Живой Лес
Шрифт:
Я резко остановилась, пропоров землю носком. Сделала шаг назад, пытаясь освободить руку из крепкого захвата.
— Алёна! — рявкнул Ратмир, а я посмотрела на него недоуменно. Зачем так кричать? — Круг! Мы должны пройти круг!
— Ну и что?.. — также отстраненно протянула я, но шаг вперед все-таки сделала, ведомая твердой мужской рукой. Бу-у-ум… врывался под кожу барабан. Да что, леший возьми, происходит! Я же хотела ни о чем не думать! Уж точно во всем виноват Ратмир. Не скажи он мне, что в голову полезут мешающие мысли, все было бы проще. А теперь… теперь снова перед глазами плыли образы, затягивая в странный водоворот.
А перед глазами зацвела в солнечных лучах пахнущая ароматом луговых цветов поляна. И я — маленькая девочка, сломя голову несущаяся по пригорку вниз. В сторону бурно текущей реки. Так хочется дотронуться до нее рукой, ощутить прохладное щекотание… Я остановилась рядом, на влажной блестящей земле. Плюх! Сама не понимаю как, я даже не почувствовала скользящей почвы. А ледяной водоворот, не думая, накрывает меня с головой. И я вновь куда-то опускаюсь… лечу…
— Аля! — врывается в мое сознание голос.
— А? Что? Что ты сказал? — разум нехотя возвращается к реальности.
— Я ничего не сказал! — рявкнуло рядом. — Давай, быстрей передвигай ногами, принцесса! Ты двигаешься слишком медленно!
И снова рука настойчиво потащила меня мимо играющего пламени. Но мне так не хочется идти. В голове бьется пойманной птицей единственное желание — досмотреть этот необычный сон… И я снова вслушиваюсь в барабанный бой, который настойчиво манит вглубь. Внутрь моего сознания. Туда, где скрыто не меньше секретов, чем снаружи… Я вылетаю снова на поляну. Другую. Я и сама другая. Я этого не вижу, лишь чувствую. Я бегу, раскрыв в диком крике рот, а слезы норовят вырваться из глаз. Паника! Тяжелый ужас накатывает волной, испещряя все вокруг, взрывая сознание и разбрасывая его на мелкие осколки, я невольно вскрикиваю. Я не могу так больше, не могу!.. С неимоверной силой вырываю свою руку… И бросаюсь прочь, в глубину леса — туда, где можно укрыться, где никто не увидит мой страх…
Не знаю, как Ратмир опередил меня, перехватив на краю освещенного круга. Встряхнул неистово за плечи, словно стремясь вытрясти из меня непрошенные мысли, крутанул на месте и пуще прежнего сжал руку в тиски, толкая вперед. И следующие несколько шагов буквально волок за собой. В беспамятстве я совершенно не хотела шевелиться и сопротивлялась, но он был настойчив. Отголоски паники быстрой дробью стучали в груди, подкатывали к горлу, норовя сделать всеобщим достоянием состав моего обеда, который, как я предполагала, уже подвергся ряду неэстетичных превращений. Я зябко поежилась, холод моментально сковал кожу и внутренности. И, очевидно, разум, иначе как объяснить мой припадок?..
Барабанные завывания закончились, знаменуя конец испытания, прогремел быстрый ритм. Я обернулась, заглядывая в темную глубину леса, пытаясь понять, что происходит за освещенным кругом. Но везде воцарилась тишина, дрожащая, напряженная, пугающая. Я всхлипнула и закусила губу. Волты смотрели неподвижно, не отрываясь, прямо на нас, поджимали хвосты и уши, как битые псы.
Не обращая на них внимания, Ратмир затащил меня на невысокую каменную платформу, к которой вели несколько ступенек за костром. Сзади возвышалась высокая скальная глыба, покрытая
Мы развернулись в сторону волтов. Воздух сгустился в тревожном ожидании.
Возвращение. Глава 8. Манящие открытия
Я резко сжала руку мужа, вглядываясь в его лицо — оно было мрачным и суровым, надбровья вырывались из тени, делая выражение похожим на гротескную маску. Задул прохладный ветер, мне показалось, что надвигается гроза. Заметив мой взгляд, Ратмир повернул ко мне голову и зло произнес:
— Какого…?
А я и сама не понимала "какого". С чего меня захватили эти странные переживания и накатилась паника. Не иначе, как подействовало предложение Ратмира ни о чем не думать. Сглазил. Вот скажи человеку ни в коем случае не думать о сахарных пряниках, так он лишь их и будет представлять.
— Алёна! Скажи мне, что ты видела, когда мы шли? — не унимался тиран.
— Ничего. — Помотала я головой, не желая вспоминать увиденное, оставившее открытую рану в душе. — Воспоминания о детстве…
— Всего лишь? — недоверчиво переспросил он, продолжая хмурить брови.
— Да, — без зазрения совести соврала я и для надежности пожала плечами. Смотреть в сторону молчащей толпы полу-зверей было страшно. Ратмир помялся, словно раздумывая, стоит ли выпытывать у меня личные сведения на глазах у всех, вздохнул и резко поднял мою руку вверх. Громкая фраза на незнакомом языке эхом прокатилась над скопищем волтов.
— Эй та, да шверант аххар тами лустата!
— Я объявляю эту девушку своей женой! — неожиданно возник Белый, переводя слова.
— Вот так новость! — едко заметила я, цокнула языком и замерла, наблюдая за реакцией толпы. А волты… словно разделились на два лагеря. И одна часть радостно зашуршала, издавая восторженные крики, больше похожие на… тявканье, присвистывание и поскуливание. Остальные же, замерев, словно истуканы в неподвижных позах, продолжали сохранять холодное молчание.
Ратмир снова что-то выкрикнул, на этот раз с нажимом. Белый молчал, я нахмурилась.
— Переведи! — потребовала я.
— Ратмир сказал, что вы прошли три круга вокруг огня. И теперь по законам волтов соединили свои сердца воедино.
— Волтам что-то не нравится. Я же вижу, — присмотрелась я к напряженной толпе серых хищников. — Что?!
Белый опустил глаза и нехотя ответил.
— Все видели, как ты пыталась выскочить из круга. Тобой что-то владело. Мысли или чувства…
— Да, мне пришли на ум… воспоминания, — не стала спорить я. — Сама не знаю, что это было. А какое это имеет значение? — мое сердце болезненно сжалось.
— Некоторые волты считают, что ты не подтвердила свое согласие на брак. Не доказала его… поддавшись искушению пагубных мыслей.
— Что? — возмущенно воскликнула я. Вот уж ирония судьбы. Именно я-то и не стремилась связывать себя брачными узами, поэтому вовсе не рвалась доказывать свое желание стать пленницей. А вот получить награду за все пережитые унижения была намерена, словно кот, справедливо полагающий, что за все его труды ему непременно полагается сосиска с хозяйского стола. Было одновременно смешно и до боли обидно. Я помялась на месте, преодолевая желание броситься наутек и лишь отступила назад. Но что-то подсказывало, что самое благоразумное — не удаляться от знакомых мужчин. — И что теперь будет?