, полном событий пути к равнинам речная вода обогащается. Одевающие склоны мхи и пушица, дроки и камыши сбрасывают в реку веточки и листья, так что вода буреет от их гниения. Долгая эрозия, разрушительное воздействие лишайников и других растений превращают минералы в растворимые соединения. Камни, крутившиеся в бесчисленных водоворотах, протаскивавшиеся по бесчисленным быстринам, превращаются в песок и ил, выстилающие речное ложе.
Теперь в реке могут пустить корни самые разнообразные цветковые растения. Однако течение еще очень сильно и постоянно грозит вырвать их и унести. Многие из них снижают эту опасность, обзаведясь подводными листьями, похожими на собранную в кисти бахрому; большие же и широкие листья они несут лишь на надводной части
Теплая, достаточно насыщенная кислородом, богатая питательными веществами вода предлагает разнообразнейший корм рыбам: водоросли и подводные листья растений, личинки насекомых, водные черви и мелкие рачки, а для мальков — тучи микроскопических одноклеточных организмов. К тому же рыбы покрупнее могут хватать и рыбную мелочь. Однако сила течения создает свои трудности и для рыб.
Некоторые, например голец, решают проблему без особых затей: они непрерывно плывут против течения с его же быстротой, так что вода обтекает их со скоростью до метра в секунду. Без устали шевеля хвостом, они неподвижно повисают в облюбованной заводи, особенно богатой кормом, а потому сохраняют достаточно сил, чтобы, испугавшись чего-нибудь, стремительно метнуться вверх по течению в другую удобную заводь.
Рыбы вроде бычка-подкаменщика укрываются от течения между камнями на дне. Среди обитателей тропических горных речек два не состоящих ни в каком родстве семейства — сомы и гастромизоны — преобразовали пару брюшных плавников в присоски, с помощью которых надежно прикрепляются к подводным камням. Но один сом в Андах и один гастромизон на Калимантане независимо развили другое приспособление — крупные мясистые губы, которыми они и присасываются. Однако этому методу присущ один решающий недостаток: в отличие от большинства рыб оба этих вида уже не могут забирать в рот насыщенную кислородом воду и пропускать ее сквозь жабры. Оба нашли из затруднения одинаковый выход: жабры их пересекает полоска кожи. Воду они засасывают верхней частью жабр и выпускают через нижнюю.
Рыбы, подобно многим другим группам животных, проблему продолжения рода разрешают двояко. Некоторые никак не заботятся о своей икре, зато выбрасывают ее в таких гомерических количествах, что какая-то частичка обязательно должна пройти весь путь развития до благополучного конца. Например, самка трески откладывает за один нерест около шести с половиной миллионов икринок. А вот другие рыбы обходятся какой-то сотней, но уж зато посвящают много времени и энергии охране и самой икры, и выходящих из нее мальков.
