Живое божество
Шрифт:
Едва плоскодонка приблизилась к «Дочери моря», старик сложил ладони рупором и крикнул чужакам, чтобы те убирались прочь, так как несут с собой смерть для всех жителей деревни. Слова старика сопровождались страшными ругательствами.
Ко-ну не удивила такая встреча. Он прекрасно знал, что фавнам чужда логика, а потому решил воспользоваться рупором и заглушить с его помощью пронзительные вопли старца.
– Я пришел к вам с миром и во имя Богов!
– Уходи! Прочь! Ты, развратник, несешь опасность…
– Я Ко-ну-Эл, хозяин «Дочери
– Я Шиу-ши. Твой гнусный корабль…
– У вас в деревне есть врач?
Старик перестал браниться и после долгого молчания ответил:
– Нет! – А затем снова принялся изрыгать проклятия.
Молодые гребцы сидели на веслах и кивали, ухмылками одобряя своего предводителя.
– Может, найдется какой-нибудь знахарь? Ну хоть кто-то, способный облегчить муки больного?
– Никого, мерзавец!
– А священник? Мне нужен священник.
– Нету у нас священника!
Ко-ну совсем отчаялся. Похоже, в этой дыре действительно не было священника. Хотя, впрочем…
– Тогда кто это там у вас мечется на берегу? Весь в черном?
Старый фавн даже не оглянулся.
– Это не священник. Просто человек в рясе. А теперь пусть ваше вшивое корыто убирается из нашей гавани, пока мы его не спалили.
Ко-ну обратился к матросам, стоявшим поблизости и тянувшим свою печальную песню:
– Как вы думаете, это священник?
Моряки утвердительно закивали.
– Так точно, сэр, – ответил Джи-эл-Эш, обладавший острым зрением етуна. – И он не фавн, а имп.
– Я хочу поговорить с ним, – потребовал у старца капитан.
Шиу-ши буквально выходил из себя, по каким-то неясным причинам не желая удовлетворить просьбу Ко-ну.
– Если вы не пришлете его к нам, то мы сами придем за ним, – пригрозил Ко-ну.
Матросы запели громче. Они отлично знали, какое начнется кровопролитие, если капитан осуществит свою угрозу.
– Кретин! – завопил старик. – Придурок! Нашим женщинам некуда скрыться! У нас нет дорог из деревни!
– Тогда пришлите священника на корабль.
– Никогда. И учтите, у нас вдоволь стрел…
Ко-ну понял, что потерпел поражение. Фавны слишком упрямы – угрозы и уговоры на них не действуют. Старик прекрасно знал, что капитан блефует и не посмеет ступить на берег. Похоже, придется обойтись без священника. Ни разум, ни логика, ни мольбы не изменят решения фавна.
Имп, одетый священником, на время исчез из виду, затем вернулся с большим деревянным стулом. Он швырнул стул в море – прибрежные помои взметнулись ввысь мощным фонтаном – и в то же мгновение сам бросился в воду.
Повисла тревожная тишина, но вскоре голова импа вынырнула из воды. Вцепившись в стул, священник поплыл к кораблю. Ему понадобился бы целый день, чтобы доплыть до цели. Но, вероятнее всего, бедняга просто погибнет от чрезмерного напряжения.
– Похоже, ваш имп сам стремится попасть на мой корабль, – твердо сказал Ко-ну. – Вы ему поможете или мне самому отправиться за ним?
– А ты нам его вернешь?
– Конечно. Я просто
– Так почему же сразу не сказал об этом? – резко осведомился Шиу-ши.
Священника посадили в плоскодонку, а затем словно багаж подняли на борт «Дочери моря». Это был маленький пожилой имп, выбившийся из сил и пропахший вонючей водой. Бедняга рухнул на палубу и всякий раз, когда его пытались поднять, падал на колени. Наконец имп отдышался и смог говорить. Он с мольбой простер к капитану руки:
– Спаси меня! Забери от этих безумцев, из этого гнусного места. У меня есть деньги. Я заплачу, но ради всех Богов, увези меня отсюда.
Тритон, насколько он помнил, ни в чем не клялся Шиу-ши. Если он спасет священника, Боги смилостивятся и в дальнейшем уберегут корабль от бед. А самое главное, святой отец проведет достаточно времени с По-пу и Во-пу.
– Поднять якорь! – скомандовал капитан. Его приказ был без промедления выполнен.
2
Сэр Акопуло не плавал с детства, хотя даже и в те времена не был искусным пловцом. Поднятый на палубу корабля, он чувствовал себя отвратительно – устал и наглотался мерзкой прибрежной воды. Однако едва корабль удалился от берега, Акопуло стало гораздо лучше. Даже неизбежно подступавшая морская болезнь не могла отравить его радость. Наконец-то он вырвался из Исносса!
Прежде Акопуло никогда не видел тритонов и не мог поверить, что у них действительно голубые волосы. Но на самом деле так и оказалось – у всех матросов были светло-голубые волосы и серебристые глаза. Конечно, экипаж состоял исключительно из мужчин. Ростом они были примерно с импов, стройные, кожу имели бледную и гладкую, без единого волоска. Акопуло подивился, почему к этим морякам не пристает загар. И что только женщины других племен находят в этих бледных существах? Матросы были один угрюмее другого и больше напоминали гробовщиков.
Акопуло предложили сухую одежду, но он вежливо отказался, решив остаться в своей мокрой рясе. Импы, как ему думалось, всегда должны одеваться как импы.
Жемчужного цвета одежда тритонов переливалась, словно рыбья чешуя. Этот тонкий, словно паутина, наряд, казалось, не стеснял движений матросов, облегая тело от пояса до икр.
Акопуло не хотел, чтобы тритоны увидели его кушак с деньгами и депеши, которые он прятал на талии. А потому так и вошел в каюту капитана в мокрой, липнувшей к телу рясе. В этой тесной каморке едва хватало места для стола и двух стульев, довольно чистых и удобных. В каюте стоял приторный запах, который, впрочем, нельзя было назвать неприятным. Акопуло отказался от предложенного стула. Убрав с невысокого комода книги и инструменты, он сел у окна, где мог дышать прохладным морским воздухом. Желудок Акопуло уже начал реагировать на качку. На палубе матросы вновь затянули заунывную песню. Акопуло очень хотелось, чтобы они прекратили ее петь.