Живые и мертвые

Пекальчук Владимир Мирославович

* * *

Тяжелая пехота Телмара, понеся большие потери, тем не менее начала оттеснять эренгардцев от реки, давая возможность другим отрядам пересекать брод. Несмотря на то что ширина мели была невелика, огромные массы солдат пересекали реку и восстанавливали свои порядки на другом берегу, фаланга армии Саргона стремительно разрасталась в ширину с непринужденностью кошки, протиснувшейся в щель, выглядевшую слишком узкой для нее. И тогда старый генерал приказал флангам охватить телмарские войска до того, как те развернутся вширь полностью.

Изгой, пригнувшись

за первым рядом солдат, наблюдал за приближающимися флагами врагов. Прямо напротив него – зелено-белый вымпел, самое омерзительное для него сочетание цветов. Ирриденские солдаты, разорители и убийцы. И их вождь, граф Ирриден, там, под этим флагом.

Усилием воли орк подавил ярость: ирриденцы, убийцы отца и матери, стоят так близко. Столько долгих лет они грабили и жгли по приказу своего повелителя, похищали в рабство малых детей… Не раз и не два тысячами гибли ирриденские налетчики в краю Сыновей Ветра, но главные их предводители всегда были недосягаемы, оставаясь дома. И теперь – вот он, граф, пожаловал на поле боя на свою погибель.

Конечно, это не те самые солдаты и не тот самый граф Ирриден – с тех пор больше ста лет прошло, не живут людишки столько. Но кровь за кровь, смерть за смерть. Изгой поклялся себе, что здесь, пусть в чужом краю, но настигнет врага месть орков. Ирриденцы… вот уж удача так удача. Там, наверху, очень многие предки пристально следят за тем, что происходит в мире смертных. У очень многих жителей неба к ублюдкам в зелено-белых стеганых куртках под кольчугами свои счеты. Убить как можно больше их – и суда предков можно вовсе не бояться: слишком много заступников будет у несчастного изгоя. Хотя почему несчастного? Орк поймал себя на мысли, что он бесконечно рад всем своим мукам и страданиям растянувшейся смерти. Рад своей слабости, обрекшей его на все это. Потому что лучшей последней битвы он не то что желать – мечтать о такой не мог. Ради такого конца стоило страдать и мучиться.

Изгой на миг расчувствовался, с благодарностью вспомнив старого шамана, окутанного тьмой вождя со щитом на щите, людского короля – всех тех, кому он обязан тем, что вот прямо сейчас его сердце бьется, отсчитывая последние удары перед битвой. Он не обманет их ожиданий, как они не обманули ожиданий покойника, некогда бывшего Арситаром.

Так и хотелось во всю прыть броситься в атаку: командир людей медлит, не давая приказа. Но нет. Однажды Арситар атаковал без приказа, повинуясь захлестнувшей его ярости, тщательно спланированная засада провалилась, а его братья погибли, что и стало причиной приговора. Он никогда не повторит этой ошибки, даже в смерти. Что ж, уже недолго осталось.

Орк ждал, слушая размеренный топот приближающихся врагов. До чего же хорошо уйти в страну предков, вернув долги родителей. Отец и мать встретят его там с гордостью за своего сына. Он ненадолго прикрыл глаза, понимая, что в следующий раз они закроются, только когда душа его покинет тело. А когда открыл, то увидел в просвет между стоящими впереди солдатами седого степного волка. Старый шаман, сидя перед строем эренгардцев, пристально посмотрел на своего ученика… и кивнул, отдавая приказ. Пора.

Когда телмарцы приблизились на пятьдесят шагов, орк оттолкнул в стороны мешавших ему солдат и вихрем рванулся

вперед, огласив воздух яростным криком. Тир-на-мбанн! Смерть им!

Он мчался, вкладывая в каждый шаг всю свою ловкость и силу, все убыстряя свой бег и видя, как на лицах ирриденцев отчетливо проступает страх. Не рады встрече? А он рад. Никому не избежать праведного гнева орков.

Изгой оттолкнулся от земли, не добегая десяти шагов, и взмыл ввысь. Упоительная радость короткого полета. Ветер порывом ударил в спину и подхватил на крылья, перенеся через запоздало поднимающиеся пики.

Словно восемнадцатипудовый снаряд, запущенный титаническим онагром, он приземлился в строю противников, раздавив нескольких при этом, перекатился, сминая стоящих следом, и вскочил на ноги, одновременно крутанув вокруг себя смертоносной бабочкой секиры, круша шлемы, черепа, разрубая доспехи и тела.

В этот момент орк жалел лишь об одном: что ирриденцев вокруг него слишком мало, чтобы утолить жажду мести. Но невелика беда: рядом целое войско. Вся телмарская армия для него одного.

* * *

Две стальные стены сошлись с лязгом, грохотом и криками. И хотя передовые отряды телмарцев с завидным мастерством преодолели брод и сумели на ходу перестроиться, невзирая на потери, их положение оказалось невыгодным: практически сразу тяжелая пехота Телмара напоролась на стену гвардейских щитов и ряды дварфов. После чего гвардейцы, вооруженные мечами, умело вклинились в строй телмарцев, расколов его и перейдя в ближний бой, в котором вооруженная щитами и копьями пехота оказалась практически беспомощной. Телмарцам пришлось взяться за кинжалы и кошкодеры, неся потери от мечей и секир.

Слева и справа разворачивающиеся порядки тяжелой пехоты были атакованы войсками ан Кранмера и виконта Ремзина, которые также сумели отыскать уязвимые места. Фаланга – чрезвычайно эффективный строй, так как позволяет удерживать противника перед собой густым лесом копий, однако стоит противнику сократить расстояние и вступить в клинковый бой – и дело тотчас же оборачивается худо.

Несмотря на это, телмарцы продолжали наступать, оттесняя эренгардских солдат от берега и позволяя все новым отрядам переходить брод и выстраиваться в боевые порядки. Под прицельным обстрелом эльфов армия Саргона с потерями продвигалась вперед. Ловушки, выкопанные солдатами ан Кранмера, погубили не меньше полторы сотни врагов и замедлили остальных, но это была капля в море. Эренгардская армия под напором численно превосходящего противника начала отступать к холму.

Только на правом фланге ситуация сложилась иначе. Даже с холма была хорошо видна исполинская фигура орка, прокладывавшего себе путь туда, где трепетал на ветру флаг Ирридена. А следом за ним, воспользовавшись паникой и расколотым надвое строем противника, наступала эренгардская пехота, все больше вклиниваясь в ряды врага. Самый крайний отряд противника, отрезанный от основной армии, попал под смертоносный обстрел бойцов Саннэвайра и таял на глазах.

– Как хорошо, что я додумался заказать для него хорошие доспехи, – порадовался Тааркэйд, – иначе он был бы уже ранен или даже убит, окруженный со всех сторон врагами.