Живой позавидует мертвому

Зверев Сергей Иванович

– После того, что сегодня произойдёт, найти выход будет гораздо труднее.

– Что ты имеешь в виду? – уточнил Волошин.

– Я имею в виду вполне очевидную вещь, – несколько нервозно молвил тот. – После сегодняшнего побега наших коллег бандиты бездействовать не будут. Они обязательно усилят охрану, станут контролировать нас с еще большим рвением. Вместо одного конвоира будет два или три. Вместо одного замка на ангаре будет три или четыре. По-моему, весьма понятная арифметика.

– Возможно, что ты в этом прав, – согласился Алексей Николаевич. – Однако в любом случае не стоит унывать. Какие бы меры по ужесточению режима террористы ни применяли, мы

не должны склонять головы. Она нам дана для того, чтобы думать. Если будем думать, то обязательно сумеем найти другой способ выбраться из этой ловушки.

– Хотелось бы верить, что вы не ошибаетесь, – совсем тихо сказал Кобзев.

Едва он это сделал, как внезапно где-то снаружи раздались очень громкие крики.

– Вот и началось, – прошептал терапевт.

– Ага, понеслось, – кивнул эпидемиолог.

Он никак не мог устоять на своём месте и вновь возвратился к окну. Кобзев припадал к решётке и так, и сяк, но попытки, как и прежде, были напрасными. Выхватить из скудного заоконного пейзажа хоть что-то, намекающее на происходящие там события, не получалось. От отчаяния Егор тихо поругивался, будто ругательства могли чем-то помочь.

Дверь резко распахнулась и стукнулась о стену. В помещение вошли двое бородатых детин. В руках они держали автоматы. По их суровому виду казалось, что пройдет еще одна секунда, и они нажмут на спусковые крючки. Однако бог миловал. Русские с облегчением вздохнули, когда, наконец, один из арабов обратился к ним. Говорил он на ломаном английском.

– Как там этот индеец? Вы хорошо покромсали ему кишки? – спросил он.

– Он не индеец, а индус, – Волошин осмелился поправить араба.

– Вот дерьмо! Да какая разница! – воскликнул араб, рыская по помещению. Увидев индуса живым, усмехнулся и сказал: – Не сдох сукин сын. И вы смотрите, не сдохните.

Он и его напарник злорадно заржали. Кобзеву даже показалось, что от их смеха задрожали остатки стёкол в окне.

– Сидите здесь, не высовывайтесь. И тогда, быть может, аллах вас пощадит, – объявил говорящий по-английски бандит и тут же добавил: – К окну также не приближаться.

Русские стояли и молчали, будто воды в рот набрали.

– Вы меня поняли?! – Араб явно хотел услышать в ответ подтверждение.

– Да, – дуэтом отозвались Алексей Николаевич и Егор.

Второй из арабов рыскал тем временем по помещению. Он спешно собирал и сбрасывал в бумажный пакет хирургические инструменты. При этом было заметно, что бандит их старательно пересчитывал. Не было никаких сомнений, что он получил на это чёткий приказ от кого-то из своих верховодов. В верхах явно опасались оставлять скальпели у русских без присмотра. Это могло быть очень чревато непредсказуемыми последствиями. Эпидемиолог, уловив причину происходящего, едва сумел сдержать откровенно издевательскую ухмылку. Возможно, что в других случаях эту ухмылку арабы не оставили бы без должного внимания. Дали бы прикладом автомата в грудь, а то и по зубам, и пошли бы дальше заниматься своими неотложными делами. Однако сейчас они только гневно блеснули глазами и спешно покинули помещение.

– Ты зря нарываешься, – заметил Волошин, от которого не ускользнула ухмылочка коллеги.

– Им сейчас всё равно не до нас, – отпарировал Кобзев. – Видите, как поспешили эти чёрти. А всё почему? Да потому, что наши друзья навели шороху.

