Живем только раз

Серова Марина Сергеевна

Докурив сигарету, я достала из бардачка сотовый и позвонила Кире на работу. У меня появились кое-какие новые идеи. Трубку в его кабинете никто не взял.

Оказалось, что он еще дома, но ужасно торопится.

— Если надо чего, подгребай в отделение. Я сейчас туда — на всех парусах.

Опаздывает, бедняга.

* * *

Когда я подъехала к отделению УВД, майор был уже на месте и пил свой утренний чай.

— Салют опоздавшим на работу, — поприветствовала его я.

— Здравствуй, здравствуй, Танечка. Только разве тебе не известно,

что начальство не опаздывает, а задерживается? Садись. Присоединяйся. — Он достал из ящика стола еще один стакан и налил мне крепкого ароматного чая. — На, пей. На работе всегда самый вкусный чай.

Я отхлебнула из стакана и сказала:

— Сколько зубы ни заговаривай, а тебе все равно от меня не отвертеться. Но чай действительно вкусный.

— Ты все еще ищешь подходы к УВД Тарасовского района? — спросил Киря.

— Да нет. Я, пожалуй, откажусь от этой мысли. Сама справлюсь. Ты вот подскажи мне лучше, нет ли у тебя в МЧС знакомых?

Киря даже про чай забыл:

— Та-ак. Это куда же нас теперь понесло, скажи на милость?

— Дело подвернулось непыльное, но радиоактивное. Так вот, мне счетчик Гейгера понадобился, а я в свое время не предусмотрела. Не думала, не гадала, что данный прибор мне когда-нибудь пригодится. Учту на будущее.

— Час от часу не легче. Ты никогда, наверное, не перестанешь меня удивлять. Это где же ты, сердешная, такое дело откопала?

Теперь Киря вспомнил про свой стакан и принялся отхлебывать чай мелкими глотками, с улыбкой поглядывая на меня.

— По-моему, ты слушать совсем разучился или уши плохо мыл. Я уже говорила, что в Антоновке.

Кирсанов засмеялся:

— Да я не об этом. Про Антоновку, конечно, помню. Я про то, что уж не на Гринпис ли ты работаешь?

— Киря, друг любезный. Все бы я тебе рассказала, но пока и сама ничего толком не знаю. Пока что мне нужен на время счетчик Гейгера. Помоги, если можешь.

Киря поставил свой стакан и, почесав затылок, произнес:

— Дай подумаю. Вообще-то, ладно. Сейчас мы это дело обтяпаем. Есть у меня один знакомый. Гринписовец. Так, вроде ничего парень. Он там один из главных борцов. У него своя программа по сохранению окружающей среды. Так он без этого счетчика даже спать не ложится. А уж на базар без этой штуки точно не пойдет. Все боится на чернобыльские яблоки напороться. Сейчас я ему позвоню. Договорюсь. Но только больше чем часа на три он не даст. Это не в его силах. Иначе с горя помрет. Сейчас. — Киря набрал номер:

— А-ле, Левушка? Привет! Как жизнь молодая?

…

— Да. Дело у меня к тебе есть. Счетчик твой понадобился. Одолжишь ненадолго?

…

— Знакомой одной. Так как?

…

— Понятно. Ну, давай. Пока. Да. Понятно.

Киря положил трубку и обратился ко мне:

— Все, дуй. Он тебя ждет.

И Кирсанов объяснил мне, где находится офис гринписовского борца.

* * *

Офис Левушки Шернера я искала долго, несмотря на то, что прекрасно знаю свой любимый Тарасов. Прочесала его прямо-таки вдоль и поперек.

Все дело в том, что я раз пять прошла мимо него.

Я четко

следовала объяснениям Кири: миновала Центральный рынок, въехала через арку дома-корабля во двор и, оставив автомобиль, стала крутиться в поисках пресловутого офиса. Наконец, отчаявшись, я решила постучать в окно веранды, если так можно назвать деревянную развалюху, и спросить у ее жильцов про офис.

Когда же я приблизилась к этому шедевру архитектурного искусства, то увидела выцветшую, заляпанную грязью табличку с надписью: «Центр экологического содействия».

Я поднялась по хлипкой лесенке из трех ходивших ходуном ступенек и, постучав, вошла.

Худосочный чернявый парень лет двадцати пяти в очках с толстенными линзами сидел за компьютером.

Ему, конечно, было не до меня. Как я потом уже узнала от самого Левушки, он зарабатывал себе на жизнь тем, что, во-первых, «лепил» экологические программы и получал за них от зарубежных спонсоров гранды. А во-вторых, тем, что арендовал сам у себя эту веранду под офис, а на аренду тоже выделялись гранды. Бывает же такое. И это у экологов называется некоммерческой организацией. А на мой взгляд — просто фирма «Рога и копыта».

Одним словом, парень — «Великий комбинатор».

— Тук-тук, — тихонько проговорила я, — к вам можно?

Тот кивнул, продолжая пялиться на экран.

— Здравствуйте.

Он снова кивнул и указал мне на стул рядом с собой, все еще не поворачивая головы.

«Теплые чувства» к Левушке, появившиеся внезапно, искали выхода. Мне очень хотелось культурно объяснить ему, как надо разговаривать с женщиной. Пружинка внутри меня начала закручиваться. Но Левушка вдруг повернулся ко мне и спросил:

— Вы за счетчиком Гейгера, наверное?

Я молча кивнула, пытаясь скрыть свое раздражение.

— Понятно. — Он отключил компьютер. — Вы знаете… — И его понесло по кочкам. Он стал мне объяснять, как дорог ему этот прибор, как нужно с ним обращаться, как необходим он в его столь важной для спасения человечества работе.

Я, поджав губы, кивала, решая для себя, не наплевать ли мне на всю эту канитель. А Левушка закончил свой подробный инструктаж следующими словами:

— Давайте лучше я с вами поеду, а? Может, я тоже для своей работы что-то полезное извлеку?

Я уже было открыла рот, чтобы послать его к чертям собачьим, но передумала, одномоментно решив, что Левушка — просто находка для меня.

Такая экзотическая личность всегда привлекает внимание, а это для меня очень удобно: самой можно в определенный момент оставаться в тени.

И я сказала:

— Хорошо. Тогда поехали. Меня зовут Таней. Как зовут вас, я знаю. Остальное обсудим по дороге. О’кей?

Левушка молча кивнул, улыбнулся и поправил очки указательным пальцем.

И мы с ним отправились в Антоновку. По дороге Левушка с воодушевлением посвящал меня в тайны своей общественной деятельности, рассказывал о том, как заграница им, экологам, помогает. Своим детищем — «Центром экологического содействия» — он очень гордился. Уверен, что без него «страна попросту захлебнулась бы в нечистотах», как он выразился.