Живые консоли

Никитин Олег Викторович

– В добрый путь, – обронил Самуэль и ласково обратился к Тиме: – Господин Гамов, вы подумали над предложением покойного Гномма возглавить лабораторию?

Но тот не успел ответить – внутри него будто разлили ведро кипятка. Мозг вспыхнул миллионом жгучих искр, и образы Дрима и Коркина рассыпались на быстро чернеющие воксели, успевшие-таки отобразить их недовольство внезапным исчезновением собеседника.

7

– Кто же все контролировать будет, законы писать? – скептически заметил Сергей.

– А их не надо писать, – произнес

Алексей Иванович, светлея лицом. – Они уже все написаны, только мы этого до сих пор не замечали.

А. Попков. «Не думайте смерть»

Чьи-то крепкие руки осторожно (явно избегая причинить боль) затолкали Тиму в непроницаемый чехол. Напротив рта он почувствовал наличие прорези, в которую проникали воздух и немного света. Поднять руки и раздвинуть щель в гибком пластике никак не получалось – темница оказалась довольно тесной и жестко давила на располневшие бока изобретателя.

Его подхватили и куда-то понесли, но это продолжалось совсем недолго, всего несколько секунд. Тут же Тима тотчас понял, что его, как и почившего Гномма, собираются транспортировать пневмопочтой. Несколько слабых писков кнопок, шелест открывающегося люка – и жесткое гравиполе обняло оцепеневшего от ужаса изобретателя. Мир снаружи померк. Сопровождаемый мягкими щелчками реле, он помчался по узким тоннелям, порой не слишком церемонно сгибаемый поворотами трубы. Все-таки транспортные артерии проектировали без учета того, что по ним будет перемещаться живой человек почти двухметрового роста.

«Почему мне не вкололи дозу снотворного?» – недоумевал Тима. Лишенный стимуляции таламуса (к которой он наверняка бы прибег, чтобы не так бояться), он воспринимал происшедшее с ним похищение самым мрачным образом. «Неужели на переработку?» – сверкнула в мозгу ужасная догадка.

Труба в основном вела вниз, так что если бы не искусственная гравитация, его кровеносные сосуды в голове уже давно налились бы тяжестью, затрудняя мышление.

Это безумное путешествие продолжалось, по оценке Тимы, минут пять. В конечной точке его приняли и без задержки перенесли на что-то жесткое, вроде обычного лежака, и расстегнули пакет. Перед глазами висел грязно-серый потолок, склепанный из рифленых стальных листов. Неяркое освещение позволило рассмотреть тесную комнатушку, заставленную стеллажами и коробками, часть из которых зияла пустотой.

Два биона в серых балахонах помогли Тиме встать на ноги. Он покачнулся и схватился за холодную стойку стеллажа.

– Что тут происходит? – крикнул изобретатель. – По какому праву?

– Ведите его ко мне, – сказал некто, скрытый металлическими конструкциями.

В самом углу помещения, под настенным светильником, за простым пластиковым столиком о трех ногах сидел на обычном стуле (без спинки!) совсем пожилой человек. На нем также красовался рабочий халат бионов, однако под халатом, между небрежно запахнутыми полами, проглядывал свежайший и сверхэлегантный костюм светло-зеленого цвета. Пышные бакенбарды, затмевавшие белизной седые волосы, бугрились на его скулах. Тонкие черные брови (очевидно, подкрашенные) эстетично выделяли глаза, с мрачноватой усталостью взиравшие на молодого гостя подземелья. (Во всяком случае, тому показалось, что труба занесла его на значительную глубину, в одну из бесчисленных служебных ячеек сектора.)

Справа от хозяина, за его спиной, видна была современного вида пластиковая дверь без всяких надписей.

Тиму усадили на второй стул. Оба биона без всякой команды встали по обе стороны от пленника и замерли, спрятав руки за спиной – точно персонажи полицейского боевика,

охраняющие опасного преступника.

– Что вам угодно? – просипел изобретатель и принялся растирать затекшие конечности ладонями. На левом боку у него саднил ушиб. Хорошо еще, головой не приложился! – Кто вы такой? Это незаконно.

– Я и есть закон, – улыбнулся старик. Его бледные губы изогнулись дугой, слегка приподняв набрякший венами округлый нос. – Так что не волнуйтесь, ничего плохого с вами не случится, господин Гамов.

– Зачем вы похитили меня? – Тима осмелел и придал голосу твердость.

– У меня нет времени возиться с формальностями, – отрезал хозяин. – Тем более, с точки зрения законов к вам пока нельзя придраться… Или можно? – Он наклонился вперед и пробуравил Тиму зрачками. – Как насчет несанкционированной рекламы?

– О чем вы говорите? – пискнул пленник.

Старик откинулся к стене и постучал по столу согнутыми пальцами, ловко выбив ими ритмичную дробь.

– О необъяснимом охмурении масс, которое началось с того дня, как первые консоли вашего изобретения поступили в продажу, – сказал он. – Необъяснимом только на первый взгляд, но не для нашего Департамента… Пожалуй, пора приступать к делу.

Отсутствие привычных для Сети вещей вроде разворачивающихся по первому желанию экранов и голограмм заметно притормаживало скорость его мышления. Хозяин помялся и вновь постучал ногтями, словно мысленно выстраивал план беседы. Тима совершенно перестал волноваться и даже передвинул свой стул так, чтобы опереться спиной о стойку стеллажа. Она приятно холодила позвоночник, скрашивая близкую к удушливой подземную духоту. Воздух был насыщен водяными парами и запахами ржавчины и масла.

– Для начала я назову вам свое имя, – проговорил старик. – Вы вправе усомниться в его подлинности, и все же можете называть меня Мартином Уве. Я возглавляю антивирусный отдел сетевого Департамента Мэрии. Длинно и нескладно, но факт. Именно поэтому я и заподозрил, что ваша инсталляция хранит следы деятельности вируса, который носит условное наименование «симпатизатор». Это одна из наших старых разработок.

– Меня будут судить? – похолодел Тима.

Тут же вспомнилась одиночная камера, открытая в пустоту, – испытание для разума еще более чудовищное, чем отключение от Сети. Здесь хотя бы его зрение занято динамическими образами и «подкармливает» сознание, а ущербность физического тела напоминает о себе только жесткостью стула и холодом металлической стойки.

– Нет, конечно, – поморщился Мартин Уве. – Если я не направлю рапорт в полицию сектора. Но уж если направлю… Третий конфликт с законом, сударь – и вас автоматически записывают в рецидивисты. Думаю, ничем хорошим это для вас не закончится: арест имущества, поражение в гражданских правах и так далее.

Тима подавленно промолчал. Он уже догадался, что этот странный старик потребует от него чего-то гнусного или противоправного. Скорее всего, и того и другого одновременно.

– Чего вы от меня хотите? – сумрачно спросил он.

– Вот деловой разговор, – обрадовался Мартин.

Но как-то через силу, будто его угнетало нечто гораздо более тяжкое, нежели необходимость в чем-то убеждать пленного изобретателя. Неожиданно за ухом у Тимы запульсировала горячая точка, но он списал этот «тик» на нервное напряжение. Постепенно угасая, боль ушла, затаилась где-то под черепной костью.

– Я дам вам вирус, – обронил старик.

Просунув ладонь под халат, он вынул из кармана пиджака плоский квадратик запечатанного в прозрачную оболочку диска. Тима однажды видел такой в какой-то древней постановке. Там злодей кричал на хорошего человека, уткнув тому в живот дуло резака: «Отдай мне диск!»