Жизнь без конца и начала
Шрифт:
Фанюша влюбится в Лазаря, они поженятся и у них родится дочка Нешка, которая выйдет замуж за Боруха, сына Йорама и Хавы, и они родят сына Исроэля, который возьмет в жены Рахиль и будет у них пятеро детей — близнецы Шуламит и Амос и три мальчика Зеев-Вольф, Эфраим и Менаше…
Борис Григорьевич с удовлетворением отметил, что их семейное древо растет вширь и ввысь. И это еще не предел, подумал он, глядя по
К нему подбежал маленький мальчик, толкнул в бок кулачком и спросил:
— Ты знаешь, кто я?
— Боже мой! Что за вопрос? Или я знаю своего правнука? А как же!
Он ответил точно так же, как когда-то прадед Борух ответил ему и поцеловал мальчонку в обе щеки, кожа была нежная и пахла молодым инжиром.
Мальчонка вырвался, отскочил в сторону и спросил:
— Тебя как зовут?
— Борух.
— И меня Борух. А ты как сюда попал? — спросил подозрительно.
— Мальчик мой, я был здесь всегда и буду всегда, и я, и мой прадед Борух, и твои правнуки…
— У меня нет правнуков.
— Будут обязательно…
— Мы живем в Бейт-Арье, а ты где?
— Это не имеет значения, мы всегда будем рядом.
Подбежали другие дети, окружили его, показывали на него пальцами:
— Саба, саба! Мацхик! Ха-ха-ха!
Они смеялись, наперебой о чем-то спрашивали его, он отвечал. Потом подошли взрослые, он отыскал глазами Геню, она улыбнулась ему и пошла навстречу.
Хорошая большая дружная семья, с удовлетворением подумал он. Семейка. Мишпуха.
Жаль, что он уже не с ними.
Он строит свой дом на вершине холма.
Душа давно тосковала по простору и уединению. Здесь не было ни одного дома, и он выбрал именно это место. Солнце палило нещадно, кожа его высохла и поскрипывала как пергамент, и волосы шелестели как сухая трава под порывами ветра. Дом, который он построил, был небольшим, но он радовался, что построил его сам на том месте, где давно хотел жить, — в горах Иудейских под лазурно-голубым небом. На Святой Земле, земле праотцев. Бейт-Лев назвал он свой дом — Дом Сердца.
Каждый вечер, сидя на лавочке возле своего дома, он благословлял тот день и час, когда пришел сюда и возносил благодарение Богу: Благословен Господь Бог наш, Владыка Вселенной, по слову
Ему очень нравилась эта молитва, нравилось наблюдать ежедневно, как вечером свет отступает перед тьмой, а утром — тьма перед светом.
Так изо дня в день, изо дня в день перетекает вчера в сегодня, сегодня — в завтра, переливаются из одного прозрачного сосуда в другой, и каждый глоток вкусом своим напоминает что-то прошедшее, соленое, горькое, кисло-сладкое, но постепенно все перемешивается и рождается новый напиток с незнакомым привкусом, которого никогда еще не знали губы. Перекатываясь по нёбу, по языку, медленно стекая в гортань, напиток этот утоляет жажду, рождает новые ощущения, и это новое есть будущее, которого не было. Но и там, он знает непреложно, хотя, откуда пришло это знание, не может вспомнить: ежедневно вечером свет будет отступать перед тьмой, а утром — тьма перед светом.
Это умиротворяет. Глядя, как перемещаются по небосводу Луна, Солнце, звезды, повинуясь воле Бога, он думает — так и человек идет по назначенному ему пути и, может быть, повторяет его снова и снова. Вот что имел в виду Борух-старший, говоря: время течет всегда и везде, не останавливаясь. И в ту и в другую сторону. Нет никаких преград.
Вереницы шагов плутают в песках: прадед Борух, дед Арон и Шира, Гиршеле и Нешка, Фанюша и Лазарь, жена Геня, сын Колюня-Аарон, дочка Галюня-Ксения, внуки Борух, Бенчик, Нешка, Лазарь и Хава, его будущие правнуки, праправнуки. Тенцеры.
Семья, семейка, мишпуха.
Разбросаны по пустыне следы, мечутся в разные стороны — из прошлого, которое прошло без него, из будущего, которое не с ним будет…
Никакого не имеет значения. Он ждет в своем доме всех, кого любит, с кем хорошо знаком и с кем хотел бы встретиться. Для этого и построил дом так, чтобы его было видно со всех сторон — куда бы и откуда ни идти.
Дверь его дома всегда открыта.