Живой позавидует мертвому
Шрифт:
– И что же вы там себе наанализировали?
– Если бы ты внимательно слушал наружные шумы, то и сам бы мог многое понять, – несколько назидательным тоном молвил Волошин. – Заметил, как к этому времени стали звучать выстрелы и крики?
Эпидемиолог отрицательно покачал головой и замер, стараясь уловить далёкие шумы.
– Ну, кажется, шум постепенно удаляется, – будто нерадивый студент на экзамене, ответил он. – С каждой секундой и выстрелы, и крики становятся более глухими.
– Правильно. И что из этого следует? – не останавливался с допросом Алексей Николаевич.
Его молодой собеседник,
– Наверное, кэпу с ребятами удалось отойти от жилого ангара на приличное расстояние. Ну, а эти бандитские рожи изо всех сил пытаются их отыскать...
– Навыки логики не утрачены, значит, еще не всё потеряно, – улыбнулся терапевт, слегка подтрунивая над коллегой.
– Чёрт возьми, хоть бы у наших всё получилось... – пробормотал Егор, словно не заметил лёгкой насмешки со стороны старшего товарища.
– Дай-то бог, – поддержал его Алексей Николаевич.
По идее, шумы снаружи должны были постепенно угасать и вскоре полностью исчезнуть. Однако вопреки всем логическим умозаключениям этого не произошло. Не минуло и трёх минут относительной тишины и приглушённых далёких вскриков, как. неожиданно для заложников шум снова стал нарастать. Кроме того, вопли доносились буквально со всех сторон. Нетрудно было понять, что выражали они негодование и злость. Разобрать слова опять-таки не получалось. Отдельные части предложений и слов давали русским врачам понять, что вошли арабы. Выстрелы, как одиночные, так и очередями, также гремели в разных частях острова. Не было ни минуты, чтобы где-то стрельба не возобновилась с новой силой и отчаянием.
Русские стояли посреди комнаты, силясь понять суть происходившего снаружи. Казалось, что предложенная Волошиным версия развития событий терпела крах. Звуковой хаос, охвативший остров, нещадно бил по ушам и мозгам. Он вызывал недоумение у индуса, который всё больше и больше приходил в себя. Его глаза испуганно бегали по помещению. Больной не совсем понимал, где находится и почему слышны выстрелы. Пока русские стояли к нему спинами и задумчиво молчали, он попробовал подняться и едва не грохнулся на пол.
Услышав за собой возню, врачи подбежали к сдвинутым столам и не позволили индусу упасть. Егор, где словами, а где жестами, попросил прооперированного не волноваться и не шуметь. Русский указал в сторону окна. Там как раз проходил вооруженный до зубов охранник. Больной посмотрел туда и недоуменно замолк. Он всё ещё терялся в догадках насчет происходящего. Судя по звукам снаружи, вполне можно было подумать, что на острове началась самая настоящая война, только непонятно, кого и с кем. Индус мог напрасно надеяться на то, что вот-вот дверь распахнётся, и какой-нибудь сверхсекретный индийский спецназ с песнями и танцами войдёт в помещение и объявит об освобождении всех из заложников.
Между тем выстрелы по-прежнему не утихали. Иногда стрельба происходила почти синхронно, напоминая агрессивную электронную музыку. И чем чаще звучали выстрелы, тем чаще в окне мелькала фигура охранника.
– Нервничает паскуда, – прошептал Кобзев. – Переживает за своих душманов.
– Скорее он переживает из-за того, что его на дверях поставили, а не отправили с основными силами на поиски беглецов, – предположил Волошин.
Егор чуть поколебался, но всё же отважился
– Алексей Николаевич, а почему стрельба слышна по всему острову? Странно как-то. Ведь если наши ушли, то смысла в стрельбе нет никакого.
– Ничего странного, – возразил коллега. – Наверняка они пуляют просто наугад, не зная, где наши друзья находятся. Надеются, что кто-то из них не выдержит и выдаст себя и остальных неосторожным криком или движением. Если бы террористы действительно знали, куда двинулись беглецы, то такой свистопляски с повсеместной стрельбой не было бы. Эти вояки действовали бы точечно и без лишних нажатий на спусковые крючки. А то, что происходит сейчас, может говорить лишь об одном... – Волошин сделал многозначительную паузу, будто подталкивал младшего товарища к самостоятельному ответу.
– О чём это может говорить? – нетерпеливо уточнил Кобзев, не желая раздумывать.
– О том, что наши коллеги всё-таки сумели и уйти от головорезов, и незаметно скрыться от них на моторке, как и запланировал капитан Гордон Синклер. Я в этом абсолютно уверен.
Стрельба внезапно прекратилась. И русские, и индус напряжённо замерли в ожидании очередного акта этой чертовой симфонии. Время тянулось. Никто не мог определить точно, сколько времени прошло с того момента, когда прозвучал последний выстрел. Минута? Две? Пять?.. Стрельба не возобновлялась. Несмотря на установившееся затишье, охранник за окном суматошно прохаживался из стороны в сторону.
– Террористы поняли, что поиски ни к чему не приведут? – спросил Кобзев.
– Синклер добился своего, – промолвил Волошин и устало улыбнулся.
Глава 6
Внезапное столкновение с неизвестным всегда обескураживает. От этого не застрахован никто: ни маленькая беспечная девочка, ни хорошо подготовленный боевой пловец. Но внезапность, неизвестность, экстремальность ситуации для боевого пловца должны быть лишь катализатором для проявления им всех своих лучших качеств, включая быстроту реакции и принятия решений.
Боцман вернул опрокинутый мотоцикл в вертикальное положение. Оставаясь на одном месте, он лихорадочно размышлял. Ему хотелось быстро оценить ситуацию и найти верное решение. По привычке он пытался осмотреться. Однако в воде, как и прежде, практически ничего нельзя было разглядеть. Включать освещение означало демаскироваться перед противником. Свет из-под воды вполне могли засечь с острова. В том, что на острове имелась круглосуточная охрана, сомневаться не приходилось.
Виталий буквально припал к чудо-приборам, которыми был оснащен подводный мотоцикл. Приборы, несмотря на падение мотоцикла, функционировали исправно. Они снова зафиксировали чьё-то прерывистое движение. Плывший объект не отличался особо крупными размерами. Судя по его средней маневренности, это вряд ли могло быть какое-либо подводное судно, вроде беспилотной подводной лодки. Версия о том, что здесь орудует некий экземпляр морской живности, была отброшена еще раньше. Оставался всего лишь один вариант: нападение совершил и не торопился уплывать прочь человек. Причем он был хорошо снаряжён для более-менее безопасного пребывания в море на таком далёком расстоянии от суши и на такой глубине.