Живые: Мы можем жить среди людей. Мы остаемся свободными. Земля будет принадлежать нам. Мы будем любить всегда

Еналь Варвара

– Предчувствие – как состояние души, – непонятно проговорил Колька и тут же пояснил: – Мне удалось отключить лона и форматнуть. Загрузить собственные программы. И так получилось, что одна из моих программ вступила в конфликт с картой связи. Потому я отключил лона от связи с Моагом. То есть лон в корабельную сеть зайти мог, а получать установки от Моага не мог. Напортачил я, конечно. Зато после смог залезть в карты Третьего уровня. Каждый день лазил и не видел там ни одного человека. Поэтому я подкараулил одного из ребят с Нижнего и порасспрашивал. И ушел к ним. Тем более что за мои проделки меня могли просто усыпить, не дожидаясь

пятнадцати лет. Опасно на этой станции, Эм, очень опасно.

Эмма, по-прежнему глядя на дымок, ползущий из кружки, прошептала:

– Я не хочу умирать…

– И не умрешь. Мы выбрались, с нами все в порядке.

Эмма покачала головой, подняла глаза на Кольку и медленно и внятно произнесла:

– Коля, с нами не все в порядке. Это не порядок. Мы выжили только чудом, и в следующий раз чуда может не быть. А остальные не выжили. Федор, Таис… Где они?

– Федька не так прост. Возможно, он вернется вечером. Он и Тайка. Тайка так наверняка жива, она же как кошка – везде пролезет, везде успеет. Удачливая она девчонка. Эм, вот посмотришь, вернутся они вечером.

– А если нет?

– Знаешь что? Нам надо возвращаться на базу.

Колька опустил глаза, сжал пальцы в кулак и стукнул о пол. Прошипел с тихой яростью:

– Я докопаюсь до Моага. Отомщу за всех наших. Клянусь, отомщу. Запущу вирус в эту гадину, такой, что все тут встанет.

На мгновение Эмме показалось, что глаза Кольки стали влажными, но в ту же секунду он поднялся и очень спокойно распорядился:

– Пошли, пока нас не засекли. Надо рассказать нашим о том, что случилось.

– Как же мы выберемся?

– Обычно. Здесь тоже отключали датчики. Федор запустил программу с отсрочкой, так что датчики отключились полчаса назад. У нас есть время. Уходим, Эмма.

3

Запах железа, ржавчины и пыли раздражал. Эмма пару раз чихнула и скрестила на груди руки, стараясь сохранить тепло. Колька уверенно шагал впереди, изредка оглядываясь и дотрагиваясь до руки Эммы теплыми пальцами. Он хорошо разбирался во всех этих одинаковых поворотах, черный рюкзак у него на спине подпрыгивал в такт шагам. Тяжелый, полный рюкзак.

Только вот вряд ли обрадуются на базе этой добыче. Слишком дорогую пришлось заплатить за нее цену.

– Все нормально, скоро будем дома, – негромко проговорил Коля, нагибаясь и проходя в очередной низкий проем.

Эмма последовала за ним. Здесь коридор разветвлялся, расходился двумя дорогами вправо и влево.

– Нам направо, так ближе. Хотя и через левый ход тоже можно добраться до базы, – пояснил Коля.

– Не ходите туда! – проговорил кто-то за спиной.

Оба оглянулись. Темнота коридора скрывала фигуру говорившей. Но это точно была девочка. Высокая и тоненькая, с прямыми длинными волосами. На голове – капюшон зеленой толстовки. Короткие брюки подвернуты.

– Там они. Идите более длинным путем. Там двое диких, они опасны и могут убить, – спокойно пояснила девочка.

– Откуда ты знаешь, Дина? – спросил девочку Коля.

– Я их видела. Мы теперь стараемся быть осторожными, в этих коридорах по одному не ходим. Меня ждут Инна и Рита. – Девочка мотнула головой назад, показывая, где ее ждут. – Двое диких заскочили в короткий коридор, может, даже добрались до базы. Смотрите не ходите туда.

