Жизнь алхимических философов
Шрифт:
Репутация Бэкона как мага распространилась по Западной Европе. Считалось, что своей мудростью он обязан непрестанному общению с демонами. Виерус обвиняет его в гоэтической магии, а эрудированные люди утверждают, что Антихрист воспользуется его зачарованными зеркалами для совершения лживых чудес. Он действительно верил в судебную астрологию и в философский камень. «Пренебрегая светом опыта, – говорит он, – алхимия редко может производить золото в двадцать четыре карата. Мало кто довел науку до такой высокой точки. Но с помощью «Секрета тайн» Аристотеля экспериментальная наука изготовила не только золото двадцати четырех степеней, но и тридцати, сорока и далее по желанию».
Применение алхимии к продлению жизни было еще одним предметом изучения Роджера Бэкона. Великий секрет, уверяет он нас, не только обеспечивает благополучие государства и отдельного человека, но и может быть использован для продления жизни, поскольку та операция, посредством которой самые низшие металлы очищаются от содержащихся в них испорченных элементов, пока они не возвысятся до чистейшего золота и серебра, по мнению каждого адепта, в высшей степени
Цитата Франциска Пика из «Книги о шести науках» Бэкона повествует о том, как человек может стать пророком и предсказывать будущее с помощью зеркала, которое Бэкон называет Альмучефи , составленного в соответствии с законами перспективы под влиянием благотворного созвездия и после того, как тело человека было изменено алхимией .
Со слов человека, который пользовался его полным доверием, он рассказывает нам, как знаменитый парижский ученый, разрубив змею на куски, заботясь о том, чтобы сохранить нетронутой кожу ее живота, впоследствии выпустил животное, которое немедленно начало кататься по определенным травам, и их свойства быстро исцелили его. Экспериментатор исследовал эти травы и нашел их замечательно зеленого цвета. Опираясь на авторитет Артефия, он рассказывает, как некий маг по имени Тантал, который был привязан к особе царя Индии, открыл благодаря своему мастерству в планетарных знаниях метод сохранения жизни на протяжении нескольких столетий. Он подробно останавливается на силе териака в чрезмерном продлении жизни. Он восхваляет мясо крылатых змей как специфическое средство против старости у людей. По гигиене Артефия он сообщает нам, что этот адепт прожил более тысячи лет. Если Платон и Аристотель не смогли продлить свое существование, это неудивительно, поскольку они не знали даже квадратуры круга, которая, по словам Бэкона, была хорошо известна в его время и которая неопределенно уступает великой медицинской доктрине Артефия. 9
9
Нам квадратурам Circuli se ignorasse contetur, quod his diebus scitur veraciter.
Химические исследования великого английского францисканца оказались ценными для науки, которую он любил. Он тщательно изучал свойства селитры, и если он не открыл порох, то он способствовал его совершенствованию, обучая очистке селитры путем ее растворения в воде и кристаллизации. Он также привлек внимание к химической роли воздуха в горении. 10
Многие из трудов Бэкона до сих пор остаются рукописями, но его «Speculum Alchimiae» был переведен на французский язык Жираром де Турмом и опубликован в Лионе в формате двенадцати и восьмой листов в 1557 году. «De Potestate Mirabili Artis et Naturae» , представляющий собой всего лишь главу уже цитированного Послания, был переведен той же рукой.
10
Фигье, L'Alchimie et les Alchimistes , с. 97.
В другом произведении, озаглавленном Radix Mundi , высшая тайна герметической философии, как утверждается, скрыта в четырех элементах. Этот трактат, цитирующий Парацельса, однако, является наглой подделкой.
«Зеркало алхимии», как и другие труды философов, обращается к Гермесу как к мастеру-посвященному, чей авторитет не только достаточен, но и окончательн. Естественными принципами всех металлов являются argent vive, то есть софическая ртуть, и сера. Различные пропорции, в которых сочетаются эти принципы, вместе со степенями их чистоты, составляют единственное различие между лучшим и самым низменным металлом.
Ален из Лилля
Алхимический трактат под названием Dicta de Lapide Philosophico появился in octavo в Лейдене в 1600 году. Он был приписан Аланусу Инсуленсису и был переиздан в Theatrum Chimicum , Argentorati, 1662. Отрицается, что эта работа является произведением того Алена де Лиля, которого называли универсальным доктором, и который после блестящего периода, проведенного в Парижском университете, удалился в монастырь в качестве мирянина, чтобы быть хозяином своего времени и полностью посвятить себя философии. Dictionnaire des Sciences Occultes Миня утверждает, что другой Алан процветал в тот же период, но существование алхимического тома является единственным основанием для этого утверждения. С другой стороны, нельзя показать, что Ален практиковал герметическую науку, но он был автором «Комментария к пророчествам Мерлина». Он был сделан епископом Осерра и умер в 1278 году. Издатели алхимических трактатов привыкли торговать блестящей репутацией прошлого, приписывая бесполезные труды великим авторитетам. Имя Алана Инсуленсиса, появившееся на титульном листе Dicta de Lapide Philosophico, возможно, можно объяснить этим.