Его неожиданный эмоциональный подъём немного удивил терапевта. Но он решил это оставить без своих комментариев. Тем более что снаружи действительно происходило что-то неописуемое. Шум с улицы не умолкал ни на секунду.

То и дело, слышались суматошные крики. Они почти непрерывно перемежались с одиночными выстрелами и автоматными очередями. Когда очередь звучала громче и агрессивнее обычного, заложники делали вывод: террористы задействовали пулемёт. Шумовая какофония завораживала и одновременно пугала. Ведь, по большому счёту, ни Егор, ни Алексей Николаевич не знали, что происходило за стенами отведённого им помещения. Но оптимизм всё-таки брал верх над тревожными сомнениями.

– Наши друзья всё-таки отважились на побег, – прервал затянувшееся молчание старший врач. – Признаться, я до конца не был уверен, что Синклер на это пойдет.

– Да, шотландцы еще те сорвиголовы! Не зря у них флаг, как наш андреевский. Кэп молодец. Надеюсь, у них всё получится, – восторженно твердил эпидемиолог, расхаживая туда-сюда по комнате.

На улице кто-то безудержно орал и ругался на чём свет стоит. Отдельные обрывки фраз на арабском долетали до «операционной» в КДП. В них угадывалось негодование и лютая злость. Кроме того, кто-то торопливо отдавал приказы срочно начинать поиск.

Кобзев и Волошин невольно столкнулись взглядами. И один, и другой довольно улыбались. Исходя из обрывков фраз, доносившихся с улицы, нетрудно было понять, что беглецам удалось вырваться из жилого ангара и скрыться. Это предвещало их скорую удачу в побеге.

Неожиданно в помещении запахло дымом.

– Горим? – чисто машинально спросил Алексей Николаевич, помня, что поджог матрасов в жилом ангаре являлся составной частью плана побега.

– Вы это тоже чувствуете? – вопросом на вопрос ответил Егор.

Он не удержался и осторожно, почти на цыпочках, приблизился к окну.

– Ты там поаккуратнее. Ведь бандиты предупреждали насчет подходов к окну, – напомнил Волошин, надеясь, что младший коллега его не ослушается. Однако тот лишь отмахнулся и прошептал:

– Я тихонечко...

Стараясь остаться незамеченным, он посмотрел сквозь оконную решётку. Над краем соседнего ангара еще совсем недавно виднелся лоскуток усыпанного звёздами неба. Теперь же неба разглядеть было нельзя. Там висели плотные клубы дыма, подсвеченного прожектором. Эпидемиолог пошёл на еще больший для себя риск. Он слегка надавил на решётку. Надеялся, что она чуть вогнётся, а он таким образом сможет увидеть немного больше. Однако тут же с обратной стороны окна возникла фигура охранника. Он без лишних церемоний ударил по решётке прикладом автомата и пригрозил русскому кулаком.

– А мог бы и пальнуть, ваше благородие, – пожурил Волошин отпрянувшего от окна Кобзева.

– Бог не выдаст, свинья не съест, – вспомнил Егор старую русскую пословицу, которая, как ему казалось, весьма точно отражала ситуацию.

Алексей Николаевич скептически посмотрел на младшего товарища и выдал:

– Вот хочешь ты, чтоб пуля пролетела – и ага...

– Да не переживайте вы так за меня! – хорохорился эпидемиолог. – Мы сейчас за наших коллег должны переживать. Может, хоть пальцы скрестим на удачу?

Он почти театрально поднял руки, поднёс их близко к лицу и на обеих руках скрестил указательный и средний пальцы.

– Дурачишься? Это всё нервное, – констатировал Алексей Николаевич. – Но в любом случае, план Синклера срабатывает.

– Откуда вы это знаете? Телепатия? – усмехнулся Егор.

– Я в отличие от тебя немножко слежу за шумом. И, между прочим, слежу не просто так, а анализирую, – пояснил терапевт.

Кобзев одарил коллегу недоверчивым взглядом, но всё же поинтересовался: