Живи с молнией
Шрифт:
– Более или менее, – сказала она.
– Все-таки можно вам позвонить? А вдруг ваш мистер О'Хэйр сломает себе завтра ногу или его продует ветром, который поднимает брелоки, что болтаются у него на животе?
Сабина невольно улыбнулась.
– Ничего не выйдет, – сказала она. – У него железное здоровье.
– Как знать! Какой ваш номер телефона?
– Вы уже съели сандвич? Может быть, вернемся туда?
– Вы не скажете?
Она нетерпеливо повела головой, но голос ее прозвучал мягко, почти виновато:
– К чему? Все равно
– Мне хочется просто поговорить с вами.
В его голосе послышалась грусть, и глаза девушки стали совсем прозрачными; она поглядела на него, как бы прося сказать ей что-то такое, что может оценить только она одна, затем отвела взгляд и пошла к двери. На пороге она обернулась.
– Мой телефон: Одюбон, пять-пять-один шесть-два, – сказала она. – Я прихожу домой около шести.
Она вышла, а Эрик так и остался стоять у плиты, не замечая, что его со всех сторон толкают нахлынувшие в кухню гости. Тихая радость охватила его. Ему хотелось улыбаться, хотелось поделиться с кем-нибудь своей чудесной новостью, но тут же он вспомнил, что, кроме Макса, не знает ни души, а Максу сейчас не до него.
Так и не сказав никому ни слова и улыбаясь про себя, Эрик разыскал шляпу, пальто и вышел.
Мартовская ночь обдала его холодом, он плотнее запахнул пальто. Перед ним вздымались массивные громады университетских корпусов; в северном углу университетского городка виднелось здание физического факультета. На самом верхнем этаже, где помещались лаборатории, светилось несколько окон. Эрик не знал, кто там работает, но вдруг почувствовал зависть и угрызения совести – как он мог позволить себе хоть на время забыть о своем деле!
4
На следующий день мысли о Сабине то и дело отвлекали его от работы. Он позвонил ей в шесть пятнадцать – ему не терпелось позвонить как можно скорее, но он допускал, что она может задержаться на работе, поэтому в качестве компромисса выждал четверть часа. Сабина ответила после первого же звонка.
– Сабина? Это говорит Эрик. Как поживаете?
– Отлично. А вы?
По ее голосу он чувствовал, что она улыбается.
– Ужасно. Весь день страшно скучал по вас. Мы увидимся сегодня?
– Нет, сегодня я не могу. Я же вам сказала.
– Знаю. Но я все-таки надеялся… – Эрик остановился, но так как она молчала, он продолжал: – Приятный у вас сегодня был день?
– О, как обычно.
– В самом деле? И вы не испытывали никакого нетерпения? Со мной творилось бог знает что. А с вами?
– Видите ли…
Он почувствовал в ее тоне напряжение:
– Вы не одна? Вам неудобно говорить?
– Да, – ответила она благодарно.
– Тогда отвечайте просто «да» или «нет». Думали ли вы сегодня обо мне? Когда я говорю «думали», я подразумеваю очень много. Преследовал ли вас мой светлый образ?
Сабина засмеялась; она так близко держала трубку у рта, что он слышал ее дыхание.
– Да, – сказала она.
Эрик заметил, что
– Можно вас увидеть завтра? – спросил он.
– Еще не знаю. Мне должны позвонить.
– Мистер О'Хэйр?
– Да. – В голосе ее прозвучал насмешливый вызов.
– Тогда я вам позвоню еще раз.
– Нет, – сказала она, – я вам сама позвоню. Дайте мне ваш номер, а то я не знаю, когда он мне позвонит.
– Вы не обманываете? Может быть, вы просто хотите от меня отделаться?
Она опять засмеялась.
– А зачем мне это?
– Ну, это как раз понятно. Потому что вас преследует мой образ, а вы этого не хотите.
Сабина снова мягко рассмеялась, и Эрик взволнованно коснулся щекою телефонной трубки.
– Вы правы, – призналась она. – Но что мне делать?
Полчаса он слонялся вокруг столика с телефоном, пока дождался ее звонка. Когда зазвонил телефон, сердце его дрогнуло.
– Давайте встретимся завтра, – сказала Сабина. – Завтра я смогу. В два часа на платформе метро на Сто шестнадцатой улице.
– Хорошо, – медленно сказал Эрик. – А утром вы заняты? Мы могли бы встретиться утром и провести вместе весь день.
– Что вы называете утром? – засмеялась она.
– Шесть-семь часов утра – лучшее время для встречи.
– Ну, нет! – со смехом сказала она. – Но мы можем встретиться в одиннадцать. До свидания. – Голос ее звучал очень мягко.
Эрик помолчал. Он вдруг понял, что сейчас придется повесить трубку, и ему стало грустно. Он подумал о сегодняшнем вечере – она будет с кем-то другим, а он один. Но эта мысль быстро исчезла, словно их и не разделяли шестнадцать часов. Все равно он счастливейший человек на свете.
– До свидания… дорогая, – пробормотал он и повесил трубку.
5
На следующее утро в одиннадцать часов Эрик шагал по платформе метро на 116-й улице; через пять минут приехала Сабина. На ней была шляпа в виде большого плоского диска, надвинутая на один глаз; манжеты и стоячий воротник ее серого пальто были отделаны узкой полоской черного каракуля. Она улыбалась, но он сразу же заметил, что она испытующе оглядывает его.
– Ну и что же, так же я выгляжу, как вам показалось в пятницу вечером, или нет? – спросил он.
– Более или менее, – ответила Сабина. – Откуда вы знаете, что я об этом подумала? Или вы думали то же самое обо мне?
– Я же вам сказал, что могу читать ваши мысли. – Он поглядел на нее сверху вниз. – А что, сильно преследовал вас вчера мой образ?
– Нет, не очень, – сказала она. – Видимо, я начинаю это преодолевать.
– Очень жаль. Куда бы вы хотели пойти? – спросил он. В кармане у него было пятнадцать долларов – половину этой суммы он взял взаймы.
– Ведь это вы предложили встретиться так рано, – ответила Сабина. – Я думала, что у вас есть какой-то план.