«Они здесь…» – странным эхом прозвучало в голове Эммы. Снова вспомнился заброшенный ангар и

человеческие останки. Эти слова были предупреждением, вот что! Точно так же, как сейчас их предупреждала девочка Дина. Когда-то давно тот человек, что погиб, предупреждал своих друзей. Только кто эти загадочные «они»? Не дикие же, правильно?

– Значит, пойдем другим путем, – тут же согласился Колька, – и побыстрее. Спасибо тебе, Дин. Иди к своим. Мы зайдем к вам вечером.

– Нет! Не заходи. Вы ведь все заражены этой болезнью, что началась у диких. Смотрите за собой. К нам не приближайтесь, мы пробуем найти для себя другую базу. Подальше от вас и от диких. Инна не хотела, чтобы я с вами разговаривала. Поэтому я ухожу. Счастливо, Коль. Я только хотела предупредить тебя, ты нам всегда помогал. Береги себя, хорошо? Пока.

Девочка не стала дожидаться ответа. Развернулась и скрылась в темноте, ступая тихо и осторожно.

– Нормальные, а? – проворчал Колька, беря Эмму за руку и увлекая в длинный коридор. – Считают, что мы заразные. Да сами они заразные, мокрицы глупые.

– Они тебя хорошо знают? – спросила Эмма.

– Я дружу с ними… вернее, дружил… Они с Овальной базы. Хорошие девчонки, спокойные. У них есть свои секреты, они всегда умудрялись как-то раздобыть еды. Даже выручали нас не раз едой. Правда, секреты свои не раскрывали, хитрые. Самая старшая из них – Рита, ей почти восемнадцать. Остальные ее подружки, они вместе занимались в кружке рисования. Рисуют они здорово, вся их база расписана красками. Столы, стулья. Здорово. Они сами для себя нарисовали карты, прикольные такие. Я частенько играл с ними…

Эмма вдруг подумала, что они идут и спокойно разговаривают, будто ничего не случилось. Будто не погиб Илья и Федор с Таис не затерялись на Верхнем уровне… Это неправильно, это совсем неправильно. Надо что-то делать. Надо как-то почтить память Ильи. Не забывать о нем, думать, жалеть…

Потому что он исчез, и ничего после него не осталось. Ничего! Неужели и Эмме суждено вот так сгинуть на уровнях неисправной станции и никто о ней не вспомнит? Все так же будет продолжаться жизнь, так же будут ребята болтать, пробираться по коридорам, пить кофе и есть печенье. А ее, Эммы, не будет…

Это неправильно! Так не должно быть!

– Можно было бы попросить у них карты поиграть, – продолжал Коля, – но теперь они не дадут. Боятся заразиться от нас, дурехи.

– Какие карты, Коля, – медленно проговорила Эмма, – как ты можешь думать об игре? Только что мы потеряли Илью, неизвестно, что стало с Федором и Таис.

Колька остановился, обернулся. Черные глаза его оказались очень близко. Глубокие, темные, серьезные.

– Я помню, Эмма. Я помню. Я просто не хочу, чтобы ты сейчас погрузилась в депрессию, понимаешь? Нам надо продолжать жить. Держаться нам надо, ты поняла? Справиться с ситуацией, а не раскисать. Надо рассказать Кате про Илью, надо суметь утешить ее. Надо найти слова и не впасть в панику. Потому что никто нам не поможет, Эмма. Никто не придет и не поможет нам. Поэтому мы не станем думать сейчас про Илью. Мы запомним его, мы запишем его имя – у нас на базе есть специальная стена, куда мы заносим имена всех, кто погиб. Даже тех, кого не смогли вывести. Погибших гораздо больше, Эмма. И если бы мы тебя не вывели, твое имя давно было бы в том списке. Мы обречены. И каждый новый день, который удалось прожить, – он отвоеван у Моага.