Живое божество
Шрифт:
Азак совсем забыл об истоках ее притягательности – об этом смертоносном сочетании красоты и ума. Халиф не привык состязаться в уме с женщинами, и это ошеломляющее чувство вызывало у него раздражение, хоть он никогда бы не подумал, что такое возможно.
Видимо, Иносолан угадала мысли халифа и послала ему озорную улыбку.
– Я – не одна из твоих племенных кобыл, Азак. И никогда ею не была.
– Да. Ты никогда не была племенной кобылой. После известных нам обоим событий я не знаю, что могло вызвать
Иносолан нахмурилась и положила ногу на ногу. Зашуршал белый шелк. Бог Страсти! Азак помнил ее стройные, изящные ноги, золотистый пушок внизу живота, крепкую грудь с розовыми сосками. Никогда его рука не касалась ее тела!
– Да, нам с тобой и в самом деле известно, – сказала Иносолан, – что даже сейчас в Тхаме существует некая недоступная пониманию сила. Она непредсказуема и отчасти скрыта от постороннего глаза заклинаниями, которые приводят в замешательство самых выдающихся волшебников. Но она существует.
Халиф кивнул. Жемчужина в его перстне оставалась белой.
– Я надеялась убедить обладателей этой силы поддержать моего мужа в его борьбе.
«Она несет чепуху, ваше величество», – прошелестел в ушах халифа голос Фуркара.
Но жемчужина осталась белой. Возможно, то, что сказала Иносолан, не соответствовало истине, но сама она в это верила.
– Я люблю тебя, – сказала Инос.
– Что?
– Это жемчужина, да? Мне стало интересно, почему ты все время смотришь на свои руки. Она меняет цвет?
Халиф посмотрел на Иносолан и увидел, что она улыбается.
– Я не племенная кобыла, Азак!
Азак сцепил руки, но так, чтобы жемчужина все-таки была видна.
– Я думаю, что все еще люблю тебя, – глухо произнес халиф.
Жемчужина потемнела.
– Точнее, хочу тебя, – поправился он.
Жемчужина снова стала белой.
Иносолан покраснела и опустила взгляд на свои руки, сложенные на коленях. Да, теперь она поняла, что ей угрожает опасность. Так-то лучше!
Халиф ждал, и в конце концов Иносолан первой нарушила молчание:
– Наши приключения в Тхаме обернулись тяжким испытанием. И все же… Я допускаю… То были дни твоей молодости, Азак. Ужас изгладился из памяти, но радость сохранилась! – Инос трогательно взглянула на него. – Помнишь, мы ехали верхом по полному очарования лесу, и ты рассказывал мне, как натаскивают собак? Я благодарна тебе за помощь, которую ты тогда оказал мне, Азак. Благодарна за то, что ты пришел в Хаб пожелать мне всего наилучшего, и мне очень жаль, что меня не было там и я не смогла попрощаться с тобой. Давай сохраним эти воспоминания, простим друг другу все резкие слова и станем союзниками.
Халиф продолжал молчать. В комнате было тихо, если не считать комариного писка. Вокруг светильника роилась мошкара.
Теперь опасения Иносолан стали очевидны.
– Здесь, в Зарке, я по-прежнему считаюсь твоей женой?
Азак покачал головой:
– Вернувшись из Хаба, я подписал указ о расторжении брака.
Иносолан благодарно кивнула:
– Наверное, это было очень трудное время для тебя.
– Придворных забавляло то, что я потерял свою заморскую невесту. Но договор с Империей, который я привез с собой, помог мне. И я тотчас же объявил войну Шугаррану.
Иносолан на мгновение зажмурилась:
– Значит, это я виновата в том, что ты все это затеял? Все началось именно тогда?
– Да, тогда. Осмеянный султан не смог бы править долго, но война расстроила коварные планы различных группировок – по крайней мере, на какое-то время.
Иносолан покачала головой, и на ее волосах заиграли золотые блики.
– Я рада, что ты сумел пережить это все, но мне не нравятся средства, которые ты использовал. И теперь ты начинаешь войну против Империи… Ты понимаешь, что направляешься прямиком в ловушку?
Халиф с трудом сдержал готовый вырваться возглас.
– Лучше будет, если ты объяснишь свое последнее замечание.
Между бровей у Иносолан пролегла крохотная морщинка.
– Однажды, много лет назад, Рэп приходил сюда, чтобы увидеться с тобой. Он определил, что во дворце используется магическая сила – он не имел в виду меня. Я полагаю, ты заручился поддержкой волшебников в твоем восхождении на вершины власти?
– Ты знаешь, что я терпеть не могу магии.
Этот ответ вызвал легкую улыбку на губах королевы.
– Ты всегда умел ловко уходить от ответа. Ну ладно, что тебе известно о нынешней ситуации?
– А что мне должно быть известно?
– Рэп и Шанди писали тебе.
– Я не получал от них никаких писем.
Лицо Иносолан снова окаменело.
– Странно! Посланец был вполне надежен, я сама с ним разговаривала. Ну что ж, они писали тебе прошлой зимой. Положение вещей изменилось… Если у тебя есть советник-чародей, то ты должен знать, что император, сидящий сейчас в Хабе, – самозванец. Ты должен знать, что Зиниксо, бывший чародей, вырвался из заточения и объявил себя Всемогущим. И ты знаешь, что мой муж возглавил сопротивление.
– А, Рэп! Ну и как, он еще жив?
– Насколько мне известно, да, – бодро сказала Инос.
Жемчужина на мгновение потемнела.
«Она надеется на это, – прошептал Фуркар, – но не уверена».
Иносолан, ни о чем не подозревая, продолжила разговор.
– Мирянам ничего об этом не известно. Лжеимператор отвел войско от границ. Ты видишь в этом прекрасную возможность начать вторжение. Несомненно, то же самое проделают Двониш и Нордленд. В Гувуше зреет мятеж. Такова сейчас расстановка сил.