Живые нити

Сорокина Настасья

— Так даже лучше. Отдашь нить мне, и я разберусь сам.

— Одного я тебя не отпущу.

— И чем ты мне там поможешь? — нарочито холодно бросил он.

— Ты сам сказал, что я толковый напарник. Лучше я, чем никого. И я легко узнaю другие украденные артефакты, если они вдруг лежат вместе со скатертью. К тому же, — робкая улыбка тронула её губы, — у меня есть веревка, вместе с ней я непобедима.

Алек покачал головой, но Дина и не думала отступать:

— Тебя тоже задержат до тех пор, пока не дашь показания — это не Бюро,

где твое слово что-то значит, придется доказывать, что ты здесь за хороших. А время играет против нас. Вдруг подельники сожгут скатерть, когда узнают, что Маттиас арестован?

— Вы куда-то собрались? — Лейла, подозрительно тихая последние пару минут, подкралась сбоку. — Поезжайте, конечно, у меня тут всё под контролем.

«Почему я вообще с ней спорю? Забрал бы и всё».

Алек тяжело вздохнул и поднялся на ноги. Звериный гон, державшийся в последние минуты боя только на силе воле, выдуло из тела вместе с жизненной энергией, бодростью и желанием двигаться. Пол качнулся, так что пришлось схватиться за стеллаж. В затылке заныло, к горлу подкатила тошнота; Алек скорчился, понимая, какое яркое, сочное продолжение головной боли ждет его часов через десять.

— Ты абсолютно точно не поедешь один, — Дина сложила руки на груди и убежденно вскинула подбородок. — Правда, Алек, не спорь. Мы управимся за час и вернемся. Обещаю делать только то, что ты скажешь. И не мешать.

Он вздохнул.

— Ладно, — нехотя согласился он. — Давай дождемся твоих правительственных следователей и уедем до того, как они нас поймают. Хочу удостовериться, что Ласкарис не сбежит.

— Сразу видно, кто тут серьезный взрослый дядя-следователь, а кто главный кукловод… — прокомментировал Яннис, язвительно хихикая. — А кто — капитан пиратского корабля. В самом деле, Лейла, прекрати размахивать оружием, ты не идешь на абордаж. Тебя не учили, что револьверы детям не игрушки?

Лейла закатила глаза, но всё же опустила дуло в пол.

— Может, подождем на улице? — Дина проигнорировала выпад Янниса и вообще старалась держаться от него подальше. — Не хочу упустить момент.

Она сделала шаг к Алеку, видимо пытаясь поддержать его под руку, но он подернул плечами и выровнялся сам. Под возмущенное хмыканье сестер Дайвари он финально проверил, хорошо ли связаны руки задержанных. Еще раз досмотрел Маттиаса — тот будто окуклился, не реагируя на прикосновения и вопросы. К ни го ед . нет

Алек молча вышел из склада, оставив дверь открытой — чтобы успеть нырнуть обратно в случае неожиданностей. Ночной воздух, не холодный, но наконец-то не душный, принял его в объятия. Алек вдохнул полной грудью, вместе с запахом моря, пыли и железной стружки захватывая что-то ещё. Ощущение опустошения от сделанной работы — чистый вакуум без таких глупостей, как сожаление о неверных выборах и о доверии, подаренном неправильным людям. Тем, с которыми рука об руку много лет ловил мерзавцев, не замечая — или не желая замечать — гниль внутри.

— Да отстань

ты от них, Яннис, что ты за человек такой? — шипела Лейла, оттягивая Янниса в глубину склада. Недостаточно глубоко, чтобы до Алека перестал доноситься возмущенный шепот.

— Он мне не нравится.

— А мне ты не нравишься.

— А раньше ты была от меня в восторге. Как и ваша бабушка.

— У неё сейчас как раз нет ухажера!

Дина выскользнула вслед за Алеком, и он, костеря себя за малодушие, закрыл дверь, отгородившись и от чужого мнения, и от потенциальных проблем с арестованными.

Через несколько минут к складу подкатило сразу пять автомобилей; из первого чуть ли не на ходу выскочила рыжая голова детектива Милоноса. Дина кивнула, и Алек повернул ключ зажигания, аккуратно выруливая на кольцевую.

Ночь, перед рассветом похожая на черничное варенье, нехотя отступала под натиском фар. Они ехали не спеша, так, чтобы Дина успевала понять, изменилось направление или нет. Алек не хотел признавать это вслух, но один он точно бы не справился. Голова начала гудеть так сильно, что он сам вряд ли смог бы вслушаться в магию чужого артефакта.

— Держись прямо… и прости меня, — вдруг произнесла Дина, отводя взгляд. — Я была к тебе несправедлива. Я действительно поначалу пыталась использовать тебя в своих целях, недоговаривала и лукавила. Я вообще с трудом доверяю людям, тем более тем, кто служит в полиции. Как видишь, не беспричинно, — Алек молча рулил, не перебивая. — Я понимаю, что ты вправе сердиться на меня, и не знаю, найдешь ли ты силы меня простить. Мне просто хочется, чтобы ты знал: ты удивительный, прекрасный, достойный человек. Меня восхищает твоя самоотверженность. Я бесконечно благодарна тебе за всю ту помощь, которую ты мне подарил, хотя и не должен был. Как бы ни закончилась эта ночь, ты можешь на меня положиться. Сегодня и всегда.

Алек хотел сказать, что оскорблен до глубины души её домыслами и нездоровой подозрительностью. Что он, конечно, осознает причины, но не готов принимать их последствия. Что он до сих пор не понял, как Дина к нему относится и как ему самому относиться к ней. Но сказал совсем другое.

— Как ты вообще могла сойтись с таким мерзким типом, как Яннис…

— Не знаю… — Дина улыбнулась уголками губ. — Он красиво ухаживал.

— Я тоже умею красиво ухаживать, — буркнул Алек.

— Тебе это и не нужно. Здесь направо.

Они проехали мимо Центральной больницы — сирены скорой помощи разрывали тишину, свет горел на всех этажах. Их обогнал автомобиль на полной скорости и повернул к главному входу, чуть не упав в кювет от заноса.

— Надеюсь, беспорядки скоро закончатся, — прошептала Дина, выглядывая в окно. — Непонятно, почему правительство так тянет с решением…

— Видимо, они заняты тем, что ловят бандитов вместо нас, — грустно пошутил Алек. — Куда дальше?

— Прямо, но тянет чуть-чуть влево. Я скажу, где повернуть.