Живой Лес

Лэй Лана

— Ратмир, пожалуйста, отпусти Алёну с нами! — Гаудия умоляюще сложила руки и наивно хлопнула ресницами так, что любой нормальный человек бы тут же растаял. К сожалению, хозяина поместья нельзя было считать холь на толику нормальным. — Обещаем, мы её не съедим, а отправим обратно в целостности и сохранности!

Его ответ украсили сведенные хмурые брови и давящий тисками взгляд:

— Нет, — качнул Ратмир головой и помедлил, словно взвешивая слова. — Это исключено. У нас много… неотложных дел, — взгляд исподлобья забрался мне под кожу и заставил лицо смущенно вспыхнуть. — Алёна останется здесь. И не покинет пределы моих владений.

— Алёна познакомит меня со своим ученым руководителем, так мне будет проще освоиться в Изыскариуме.

Ты знаешь, дядя, сколь это важно мне. Отпусти ее с нами. Хотя бы на неделю, — попросил Кловес, ударяя весомым аргументом. Будь я на месте жениха, давно бы обрадовалась возможности на недельку сплавить надоедливую девицу.

— Руководителем? — криво усмехнулся мой жених. Приблизился, несмотря на то, что я была занята поглощением аппетитных вареников, и при всех бесцеремонно схватил меня за подбородок, глядя испытующе (словно уже нашел на моем лице следы явного и весьма скверного порока). — Кто может теперь быть твоим руководителем, кроме меня? Советую забыть про эту часть твоей жизни, невеста. — Кривая улыбка исказила его лицо, а мои кулаки невольно сжались и я сдержалась, чтобы не совершить немедленное членовредительство жениха столовыми приборами. — Решение не обсуждается. Не тревожьте меня с этим вопросом.

От возмущения я передернула плечами, жирный вареник соскочил с моей вилки и смачно плюхнулся в сметану, изгадив жирными брызгами рукав тирана. Аппетит моментально пропал и я отодвинула тарелку.

— Алёна, ешь, — мягко потребовал Ратмир, словно не замечая моего возмущения.

— Зачем это? — с подозрением хмуро поинтересовалась я.

— Тебе понадобится много сил, — огорошил меня жених, словно мы планировали поход в горы или перетаскивание мешков с зерном.

— Для чего?

Ратмир внезапно рассмеялся. Расхохотался в полный голос, не стесняясь моего замешательства, так, словно перед ним была забавная левретка из передвижного цирка.

— Для познания, Алёна, для познания неизведанного! Ты ведь этого хотела? — на фоне задорной улыбки глаза скользили по моему лицу необычайно внимательно. — Узнать лес и его тайны, понять себя, нас… Сближение требует сил, но рождает нечто новое…

Я досадливо клацнула зубами, и не смогла отвести взгляд от Ратмира, словно меня загипнотизировали. Несмотря на тусклый свет в обеденном зале, я ясно видела зрачки глаз напротив, на склонившейся в мою сторону голове, сжатые почти в точку. Вдруг они резко расширились на всю радужку, а мое сердце вновь забилось слишком сильно и я, не выдержав этого напора, глотнула воздух и шумно выдохнула, заерзав на стуле. Лицо Ратмира, казалось, осталось непроницаемым, и сейчас я ясно могла различить на нем новое для меня выражение. Оно пугало и вызывало желание убежать прочь скорей, быстрей и сноровистей. Потому что… он смотрел на меня со знакомым предвкушением, к которому добавилась усиленная многократно жесткость и решимость.

Близился день, когда мы останемся в лесу одни и жених, казалось, начал ослаблять свою сдержанность, выпуская наружу нечто настоящее, что пугало меня, как неминуемо надвигающийся пожар. На миг мне показалось, что сейчас мужчина схватит и выдернет меня из-за стола, несмотря на окружающих нас людей. «Придет серенький волчок и утащит за бочок…» — напевала нам в детстве мама старинную присказку. Отчего-то я была уверена, что жениха ничто не способно остановить и лишь последняя весьма хрупкая плотина готова прорваться перед незнакомым мне потоком. Настолько уверенным и непоколебимым был этот взгляд, рассекающий пространство замершего зала. Но Ратмир продолжал стоять неподвижно.

— И Вы не стесняйтесь! Взгляд у Вас больно голодный! Совсем-совсем… Проголодались поди? — наконец, ответила я, пока колени незаметно отбивали нервную дрожь.

