Живые нити
Шрифт:
— Что? — Алек высунулся из-за ширмы, так и не успев до конца привести себя в порядок. — Где он?
Дина без лишних слов провела его в соседнюю комнату. Алек на ходу заправил рубашку в брюки, разрываясь между мыслями о том, зачем ему звонят, и о том, что он скажет, если встретит кого-то из Дайвари. К счастью, в гостиной было безлюдно. Служанка, стоящая с трубкой в руке, протянула её Алеку и откланялась.
— Зорбас на связи, — сказал Алек, неожиданно чувствуя, как комок поднимается к горлу. «Беда! Произошло что-то ужасное!» —
— Это Руфин, — протрещала трубка. — Срочно бросай свою примерку и едь в главную городскую больницу. Старший следователь Лукро умер.
Алек, так и не навестивший раненого коллегу после той злополучной перестрелки в доках, почувствовал вязкое чувство вины.
— Мы думаем, что он убит, — вкрадчиво закончил Руфин.
* * *
У этого дня был мерзкий вкус, что-то вроде полыни вперемешку с плесенью: горький, тошнотворный, тленный. Алек пытался стереть его с губ, пил воду и кофе, мыл руки и лицо с мылом, но вкус не уходил, будто прилип к нёбу.
Алек вышел из больницы ближе к концу рабочего дня, расслабил галстук и расстегнул верхнюю пуговицу. Весь день он метался между Бюро, где продолжалось расследование ограблений, и больницей, где осунувшаяся, молчаливая Варрон распоряжалась по похоронам, рыскала в истории болезни и совала нос туда, куда родственников и друзей обычно не пускают.
Сомнений не было: Лукро еще вчера шел на поправку — Руфин и капитан навещали его вместе — а сегодня утром он скоропостижно умер. Врачи говорили, что открылось внутреннее кровотечение и его не успели спасти. Алек не сомневался: Лукро был отравлен. Так говорило чутье, а оно не ошибалось.
— Нужно проконсультироваться со специалистом по ядам, — Руфин выглядел собранным и серьезным, таким Алек видел его редко. — Это что-то, что быстро рассосалось в крови.
— Артизанское что-то. Нужен маг-алхимик, — Алек осушил еще один стакан воды, пытаясь избавиться от этого дурацкого ощущения.
— Сушняк?
— Нет. Чутьё так себя проявляет. Как будто сам отравы хлебнул.
Они постояли молча, вдыхая горячий воздух без намека на ветер. Руфин закурил пахучие сигареты, выдохнул облако дыма. Алек поморщился, но ничего не сказал. Поймал взглядом неспешно движущуюся в их сторону черную точку автомобиля.
— Варрон сказала, что сама займется расследованием смерти Лукро, — он пригладил рукой растрепавшиеся волосы. — Отпустила нас по домам до утра.
— Поехали ко мне, выпьем, — сказал Руфин, затягиваясь. Алек хотел просто помыться и выспаться, а не пить. Он скосил взгляд на коллегу.
«Сколько лет они вместе проработали? Пятнадцать, не меньше…»
— Хорошо, — ответил Алек, отводя взгляд. — Мне бы сегодня еще просмотреть заметки по ограблениям.
— Так у нас нет никаких зацепок, — уголки губ Руфина предательски опустились вниз. — Какая уж разница. Завтра продолжишь.
Алек был категорически не согласен, но спорить не
Автомобиль тем временем подъехал ко входу. Водитель открыл пассажирскую дверь, и из неё появился высокий смазливый шатен. Он придержал за руку второго пассажира: седого мужчину в элегантном костюме-тройке.
— Это что, Эстет? — сигарета чуть не выпала изо рта Руфина.
Зрачки Алека расширились от удивления и возмущения. Лукро был главным следователем по делу о нелегальном распространении Гранулы. Если у кого и была причина избавиться от него, так это у Эстета. И вот он здесь, напомаженный, наряженный в идеально подобранном костюме. Непозволительно живой.
— Добрый вечер, господин Красс, — Эстет чуть остановился у входа в больницу, приподнял шляпу в знак приветствия. Одной рукой он опирался на трость, другой — держал под руку сына. Видимо, ноги плохо его держали.
— Добрый вечер, господин Ласкарис, — давя в голосе неприязнь, проговорил Алек, пока Руфин отмалчивался, ошарашенно пуча глаза. Эстет любил вести себя так, будто следователи Бюро — его знакомые, с которыми связаны забавные, но неважные моменты из прошлого.
— Надеюсь, вы в полном здравии, Александр? Выглядите устало.
— Мы здесь по работе, — Алек принюхался, в надежде поймать какую-нибудь самую завалящую подсказку. Чутьё молчало.
— Что ж, надеюсь, ничего серьезного?
— Отец, мы опоздаем на прием к врачу, — младший Ласкарис потянул Эстета за руку и был удостоен раздраженного взгляда. — Извините нас, господа следователи. Хорошего вечера.
Они скрылись за дверьми больницы, Руфин с Алеком переглянулись.
— Пойду-ка я посмотрю, что они там будут делать, — пробормотал Руфин. — А ты тут последи, у автомобиля.
Алек хотел было возмутиться, что вообще-то он тут старший следователь и должен руководить процессом, но смолчал. Все-таки Руфин был куда старше и опытнее его.
Слежка оказалась скучной и бесполезной. Алек устроился в припаркованной рядом автомобиле и полчаса наблюдал за тем, как водитель Эстета курит и кособоко флиртует с медсестрами. Затем старший и младший Ласкарисы медленным шагом вернулись, сели в автомобиль и укатили. Даже с такого расстояния Алек подметил, что старший выглядел нездорoво.
— Эстет был у доктора. Я попытался с доктором поговорить, но он прогнал меня волшебными словами, — Руфин уселся на пассажирское сиденье с крайне недовольным выражением лица.
— Матными?
— Почти. «Врачебная тайна» и «Несите ордер». Я спросил на стойке регистрации: этот доктор пришел на смену после смерти Лукро, а вчера и вовсе не работал. Но я рассказал про него Варрон… Ладно, поехали отсюда.
Руфин жил недалеко от больницы, на краю города. Двухэтажный дом, с двумя искусными колоннами у входа и мраморными перилами на террасе — мастер умело вплел головы львов в цветочные мотивы и вырезал в барельефе.