Живая вода
Шрифт:
МУРОМЕЦ. Довольно! Не могу больше. Я валюсь с ног. Скоро сутки, как я вожусь с этим Ядом. Я отравлен!.. Всё, хочу на свой волшебный матрац. Пусти! Или упаду прямо здесь… Ну, пусти! Не с этой же… мамочкой мне ложиться в постель?
МОНИКА. Если не можешь идти, дорогой, ложись с мамочкой. Я позволяю. Она тебе родственница!
МУРОМЕЦ. Да нет уж, я дойду до своей спальни. До нашей! Доползу.
ПАНИ ЯДВИГА. И тут страшный треск и грохот! Мы все падаем! Нас сметает волной, горячим знойным ветром. Ах, как это приятно!..
МОНИКА.
МУРОМЕЦ. Какую бомбу, дорогая? Сели на мель! Канал обмелел, давно не чистили… Ну, пусти меня! Пожалуйста, дорогая… Ноги не держат. Или пойдём вместе?.. Ну?
ПАНИ ЯДВИГА. И я ощутила на себе… вес! Живой, энергичный груз. Сто килограммов мужской красоты! Ощущения несравненные, ностальгические…
МОНИКА (хватает телефон). Ни шагу! Скорую! Я вызову скорую. Вас нужно немедленно госпитализировать!
МУРОМЕЦ (на тёщу). Её! Её необходимо! У неё и так было с головой… А тут вообще. Как она меня достала!..
МОНИКА. Дорогой, несравненный муж! Мне сейчас важнее твоя голова. (Набирает номер.) С этим шутить нельзя. Если у тебя сотрясение мозга?! Тебе нужен полный покой! Ложись на пол. И не двигайся!
МУРОМЕЦ. Не хочу на пол! Я что, бомж? Хочу на свой любимый матрац!.. И скорой не нужно. Ты не волнуйся, милая, голова, конечно, гудит, но это от Яда… Высплюсь и пройдёт!
МОНИКА (трагично). Нет, это не пройдет. Когда человеку на голову падает рубка с капитаном начинаются необратимые процессы. Нужна реанимация.
МУРОМЕЦ. Но я жив! Не мама твоя, так вообще бы чувствовал себя великолепно.
ПАНИ ЯДВИГА. Я так и обмерла! Во всём теле сладкая истома… А так пошевелиться хочется. Потрогала его – вроде жив, и тоже как-то странно шевелится… Спрашиваю по-английски – кто ты, незнакомец? А он мне отвечает: «Несравненная пани Ядвига! Это же я, Уинстон. Уинстон Черчилль…»
МОНИКА. Мама, прекрати! Я вызываю скорую.
МУРОМЕЦ. Извини, дорогая, не хочу в реанимацию. Не поеду!
МОНИКА (сурово). Посмотри на мою маму? Посмотри!
МУРОМЕЦ. Посмотрел, ну и что?
МОНИКА (скорбно). Неужели ты хочешь стать таким же, как она?.. На маму падали рубки, капитаны и президенты. И вот результат… Ты этого хочешь?
ПАНИ ЯДВИГА. А я ему: «Мистер Уинстон, мне конечно, приятно, да только от вашей сигары загорелся подол моего вечернего платья. Не потрудитесь ли погасить огонь?»
МУРОМЕЦ. Но я совершенно нормально воспринимаю реальность. Вот ты, моя жена Моника, а вот на постели лежит моя… (Кровожадно.) О, глаза бы не видели!
МОНИКА. Вот! Вот! Уже началось!
МУРОМЕЦ. Что – началось?
МОНИКА. Неадекватное поведение! Первые признаки. Потом – галлюцинации… У мамы было так же.
МУРОМЕЦ. Какие галлюцинации? Я в твёрдой
МОНИКА. Дорогой, у тебя уже навязчивые идеи. Нужен доктор! Реанимация.
МУРОМЕЦ. Самая лучшая реанимация – ты, дорогая. Пойдём в спальню?
Вдруг отталкивает жену, указывает рукой на дверь, хлопает ртом. Сонный Квасников, завёрнутый в простыню, идёт по коридору.
МОНИКА. Что? Что с тобой?
МУРОМЕЦ. Там… Гляди!.. Там! Идёт…
МОНИКА. Кто идёт?.. Никого нет!
МУРОМЕЦ. Да вон же, вон!.. Это же… мой начальник службы безопасности… Почти голый!
МОНИКА (кричит). Нет никого, нет! Смотри – вот! (Машет руками под носом Квасникова.) Воздух! Один только душный воздух! Пусто!..
Квасников заходит, трёт глаза, застывает в изумлении. Эдакий патриций.
МОНИКА. Началось! Галлюцинации! (В трубку.) Скорая? Скорая! Срочно врача! У мужа сумеречное состояние… Да нет, не с перепоя! От свадебного путешествия!..
МУРОМЕЦ медленно оседает, валится на пол без сознания. Затемнение.
Голос Моники в трубку.
Да-да, это наследственное. У его тёщи точно такой же диагноз. Они вместе отправились в свадебное, на милиционере… А почему нет-то, Господи? Всё возможно! И там потерпели катастрофу, сели на рифы!..
ГОЛОС ТЁЩИ. А мистер Уинстон хлопает ладошкой, вроде бы подол тушит! А сам, проказник, всё по другому месту. Так нахлопал!.. От моего платья тогда на этом линкоре и пожар начался. От морячков одни ленточки по морю долго ещё плыли…
Хлопает подъездная дверь. Затемнение.
Поздний вечер. Моника у постели больного. МУРОМЕЦ лежит с компрессом на голове, на том самом месте, где утром спал Квасников.
МУРОМЕЦ (ощупывает матрац). Мне стало хорошо, так мягко и уютно. Спасибо, дорогая… (Тянется рукой.) Я так по тебе соскучился…
МОНИКА (меняет компресс). Лежи спокойно! Врач сказал, никаких больше стрессов, нервных перегрузок и острых ощущений.
МУРОМЕЦ. Я чувствую себя отлично. Тело невесомое и в голове совершенно светло!
МОНИКА. И ничего больше не чудится? Например, твой начальник службы безопасности? Как его фамилия? Не помню…
МУРОМЕЦ (озирается). Квасников… Нет, не вижу… Не чудится. Только знаешь… Странно. (Принюхивается.)
МОНИКА. Что – странно?
МУРОМЕЦ. Иногда запах его чую. Будто ветерком наносит… У него такой специфический мускусный запах. Как от козла.