Живу тобой одной

Блэйк Стефани

– Я чувствую себя во всем этом словно бык под седлом, – пожаловался он Хэму перед свадьбой.

Он и в самом деле выглядел оседланным быком.

Невеста была в простом черном костюме с накрахмаленной белой манишкой. На левый лацкан она приколола букетик из омелы и ягод, собранный и сделанный собственными руками. Свои длинные волосы Келли заколола в тугой пучок. На фоне строгого черного костюма они казались еще светлее. Шляпу она не надела – лишь изящную белую вуаль в испанском стиле. Последняя деталь вызвала тихое неодобрение местных женщин, Келли выглядела намного старше своего возраста.

Свидетелей в церкви собралось

совсем немного, всего пять человек, не считая Хэма. Кроме специально приглашенных, не появился ни один человек, даже на улице перед церковью. Именно так, как и хотел Натаниэль. Он получил еще одно доказательство того, что это действительно его город.

После окончания церемонии бракосочетания гостей пригласили в большой дом на холме на свадебный ужин, роскошь которого всех поразила. Жареный гусь, ветчина, сладкий батат, кабачки, хлеб домашней выпечки; три вида пирогов – и все это было приготовлено заблаговременно самой новобрачной.

Нат пытался протестовать:

– День свадьбы – особенный день для женщины. Она не должна в этот день хлопотать на кухне. Пусть Рена Ламберт займется ужином, она уже предложила свои услуги.

– Только не сегодня. Ты же знаешь, они все думают, что ты женился на ребенке. Вот я и хочу, чтобы они поняли раз и навсегда, что Келли Хилл Найт – взрослая женщина и хозяйка дома. Во всех отношениях.

Нат, восседавший во главе стола, разрезал мясо и подавал его гостям. Келли сидела напротив, на другом конце, Хэм – по правую руку от отца, за ним Алва Ламберт – пожилой племянник Ната, владелец магазина и почты, худой, сутулый, близорукий, с хрипловатым, словно шуршащим, голосом. Он то и дело обращался к Нату, неизменно называя его «дядя Нат», словно напоминая присутствующим о существующих между ними кровных узах. Его жена, вялая, худосочная Рена, говорила мало, глядя на новобрачную с завистью и едва скрываемой враждебностью.

По левую руку от Ната сидел Уолтер Кэмпбелл, работавший главным мастером в каменоломне, тучный жизнерадостный пятидесятилетний мужчина с угольно-черными волосами и красным носом – сказывалось влияние многолетнего и обильного употребления домашнего яблочного сидра. Его жена Сыозан, сидевшая рядом, выглядела еще более тучной и вела себя еще более шумно и жизнерадостно, чем муж. Старый Сайрус Найт любил Уолта Кэмпбелла как сына. Что касается Ната, то Уолт, пожалуй, единственный из всех, пользовался его полным доверием. Шестнадцатилетняя дочь Кэмпбеллов Люси на празднике не присутствовала.

Последним за столом сидел Карл Мейджорс, богатый вдовец, хозяин большого серого дома за рекой. Его присутствие на свадебном ужине явилось уступкой Ната молодой жене. Он пошел на это очень неохотно и лишь потому, что это был ее день.

– Ты с ума сошла! – воскликнул Нат, когда она впервые заговорила о том, чтобы пригласить Мейджорса. – Мы с ними не друзья и никогда не ходим друг к другу в гости.

Келли по-кошачьи прищурила глаза.

– Значит, пришло время это изменить. Двое самых богатых людей в округе должны лучше узнать друг друга.

– Не понимаю, для чего.

Она положила свою маленькую руку на его массивную ляжку и стала медленно поглаживать. Так опытный дрессировщик усмиряет дикого зверя.

– А я не понимаю, почему бы этого не сделать. На прошлой неделе я прочла статью в «Клинтон геральд» о том, что Карл Мейджорс подписал большой контракт с правительством штата в Олбани на

свой кирпич. Я считаю, что на крышах всех домов, построенных из его кирпича, должен использоваться сланец Найтов.

Нат вскочил на ноги.

– Громы небесные! Сланец Найтов на чудовищных коробках из красного кирпича?! Да мой отец перевернется в гробу!

Келли не стала продолжать эту тему.

– Ну, если ты боишься, что Мейджорс не примет приглашение, тогда, пожалуй, не стоит звать его.

Нат расхаживал по комнате, как старый разъяренный лев в клетке. Седые волосы и борода, казалось, встали дыбом.

– Не примет приглашения?! Ха! Мейджорсы пятьдесят лет ждут такого случая. Во всем штате лишь немногие могут похвастаться тем, что сидели за столом у Найтов. Не примет! Ха-ха! Прибежит, можешь не сомневаться!

Келли закусила губу.

– Ну что ж, если ты считаешь, что это удобно…

Приглашение Карлу Мейджорсу послали, и он его принял.

Для Келли его появление явилось самым ярким событием дня.

Мейджорс прибыл на своем большом прогулочном «мерсере» с открытым верхом. Начищенные по такому случаю фары и черные лакированные дверцы сверкали, красные спицы колес мелькали, как праздничные карусели на День независимости. Хотя уже выпал первый снег, а сплошная облачность грозила новым снегопадом, Мейджорс приехал с непокрытой головой. На заднем сиденье стоял ящик с французским шампанским. Келли по достоинству оценила подарок, да и у остальных женщин он вызвал приятное возбуждение. Сьюзан Кэмпбелл пила шампанское так, будто это слабый яблочный сидр. После третьего бокала она начала кокетливо хихикать, отчего заколыхалось все ее грузное тело. Карл Мейджорс, сидевший слева, стойко и даже с юмором сносил ее толчки локтем и нескончаемые рассказы об ухаживании ее мужа, их медовом месяце и брачной жизни.

Рена Ламберт, с опаской, маленькими глотками выпившая первый бокал пенистого напитка, тут же согласилась на второй. На ее бледных щеках появились яркие пятна румянца. Хэм отпил лишь половину из своего бокала, в то время как его отец, Уолтер Кэмпбелл и Алва Ламберт мгновенно осушили бокалы. Им не терпелось покончить с этим и открыть бутыль с крепким сидром, охлаждавшуюся в кладовке.

Из всех присутствовавших лишь Карл Мейджорс и новобрачная пили шампанское с истинным наслаждением и знанием дела, оживленно болтая, как двое вновь обретенных друзей.

Карл Мейджорс, среднего роста и крепкого сложения, с мощными руками и плечами, в юности работал на отцовских печах для обжига кирпича. Сейчас, в сорок восемь лет, в его темно-русых волосах виднелась лишь небольшая седая прядь. Его тусклые водянисто-голубые глаза создавали впечатление слабости духа. Обманчивое впечатление, ибо он был настоящим мужчиной, который в пятнадцать лет ни с кем не боялся помериться силами, работал в глиняных карьерах наравне со взрослыми и лучше их, в двадцать пять лет унаследовал от отца и дяди руководящее положение в семье и фирме, возглавил пехотный полк в Первой мировой войне и получил в награду серебряную звезду. Любимец женщин, он с достоинством носил смешную щеточку усов на верхней губе, кричащие клетчатые костюмы и булавку с бриллиантом в четыре карата в галстуке. Мейджорс с одинаковым юмором относился к собственным чудачествам и к слабостям других. Он взял со стола бутылку шампанского, наполнил бокал Келли до краев, потом налил себе. – Мне, наверное, уже хватит.