— Проголодался? — спросил он с явной насмешкой, склонив голову вбок. — Не то слово! Алёна…

Я смутилась и не нашла, что ответить. Было очевидно, что тиран воодушевлен и не намерен отступать от своего плана.

В следующее мгновение он резко развернулся и вышел из дома, хорошенько прихлопнув дверь, от чего мы все дружно подпрыгнули. Это было последней каплей, решительно ставя слабую и домашнюю девицу на тропу войны. Побег — единственное, что мне оставалось в этой незавидной ситуации.

Каждый день я тайно наблюдала за высокомерным тираном с целью составить график его отъездов из дома. Собственно, наблюдать было не за чем, режим дня был постоянен: Ратмир уезжал из дома после завтрака, а возвращался к обеду или вечером. На вопрос, где хозяин, Мэри настойчиво отводила глаза и стало ясно, что это еще одна загадка этого места. Я решила убежать сразу после утреннего отъезда жениха, тогда у меня было бы по крайней мере четыре часа времени, необходимые, чтобы добраться до прохода в скалах на волю. Потом меня хватятся. Но есть большая вероятность, что забеспокоятся только к ужину, поскольку я часто пропускала обед, задерживаясь в лесу. В любом случае, даже с разницей погони в несколько часов я бы успела добраться до промежуточного городка Локутена. Какое счастье, что в каждом городе по приказу Императора находится приют для затруднившихся дам, попавших в незавидное положение. И далеко не все дамы там имеют легкие моральные устои, есть и просто потерявшие кров или сбежавшие от мужей (либо от твердолобых женихов)…

Мешок для отъезда я готовила заранее, стараясь сделать его не слишком большим и приметным, поэтому когда он неприлично раздулся от нарядов, я со вздохом вышвырнула из мешка большую часть тряпок, косметику и банные принадлежности. Еще не хватало попасться на глаза кому-то с огромным путевым грузом! Оставила лишь самое ценное — образцы растений и другие артефакты из леса, мои записи и один сменный комплект одежды, а также сухари. Корзину Ку-ку я решила не брать, а засунуть кота в мешок по дороге. Был и еще один факт, признаться в котором мне было стыдно. В Лаборатории я отсыпала кристаллов Галлания, ценного синего минерала из северных гор. Подобные камни имеют ценность и их можно обменять у ювелиров на деньги. Впрочем, совесть грызла меня недолго и замолкала, как только я начинала размышлять о загубленной девичьей судьбе. Совесть вздыхала и соглашалась, что за потраченные нервы и время мне просто необходима компенсация.

Но если с совестью договориться было легко, то ученый внутри меня вопил от негодования. Решаясь на побег, я могла никогда не узнать, что же за деревня живет в этом странном лесу, каких животных я еще не видела и что за опыты охраняют от моего внимания Ратмир с Эстом. Разум навязчиво уверял, что настоящий исследователь обязан жертвовать личным счастьем ради науки, а если уж на то пошло, то не мешало бы познакомиться с хозяином земель поближе, чтобы побыстрее узнать все секреты. С такой постановкой вопроса было согласно еще нечто внутри меня, о чем думать было страшно и стыдно. Навязчивый голосок нашептывал, что я не узнала Ратмира достаточно хорошо, чтобы принимать скоропалительные решения. С ученым мне удалось договориться, пообещав вернуться в лес с группой исследователей и уж точно рассекретить все потаенные места. А вот пищащий на манер комара голосок я предпочла просто не замечать…

Настал день отъезда близнецов и наставников. Мы тепло попрощались, я в очередной раз напомнила Гаудии о необходимости связаться с Джит и сестрами, а Кловесу передала письмо для профессора с интересными образцами и просьбой устроить парня. Кортеж тронулся, а я с замиранием сердца смотрела ему вслед, понимая, что снова теряю то, что незримо поддерживало меня весь месяц жизни в поместье. Словно угадав мое настроение, стали набегать тучи, поднялся прохладный порывистый ветер, трепавший подол моего платья и волосы, пока я со сосредоточенным лицом смотрела туда, где уже давно исчезли из вида повозки. Уходить не хотелось, по моему лицу потекли слезы. Возможно, это были вовсе не они, а капли дождя, который стал незаметно накрапывать.