Живая земля

Рубанов Андрей Викторович

Нашел третью дверь налево, – собственно, то была не дверь, а проход, занавешенный истлевшим пыльным одеялом. Осторожно проник. Открылся еще один коридор, освещенный несколькими лампами. Лампы и провода меж ними были новенькие. В дальнем конце коридора стоял, улыбаясь, Глеб, одетый в черное, худой и небритый. Глаза блестели.

«Зачем ему освещать коридор?» – подумал Денис и приветственно махнул рукой.

– Опоздал, – сказал Глеб. – На восемь минут.

– Расслабился, – объяснил Денис. – После жизни под Куполом.

Глеб

кивнул, но смотрел теперь не на своего друга, а ему за спину. Спокойная улыбка сменилась гримасой досады и ярости, Глеб попятился и исчез за поворотом коридора; в тот же момент Дениса сильно толкнули в спину, он упал, а через него уже перепрыгивали, почти бесшумно, огромные быстрые тени.

Лампы в коридоре тут же погасли, все сразу, и Денис ослеп, но атакующие среагировали в долю секунды, включили свои фонари; по потолку и стенам запрыгали круглые пятна света.

Они двигались, как животные, стремительно, огромными прыжками, один, второй, третий, четвертый – исчезли за поворотом. Хрипло, сдавленно заорали, что-то упало; глухо, словно ладонью об подушку, ударили выстрелы, и были еще какие-то не опознанные Денисом звуки: отвратительные, чавкающе-булькающие, и рычание, и ругательства, и стоны, и что-то опять упало, тяжко, с плотным стуком. Денис не рискнул подняться, подождал, прислушался. В десяти метрах от него, за поворотом коридора, продолжало булькать, скрестись и хрипеть. Запахло жженым пластиком. Денис подождал еще.

И вот, услышал: Глеб смеялся. Дико, полушепотом. Потом застонал и позвал:

– Денис!

– Я здесь, Глеб. Здесь.

– Сколько их было?

– Четверо.

– Ага, – медленно ответил Глеб. – Иди сюда.

– Ты где?

– Иди… прямо до поворота. Только медленно. От входа ровно одиннадцать шагов… Потом остановись. Дальше не ходи, а то тебя пополам разрежет.

За поворотом коридора была комната, большая, пустая; фонари нападавших лежали на полу, освещая мусор и черные лужи крови.

– Не двигайся! – крикнул Глеб и опять застонал.

Денис рассмотрел место боя, и его тут же обильно вывернуло, прямо под ноги.

– Иди вдоль левой стены, – произнес Студеникин, терпеливо дождавшись, пока Денис откашляется. – Прижмись. Руки держи по швам. Тут везде ловушки.

Денис осторожно двинулся, стараясь не смотреть на то, что осталось от нападавших. Из тел продолжала обильно вытекать кровь, и рука одного из бойцов, отсеченная, словно бритвой, пониже плеча, бессмысленно шевелилась, пытаясь достать до скобы валявшегося рядом автомата.

– Теперь ложись на пол и ползи ко мне, – скомандовал Глеб. – Очень медленно. Голову не поднимай.

Денис различил фигуру Студеникина: он сидел у стены, придавленный огромным телом последнего и самого сильного из бойцов.

– Помоги…

Денис дополз, выпрямился. Ухватил мертвого солдата за локти, потянул. Белое лицо убитого было глубоко рассечено вдоль и поперек, уши оторваны,

оба глаза вытекли, губа вместе с частью щеки отрезана, и видна была лицевая кость, почему-то черная.

– Андроид, – пробормотал Глеб. – Мне повезло, что он последним шел. Андроиды всегда идут позади людей… Люди – дешевле…

– Нановолокно, – догадался Денис.

– Да. Троих живых сразу порезало. Хорошая нитка, новейшая, семь микрон… Я тут двенадцать сетей натянул… Смотри, вон у того, блондина, череп на четыре части развалило. А этому носорогу ничего не сделалось, – Глеб уперся обеими ногами в грудь человекоподобной машины и со стоном оттолкнул от себя. – Прямо через ловушку пролез, даже не споткнулся…

– На то он и андроид, – сказал Денис. – Андроиды не спотыкаются. И как ты его?

Студеникин вытер окровавленный рот и показал огромный пистолет с толстым дулом.

– Прикупил у барыг травяных. Хорошая вещь. Направленный электромагнитный импульс. Двадцать тысяч юаней отдал. Но этот, блядь, железный дровосек тоже крепкий, сука… Четыре заряда получил в живот, а меня все равно достал. Руку сломал, по-моему…

– Идти можешь?

– Могу. Только ты не спеши… – Глеб закрыл глаза и улыбнулся. – Я посижу немного… Дух переведу.

– Ты точно в порядке?

Над безобразными кусками тел поднимался пар. Один из фонариков намок от крови, мигнул и погас. Студеникин разлепил веки.

– Как там сказано… Если долго сидеть на жопе и смотреть на труп врага, река выйдет из берегов и намочит твою жопу. Ты уверен, что их было четверо?

Дениса опять стало мутить.

– Уверен, – пробормотал он. – Вместе из Новой Москвы летели. На одном космоплане. Но у них есть хозяин, Пружинов. Директор-распорядитель Нулевого канала.

Глеб осторожно положил пистолет на пол, высвободил пальцы, – они дрожали.

– Значит, это он хочет забрать у меня семя?

– Да.

Студеникин подтянул колени к подбородку. Посмотрел снизу вверх.

– А ты?

Денис не нашел что ответить. Отвел взгляд.

– Ты это… – Глеб говорил тихо, медленно, мягко, – ты не волнуйся. Я все понимаю. Ты не виноват. Лучше скажи: неужели ты думал, что они прилетят, заберут у нас зародыш и руки пожмут: «спасибо, пацаны»?

– Я вообще ничего не думал, – пробормотал Денис. – Меня заставили.

Глеб кивнул, но Денис уловил печальную иронию в его ухмылке. «Ну и пусть», – подумал он.

Пусть ухмыляется, я не виноват, меня действительно заставили. И не просто заставили; я до сих пор ощущаю остатки приязни к хорошему красивому человеку Никите Пружинову, гению и труженику. Хотя электронный паразит, присосавшийся к моему спинному мозгу, давно не получает новых сигналов; здесь вам не Пип-Сити, здесь нет активного информационного поля. Здесь все по-другому.

– Они завалили бы нас, – сказал Глеб. – Обоих. Им нужно семечко, а мы – не нужны.