Сильное однонаправленное течение реки вносит свой корректив в относительные преимущества этих двух методов. Пожалуй, может показаться, что первый из них в подобных условиях абсолютно непрактичен. Ведь если речная рыба, подобно треске в море, оставит свою икру на произвол судьбы, беспомощную молодь унесет в низовья или в море, и для возвращения на родное нерестилище подросшим рыбам придется проделать невероятно трудное путешествие вверх по реке. Однако именно так поступают лососи и их близкая родственница, озерная форель. Самки откладывают икру на дне в неглубокие ямки в гальке и присыпают ее песком, чтобы ее не унесло течением. Одна самка откладывает до 14 тысяч икринок, которые остаются под песком всю зиму. Весной мальки две-три недели кормятся на отмелях, но в конце концов уносятся вниз по реке через водопады и быстрины. Добравшись до озера, форель остается в его тихих водах, но молодые лососи скатываются в море. Со временем, став взрослыми, и форель, и лососи косяк за косяком поднимаются вверх по реке, преодолевая все препятствия и практически безошибочно распознавая смесь растворенных минералов и органических веществ, отличающую воду, в которой они появились на свет, и так достигают родного притока. Там они нерестятся. Многие виды после
Однако путешественников вроде лососей среди речных рыб не очень много. Большинство выбрало второй метод и оберегает свою икру и молодь от силы течения. Бычок-подкаменщик откладывает икру в трещины камней, а при случае — и в пустые раковины речных моллюсков. Самец охраняет кладку и храбро бросается на любое живое существо, оказавшееся слишком близко. Другая европейская рыба, горчак обыкновенный, откладывает икру не в пустые раковины, но в еще занятые живым моллюском. Во время нереста самка горчака, длиной всего в шесть-семь сантиметров, выпускает длинный яйцеклад, тоже до шести сантиметров, и осторожно вводит его в сифон, через который моллюск выбрасывает лишнюю воду. Затем она откладывает около сотни икринок в его мантийную полость. Все это время самец висел рядом с ней и теперь выбрасывает молоки, которые моллюск втягивает вместе с водой, и через сифон они попадают на икру. Оплодотворенная икра все время омывается свежей водой, которую моллюск пропускает через себя для собственных нужд. Вышедшие из икры мальки отнюдь не торопятся покинуть свое живое убежище, но зацепляются за мягкое тело моллюска маленькими роговыми выростами и некоторое время кормятся, а затем высвобождаются, и движущаяся через сифон вода выносит их наружу.
Следует добавить, что моллюск извлекает из этого свою пользу. Он размножается одновременно с горчаками, и его крохотные личинки, вымываемые из раковины, прикрепляются к жабрам и плавникам взрослых горчаков, где и остаются до того времени, когда будут готовы начать взрослую жизнь на речном дне.
В Амазонке маленькие харацины уберегают икру от всех речных опасностей с помощью редкостного гимнастического трюка. Самец и самка сцепляются плавниками и вместе выпрыгивают из воды на нижнюю сторону какого-нибудь нависающего над ней листа. Зацепившись особо длинными брюшными плавниками, они быстро откладывают и оплодотворяют кучку икры, а затем спрыгивают в реку. Несколько дней самец плавает под листом, регулярно обрызгивая его мощным ударом хвоста, чтобы икра не высохла.
Одно семейство пресноводных рыб, цихловые, заботится не только об икре, но и о мальках. Более тысячи их видов обитает в озерах и реках по всей Африке и Южной Америке. Одни откладывают икру в ямки, которые энергично выкапывают в гальке. Другие прилепляют ее к тщательно очищенному листу или камню: с помощью яйцеклада самка располагает икринки ровными рядами, словно опытный кондитер, наносящий полоски крема на торт. Самец, топыря плавники и блистая брачным нарядом, трепетно сопутствует ей и обрызгивает икру молоками.
Те цихловые, которые заботятся о потомстве без особых ухищрений, висят над кладкой, помахивая плавниками, чтобы ее все время омывала проточная вода, и при приближении других рыб угрожают им: надувают горло и топырят жабры, а то и кусают их. Когда из икры выходят мальки, многие цихловые выкапывают в гальке «детские», забирают мальков в рот и доставляют на новые квартиры, перекатывая жевательными движениями челюстей, чтобы хорошенько почистить. Когда мальки подрастают и становятся подвижными, родители плывут рядом с их стайкой, забирая в рот отставших и выплевывая их со струей воды в самые первые ряды.
Среди цихловых много и еще более заботливых родителей. Вынашивающие потомство во рту не рискуют оставлять икру в гнезде. Едва кладка оплодотворена, как один из родителей забирает ее в рот и держит там дней десять. Все это время рыба не может есть. Она слегка пошевеливает челюстями, чтобы развивающиеся икринки оставались чистыми и не поражались бактериями. Мальки тоже некоторое время еще остаются в родительском рту. В конце концов родитель их выплевывает, но в случае опасности тут же втягивает обратно сосущим движением челюстей и горла. Даже неделю спустя молодь продолжает прятаться там. Иногда они повинуются родительскому сигналу, а иногда по собственной инициативе начинают пощипывать родительские губы, требуя, чтобы их впустили.