Живое золото
Шрифт:
Когда Рублёв встал на помост, попугай крикнул: "Раздеть его!", и стражи медленно раздели пленника донага. Серый ветер высоты гладил кожу, пронизывая тело, доски под голыми подошвами казались невыносимо сучковатыми.
– Теперь полагается нанести подсудимому тридцать ударов дубинками, - провозгласил попугай.
Андрей дёрнулся, желая вырваться из рук палачей и спрыгнуть - туда, вниз... чтоб умереть быстрее. Но железные руки стражников больно впились в его плечи, сдавили их и бросили пленника на землю. Он упал, как тюфяк, обессиленный страхом,
Рублёва били дубинками, сделанными из какого-то странного вещества, тёплого, розового, упругого, похожего на человеческую плоть. Между ударами Андрей смотрел вниз, сквозь доски помоста, где клубился серый дым, а сквозь него проступали очертания крыш и башен Острога... Вот-вот... избиение закончится... и его сбросят... туда??? Вниз???
Но вместо этого стражи подняли его и торжественно облили голову грязью из золотой чаши, потом - благоговейно склонились перед ним, низко, в земном поклоне. "Что такое?" - удивился Рублёв... Но Сарториус в небе громко выкрикнул:
– Кор-ронацию начинать!
"Коронация? Какая?" - Рублёв почти перестал понимать, что с ним происходит... Тем временем на его голову была торжественно водружена корона, сделанная из какого-то неизвестного красного металла, тёплого, словно только что с солнца. Овеяли ладаном и благовониями из больших кадил. Вдали, на нижних ступеньках лестницы, прозвучала какая-то странная музыка...
– Ваше величество, вы прошли испытание. Вы испытаны любовью, свободой и смертью. Теперь ничто не помешает вам занять трон Срединного царства, - донёсся сверху голос попугая.
– Как? Так меня... не это... не казнят?
– хрипло выкрикнул Андрей. Колени его дрожали, губы невольно шептали какую-то непонятную ему самому молитву...
– Нет, ваше величество. Вам предстоит только дать присягу и ещё кое-какие формальности. Понимаю, испытание было не из лёгких, но все императоры и основатели династий проходят через нечто подобное...
– объяснил, зависая над головой наследника, Сарториус.
– Теперь - соберитесь с силами. Стражи будут читать слова, а вы повторяйте: "Аминь" - после каждого отрывка.
Из числа стражей, не избивавших Рублёва, а молча стоявших в стороне, вышли двое, высокий мужчина и женщина, чуть хромавшая на левую ногу, и начали торжественно зачитывать слова посвящения. Андрей слушал внимательно, только сильный ветер высоты заставлял его тело дрожать мелкой дрожью.
Глухо звучали в сером воздухе ритуальные фразы:
– Ты обречён на жизнь. Ты брошен в бытие без твоего ведома, воли и согласия, - начала женщина, хрипло, гортанно.
– Тебе дана одна истина - путь. Тебе дано одно дело - движение. Двигайся вперед, не останавливаясь без достойной причины и не останавливая при этом других. Будь живым в полном смысле этого слова. Не разрушай благой силы жизни ни в себе, ни в других. Борись с препятствиями, но не борись с жизнью.
– Аминь, - повторял Андрей, кивая головой.
– Ты обречён на борьбу, - продолжил
– Любая борьба есть борьба с собой. В ней ты сразу - и победитель, и побежденный. Умей вынести то и другое достойно. Умей побеждать со смирением, не становясь от победы слабее. Умей проигрывать с гордостью, становясь от поражения сильнее. Тогда любой исход борьбы станет твоей победой и подвигом.
– Аминь, - голос Рублёва звучал всё тише и глуше; силы оставляли его. Стражи стояли, сложив руки на груди, почтительно склонив головы вниз.
– Ты обречён на подвиг, - заговорили вместе оба служителя.
– Твоим подвигом может и должно стать любое дело, воспринятое и осмысленное как подвиг. Совершай его не ради славы или гордости, а так же, как шаг вперед: ты не можешь не идти, если время движет тебя.
– Голос мужчины звучал всё тише, а голос женщины, наоборот, набирал силу.
– ПоДВИГ есть ДВИЖение. Каждое движение к добру - подвиг. Каждый подвиг - движение на шаг вперед, не более и не менее. Ты не можешь его не сделать. Так иди вечно от одного подвига к другому - от рождения и до смерти.
– Аминь.
– Ты обречён на смерть. Она так же внезапна и независима от тебя, как рождение, как жизнь, как истина. В основе страха смерти таится либо страх жизни, либо страх истины. На деле можно и нужно бояться только одного: вины. Осознавай как победу над смертью каждый миг твоей жизни, каждое биение сердца и мысли - с первого до последнего, и тогда тебе будет дано как минимум семьдесят лет бессмертия.
– Аминь, - почти прошептал наследник. Он смотрел ввысь, не понимая, что с ним происходит. А ритуал - продолжался.
– Ты обречён на бессмертие. Бессмертие - это отсутствие власти смерти в твоих мыслях, душе и жизни. Каждый день и час воспитывай и выращивай в себе бессмертие. В твоей воле распоряжаться им во благо или во зло. Распорядись им так, чтобы отсутствие власти смерти в твоем внутреннем мире не обернулось отсутствием жизни. Бессмертие и смерть - это просто различные виды жизни.
Ты обречен на жизнь. Так живи - и будь живым во имя жизни!
– прозвучали в унисон голоса обоих служителей. Попугай подсказывал: "Поклонись! Ну же!"
– Аминь. Воистину так, - Рублёв сложил руки на груди и поклонился, коснувшись руками пальцев ног.
После этого мужчина и женщина ещё раз склонились перед Андреем, но не просто так, а чтобы торжественно сомкнуть на его руках и ногах золотые кандалы - символ тяжести, которую несёт в себе любая власть.
– Теперь, ваше величество, следует поклониться Розе. Это обязательная часть ритуала, - прокричал попугай.
– Вот она, смотрите!
В сером небе, раздвигая тучи, появились огромная огненная роза. Она источала свет, она благоухала, она плыла по небу, направляясь к наследнику и при этом уменьшаясь в размерах. Сквозь её лепестки струился странный, невещественный свет, и холодно было Андрею, когда на его нагое тело в кандалах падали капли этого света.