Жизнь богаче вымысла
Шрифт:
Проворачиваю ключ, собираю с лестницы все эти авоськи, пинаю дверь ногой… И что вы думаете? Стоит он передо мной, как лист перед травой, и при этом еще и улыбается.
– Ты почему мне дверь не открыл, когда я звонила, – с места в порог начинаю я свой истеричный концерт. – Ты представляешь, как тяжело мне было тащить всё это? А, между прочим, из всего этого я тебе жратву буду готовить, чтоб ты ей подавился! Да на хрена мне это надо! Жила бы одна, с дамской сумочкой домой бы приходила! Ты что, не замечаешь, что я ужинаю только стаканом кефира? А всё это я для кого таскаю? Уж не для тебя ли? Сколько
И что, вы думаете, он мне говорит в ответ?
– Прости, дорогая, я задремал… Давай скорее эти свои баулы. Бе-едная моя, да как же ты их тащила! Я же тебе сколько раз говорил: не надрывайся так! Ну, перекусили бы что-нибудь на скорую руку, картошки бы пожарили…
*
Нет, вы понимаете, это же какое-то скрытое издевательство. Если учесть, что перекус его никогда не удовлетворяет. И было дело, ограничилась как-то на ужин горячими бутербродами с колбасой и сыром, так он потом всю ночь шастал на кухню, холодильником хлопал, спать не давал.
По идее, напомнить бы ему сейчас, но до того устала за день, что солировать больше нет сил. В общем, всю свою желчь выплескиваю лишь короткой тирадой:
– Завтра ты пойдешь по магазинам, ясно? Тем более что завтра выходной.
– Хорошо, – говорит он. – С удовольствием. Давно бы сказала…
Вот так! И попробуй, поругайся, когда он всегда в боевой готовности: на все соглашаться и моментально признавать свою вину. Даже если никакой вины нет. Это же надо уметь! Это же надо обладать таким искусством, таким умением гасить любой конфликт буквальной одной фразой!
Что самое интересное – эта картина повторяется изо дня в день. И сломать ее, эту картину, у меня никак не получается. Вот так, например, было и в тот вечер…
Я ведь не успокоилась после того, как он не открыл мне двери. И в тот вечер почему-то особенно бесновалась. Наверное, мое терпение достигло точки кипения. И я всячески выплескивала это наружу, пока готовила ужин этой ненасытной утробе. То есть, гремела тарелками и ложками, сопровождая все эти звуки театральными выкриками: «Блин горелый!», «Да что же такое со мной сегодня!», «Боже, как я устала!» и всё в таком духе. Что там говорить, девочки, привлекала к себе внимание, как могла. Демонстрировала «в полный рост» свое душевное состояние. Включила весь артистизм. При этом, как бы я ни тужилась, из комнаты, куда благополучно ретировался мой муж, не доносилось ни звука. Затаился, зараза!
Но это же не значит, что я вот так просто его отпущу. Тем более если учесть, что он голодный. И вот, как всегда, приглашаю:
– Ужинать иди…
Пришел тут же, как говорится, по первому свистку, сел, молча начал пережевывать мои фаршированные перцы, между прочим. Я сижу, пью свой кефирчик, наблюдаю. Ест и молчит. Не выдержала.
– Ты б хоть сказал что-нибудь, – говорю.
– Что, например? – невинно так спрашивает.
– Ну… – я теряюсь даже. – «Вкусно»,
– Если ем, – говорит, – значит, вкусно.
Ну, вот скажите, что это? Комплимент? Да в гробу я видела такие комплименты! Лучше бы вообще молчал… Лучше бы вообще не спрашивала…
*
Беспокойно так уснула в тот вечер. Да не вечер уже был – ночь глубокая. Пока посуду перемоешь, пока какую-то маску от морщин на морду накидаешь…
И проснулась чуть свет, потому как мстительная мысль не дает покоя. Вот хочется не то досадить, не то проучить – даже не знаю. Но понимаю, что надо ведь что-то сделать, чтобы он задвигался, наконец, чтобы хоть в какой-то мере свою ответственность ощутил, осознал, что мы – семья, и всё должны делать вместе.
В общем, с утра пораньше таки вытолкала его по магазинам. Думаю, как всё принесет, пирогов напеку. С двумя начинками – с мясом и с яйцом. Специальный список ему составила, чтобы не забыл чего или не перепутал.
Так и написала:
1. Мясо говядина – 1 кг
2. Мука, «вышка», алтайская – 1 кг
3. Яйца – 10 шт.
4. Рис длинный – 1 кг
5. Лук репчатый – 1 кг
6. Масло растительное – 1 бут.
Ну, это девочки, то, чего мне не хватало для пирогов, вы ж понимаете. Плюс к этому еще с десяток наименований настрочила, как говорится, «до кучи», чтобы ему жизнь хотя бы в один выходной сахаром не показалась. И чтобы хоть раз побывал в моей шкуре.
Ушел. Час – нет, два – нет, три – нет…
Я, главное дело, заняться ничем не могу. Хожу из угла в угол и одной мыслью страдаю: «Где его черти носят? Двадцать раз за это время можно весь город обойти…». