Живой щит
Шрифт:
— Сами напросились, сами и выкручивайтесь. — Он демонстративно повернулся к троллю спиной, бурча, что отдельных задир просто необходимо иногда немного проучить. К тому же злобный тролль, размахивающий топором перед животом Тхай-Тхела, его порядком раздражал — он вообще был грубым, и огр уже жалел, что связался с этим невоспитанным уродом.
И тут взбешенный тролль сделал две ошибки, которые оказались для него роковыми.
— Ты трус! Урод! Коротышка!
Оскорбление было невероятно болезненным, и Тхай-Тхел едва удержался, чтобы не вправить тут же мозги хаму. С огромным трудом ему удалось взять себя в руки, и он, игнорируя визжащего и исходящего злобой вожака, поплелся подальше от поля
— Сопляк! — заорал ему вслед тролль. — Давай, сосунок, делай, что тебе приказано, кусок дерьма!
И с этими словами он подскочил к огру и ткнул тому кинжалом прямо в огромную жирную ягодицу.
Ну, такого Тхай-Тхел уже вынести не мог — его терпение иссякло. Схватив внезапно переменившегося в лице и теперь визжащего уже не от ярости, а от страха тролля, огр молниеносным движением завязал его ноги в тугой узел, не обращая особого внимания на треск ломающихся костей и брызжущую кровь. Вопли вожака внезапно оборвались — он потерял сознание от боли.
Орки, лишившись командира, бросились на великана со своими ятаганами, но для того, чтобы справиться пусть даже и с огром-недорослем, требовалось что-нибудь посо-лиднее. Взбешенный и в нескольких местах основательно порезанный, Тхай-Тхел в несколько ударов уполовинил наседающий на него отряд, а к тому моменту, как орки осознали всю бесперспективность своего поведения и сочли нужным искать спасение в бегстве, их стало еще меньше.
Обида Тхай-Тхела была безмерна — мало того, что его первый раз в жизни ранили, так еще же и свои! И за что? Он никого не обижал… по крайней мере первым. То, что казалось приятным приключением и обещало неплохую добычу, обернулось глубоким разочарованием.
В панике бежавшие орки оставили его одного, молодой огр не знал, куда податься и что делать. Прихватив из разгромленной деревни визжащую свинью, он отправился в путь, не имея ни конкретной цели, ни особого представления о том, что делать дальше. Конечно, он с удовольствием вернулся бы к мамочке, которая, единственная из всех, никогда не называла его уродом, но где находится Портал, он не имел ни малейшего понятия — когда орда проходила по этим местам, он мало смотрел по сторонам, пыхтя и тяжело топая своими тяжелыми лапами, стараясь догнать шустрых орков, где уж тут дорогу запоминать.
Свиньи хватило на один ужин — аппетит у Тхай-Тхела был отменным, а хрюшка, откровенно говоря, — не столь уж и упитанной.
После этого два дня во рту у огра маковой росинки не было — догнать какую-нибудь живность великан не мог при всем желании, даже курица от него удрала бы, а о том, чтобы залезть в какую-нибудь деревню, не хотел и думать. Во-первых, стрелой угостить могут, а во-вторых, втянут в драку — так он обязательно кому-нибудь шею свернет. А убивать людей ему не хотелось. То ли дело орков — обида жгла сердце Тхай-Тхела, и попадись ему сейчас в руки тролль или орк — мигом бы в узел завязал. Эта расправа ему понравилась. Впрочем, с не меньшим удовольствием он вспоминал, как разлетались эти неблагодарные твари от ударов его дубины.
Наконец до ужаса изголодавшийся огр набрел на стоянку Рейна и чуть не ошалел от радости, увидев перед собой стреноженных лошадей — единственное, кроме черепахи, животное, которое он вполне мог догнать.
К тому времени Тхай-Тхелу уже до смерти надоело одиночество. Правда, среди спящих путников явно выделялся железный человек, который, если верить рассказам старших, обязательно бросится на Тхай-Тхела с мечом и будет его истязать. С другой стороны, железный человек выглядел не столь уж и сильным, и огр подумал, что в случае чего с ним справится. Компания же была ему просто жизненно необходима. Подумав, Тхай пришел к неожиданному выводу — если здесь он будет единственным огром, значит, никто и
Лошади огр просто, во избежание излишнего шума, свернул одним движением шею. Тут он не соврал — действительно выбрал самую на вид заморенную. Плотный завтрак, в перспективе плавно переходящий во столь же плотный обед, окончательно привел Тхела в благодушное настроение. Тхай, как всегда, был более пессимистически настроен, не ожидая от окружающих ничего хорошего, но в целом тоже готов был признать, что если данная компания примет их, то это будет весьма неплохо. Правда, смущал третий путник, с головой укрывшийся плащом, но не следовало ожидать, что он чем-то принципиальным отличается от своих приятелей. Тхел уже всерьез намеревался разбудить странников, когда краем глаза заметил, что железный проснулся сам и, как и предполагал вечный скептик Тхай, уже тянулся к мечу.
Впрочем, в дальнейшем железный повел себя вполне терпимо, хотя по первости порядком грубил. Это ему Тхай-Тхел простил, поскольку и сам бы, наверное, перенервничал, узрев спросонья какого-нибудь незваного гостя. В общем, железный человек, назвавшийся графом Рейном, оказался вполне приличным мужиком.
С его спутницей было сразу ясно все, кроме одного — что она делает в этой компании? Тхай-Тхел, конечно, в своей жизни видел не так уж и много, но таких, как она, умел отличить сразу — это, вообще говоря, умели все. На вид она казалась вполне доброй — хорошо бы, если б оно на самом деле так и было.
Правда, увидев третьего странника, Тхай-Тхел потянулся было за дубиной, поскольку с троллями его связывали особые счеты, о чем постоянно напоминала саднящая царапина на заду, но этот самый граф и егр черноволосая спутница довольно убедительно объяснили, что этот тролль — хороший. Тхел сразу им поверил, а Тхай еще некоторое время сомневался и бурчал себе под нос, что тролли вообще твари подлые и ничего хорошего ждать от них не приходится.
Впрочем, этот тролль, Зулин, особо не задирался, в драку не лез и обидными словами Тхай-Тхела не обзывал, из чего даже недоверчивый Тхай постепенно пришел к очевидному выводу, что не все тролли одинаковы и некоторым из них, в ряде случаев, даже можно немного доверять. В общем, решив, что собравшиеся — люди и нелюди — вполне приятные, Тхел предложил присоединиться к честной компании. Тхай, как обычно, несколько покочевряжился, но тоже согласился — будучи если и не старше, то уж наверняка порядком умнее, он давно понял, что двум головам на одних плечах просто совершенно необходимо уметь находить общий язык.
— Аманда, а как твое мнение, — вполголоса спросил Рейн, надеясь, что чудище их не слышит, — мы действительно должны взять его с собой?
— Было бы неплохо, — так же тихо ответила графиня. — Я прошу не забывать, он все же огр и силен как буйвол. В сравнении со своими соплеменниками он, возможно, и проигрывает, но и ты, Рейн, с ним не справишься. Нам такая помощь ой как пригодится.
— Помощничек… — хмыкнул Рейн. — Да ему только на прокорм весь табун переведем.
— Милый, пойми, он же почти ребенок. Несчастный, обиженный и униженный. Мама осталась неизвестно где, его ранили, его оскорбляли — лично мне его до ужаса жалко. Это если не говорить о том, какую помощь он сможет нам оказать. Но представь себе, что этот малыш окажется на другой “стороне”. Ты с ним сладишь? Едва ль… Если за несколько более или менее спокойных дней, а может, и за удачные поиски Лотара в целом мы заплатим всего несколькими лошадьми…