Трактат сам по себе краток и не представляет особой ценности. Он представляет герметическое искусство как дар Божий и советует неофиту любить Его всем сердцем и душой. Он описывает тайны сублимации и следует предшествующим авторитетам по проблеме prima materia . Его
Раймонд Луллий
Сравнение блестящей, но эфемерной репутации с «кометой сезона» было перенесено из области поэзии в область пословицы и, безусловно, не применимо ни к одной фигуре в истории литературы или науки более полно, чем к предмету этих мемуаров. Имя Раймонда Луллия действительно настолько полностью ушло в небытие, что не вызывает никаких воспоминаний, кроме как в умах некоторых специалистов по истории и философии. Тем не менее, он оказал немалое влияние на свое поколение, в то время как в течение столетия после его смерти вся интеллектуальная Европа была знакома с его методом приобретения наук и его объемными литературными и евангелизационными трудами. Раймонд Луллий объединил в себе святого и человека науки, философа и проповедника, апостола и странствующего лектора, диалектика и мученика; в юности он был придворным и человеком удовольствий; в зрелом возрасте он был аскетом, открывшим универсальную науку через особое откровение от Бога; После смерти он был объявлен еретиком, а затем едва избежал беатификации как святой. В то время как его мощи творили чудеса на Майорке, в разных частях Европы были основаны колледжи для обучения Ars Lulliana , которая должна была заменить схоластический метод; но чудеса прекратились, универсальная наука пришла в упадок, и, как последняя сцена в этой насыщенной событиями истории, Раймунд Луллий появляется в народных легендах как адепт алхимии, чей век был продлен на века открытием эликсира жизни.
Успешно спасая от забвения и искажения личности этого необыкновенного человека, святость которого была столь же выдающейся, сколь уникальны были его достижения, я представлю здесь первую правдивую историю его жизни и творчества читающей публике Англии; романтическое повествование будет интересно как широкому кругу читателей, так и оккультисту и литератору.
Отец Раймонда Луллия был дворянином из Барселоны, который, служив под знаменем Жуана I, короля Арагона, при завоевании Балеарских островов у мусульман, был одарён землями на Майорке и там поселился. Он был из старинной и знатной каталонской семьи и был женат на даме, чьё имя неизвестно. Хотя он обладал значительным богатством, его счастье было омрачено бесплодием его жены; но, обратившись к благодати Божьей, дама в конце концов родила сына, которого назвали, как и его отца, Раймондом Луллием. Он родился, согласно Сеги, в 1229 году, но согласно Жану Мари де Вернону и другим авторитетам, в 1235 году, что, в целом, является более вероятной датой. Когда молодой Раймонд достиг разумного использования, его родители постарались привить ему любовь к свободным искусствам, но его непостоянный и порывистый нрав не подходил для серьезного обучения, и ему разрешили последовать за отцом в военной профессии. Он был сделан пажом короля, у которого он приобрел такую высокую благосклонность, что был назначен Гранд Прево, или Мастером Дворца, а впоследствии и Сенешалем Островов; но он использовал преимущества этих выдающихся должностей в беспутных развлечениях юности без ограничений и ограничений. Цвет его мужественности был растрачен на развлечения придворной жизни, на завоевание благосклонности дам и на сочинение любовных стихов в их честь. Он не жалел усилий, чтобы понравиться тем, кто был красив, и его излишества были столь вопиющими, что его родители и сам король Яков II были вынуждены предъявлять ему большие жалобы. В качестве средства исправления неровностей его жизни ему было предложено жениться, и его советники и друзья выбрали жену, одновременно красивую, добродетельную и богатую. Ее звали Катрин де Сабо. Хотя он и был очень привязан к этой даме, узы брака оказались недостаточно крепкими, чтобы ограничить его извращенные наклонности, и была одна особа, к которой он питал особую страсть, хотя он уже был отцом двух мальчиков и одной девочки. Это была синьора Амброзия Элеонора де Кастелло де Генес, чья добродетель превосходила ее личные привлекательности, хотя она затмевала своей красотой всех красавиц двора. Она была замужем за человеком, которого любила, но такова была страсть Раймонда Луллия, что он оказывал ей самые заметные знаки внимания, и однажды, потерянный для всех вокруг, кроме объекта своего восхищения, он, как говорят, последовал за ней верхом в церковь Пальмы, города на Майорке, куда она однажды утром отправилась на мессу. Такой возмутительный поступок не мог не вызвать большой скандал, особенно из-за высокого положения обеих заинтересованных сторон. Дама, таким образом внезапно вознесенная до такой нежелательной известности, советовалась со своим мужем относительно курса, который она должна была избрать, чтобы положить конец преследованиям своего поклонника. Тем временем Раймонд Луллий, несомненно, сознавая, что он перешел все границы умеренности, написал бессвязное извинение, сопровождаемое сонетом, в котором он особенно описал красоту ее шеи. На это дама ответила письмом, написанным в присутствии ее мужа, которое здесь дословно скопировано из текста старого французского писателя, который рассказывает эту часть истории.
Письмо синьоры ди Кастелло де Генес
Раймонду Люлли, представляющее собой вежливый ответ влюбленному, призванный
отговорить его от осквернения любви.
«Сэр, – сонет, который вы мне прислали, свидетельствует о превосходстве вашего гения и несовершенстве или, скорее, извращенности вашего суждения. С какой живостью вы изобразили бы истинную красоту, если бы своими стихами вы даже приукрашивали уродство! Но как вы можете использовать столь возвышенные таланты для восхваления немного глины, слегка окрашенной киноварью? Ваше усердие должно быть направлено на искоренение, а не на обнародование вашей страсти.