Живые не любят умирать

Малинина Маргарита

Оглядев все это великолепие, я была сражена наповал и открыла от изумления рот, решив, что никуда я отсюда не уеду. Даже через две недели. Даже через два года. Им придется выгонять меня пинками. А Женька открыто присвистнул.

– Ну как вам имение? – улыбаясь, довольный произведенным на нас впечатлением, спросил Илья с хвастовством в голосе, но этот вопрос был риторическим, потому что ответ читался на наших лицах, и Серов его уже прочитал, потому-то и улыбался.

Он вернулся к воротам и нажал пару кнопок.

–

На ночь мы ставим владение на сигнализацию. В деревне полно психов, ну вы понимаете, о чем я.

Я внимательно присмотрелась к забору: действительно, в трех местах проходили провода высокой чувствительности – на уровне колена, живота и глаз. Это сколько же нужно провода, чтобы опоясать… Посчитаю как-нибудь на досуге, это ведь мой профиль!

– Катюх, ты тут собралась ужинать? – позвал Жека. – Пошли в дом.

Дом? Чтобы такое строение назвать всего лишь «домом», нужно обладать недюжинным чувством юмора.

– Хорошо быть князем, пусть в каком-то там поколении. Хотя моя подруга тоже родом из дворян, но живет в однокомнатной квартире с родителями, и они не имеют даже дачи. – Это я про Юльку.

– Ха, не смеши меня, – скривился Женька. – Надо быть нефтяным магнатом, чтобы иметь это. А дворянство – сейчас это понтово, потому легко покупается.

– Что покупается? – не поняла я.

– Ну документы там всякие: дипломы, свидетельства, типа ты принадлежишь к старинному роду и т. п.

– Ты думаешь, это неправда?

– Иной раз ты кажешься мне умной. Но это редко. Все чаще – наивной дурочкой.

Илья тем временем уже скрылся за массивной дубовой входной дверью, и нам пришлось проявить всю свою прыть, чтобы быстро догнать его, не запутавшись в бесконечных коридорах замка. Вопреки моему предположению, нашего временного отсутствия он не заметил, так как все эти минуты увлеченно бубнил сам себе под нос о достопримечательностях своего дворца, думая, будто мы идем рядом с ним и внимательно слушаем.

– Вот завелся, – шепнул мне Женя, пока мы искали возможность аккуратно к нему присоединиться, дабы не оскорбить человеческое самолюбие. Когда нам это удалось, Логинов, чтобы включиться в беседу или хотя бы приблизительно понять, о чем талдычил «нам» Илья, якобы не расслышав, переспросил: – Чего-чего сказал, Илюх? Прости, отвлекся.

– Я говорю, пару лет назад мы с отцом отреставрировали немного фасад и полностью изменили внутренний интерьер. На первом этаже обитает прислуга и охрана, на втором – гостиная, столовая, бильярд, проще говоря, все для людей. – Мы подошли к довольно широкой лестнице и стали подниматься по красивой красной дорожке, держась за резные дубовые перила. Я хотела было спросить, чем прислуга и охранники отличаются от людей, коли, по его мнению, таковыми не являются, но раздумала: у богатых свои причуды. – На третьем, в основном, кабинеты и спальни для хозяев, так что разделять вас не будем, поселим всех на четвертый

этаж в комнаты для гостей.

Мы прошли прямо по коридору, затем свернули влево и оказались в столовой, где и были остальные ребята. Помимо предателей Лены, Оли, Дрюши и Паши, за столом восседали три незнакомые личности: низкорослый, круглолицый, щекастый и пузатый дядечка лет пятидесяти, одетый зачем-то в кимоно; высокий узкоплечий представительный мужчина слегка за сорок в дорогом костюме; пожилая женщина, выглядевшая лет на семьдесят – семьдесят пять, худенькая, достаточно высокая, с короткими реденькими седыми волосами.

Наше появление, кроме ребят, заметил лишь круглолицый. Оставшиеся двое из незнакомых персонажей были заняты каким-то серьезным спором. А пузатый поднялся из-за стола, запахнул слегка распахнувшийся от этого телодвижения японский халат и полез здороваться с новоприбывшими за руку через весь стол со словами:

– Очень приятно, Вячеслав Тихонович, отец двух оболтусов.

Про себя хихикнув, мы тоже назвались и сели за стол.

– Он так всем представляется? – шепнула я, поймав удобный момент, Андрею на ухо.

– Как вариант: отец двух лоботрясов, родивший этих лентяев, папан некоторых кровососов, в общем, по-разному, но суть одна. Но это он так шутит, так что улыбайся.

– O’кей.

– А мы вас ждали, не ужинали, – с улыбкой до ушей заявил Вячеслав Тихонович.

– Во-во, – поддакнул Павел. – Я, между прочим, завтракал еще в десять утра.

– Андрей, скажи, чтобы ужин подали. На десять персон.

Серов-младший вышел, а спор тем временем разгорелся с такой силой, что по-прежнему не замечать его было чрезвычайно трудно.

– Инна Михайловна, – сказал настойчиво узкоплечий своей оппонентше. – Вы образованный человек, как вы можете верить во всю эту белиберду вроде гаданий, заклинаний, вещих снов, приворотов… Это же чушь собачья!

– Что?! – вытаращила глаза пожилая женщина, звавшаяся Инной Михайловной, вконец обозлившись. Честно говоря, пару лет назад я была бы всецело на ее стороне, однако за это время повзрослела и перестала верить в магию. Хоть этот мужик мне сразу не слишком понравился, но он, безусловно, прав. – Хорошо, сейчас вы мне не верите, – отдышавшись, продолжила женщина, видимо, ее задели за живое, – но я сделаю так, что вам придется поверить.

– Дорогая Инна Михайловна, только не надо угрожать. Я же адвокат и могу расценивать ваши слова как…

– Расценивайте как хотите, – прервала она. – Пусть сегодня же ночью вам приснится кошмар. То, чего вы больше всего боитесь. Если это единственный способ вас переубедить, то пусть будет так.

С тем она поднялась из-за стола и пошла к двери.

– А ужин? – озабоченно спросил «отец двух оболтусов».

– Я не голодна.

Стоило Инне Михайловне покинуть столовую, как вернулся запыхавшийся Андрей.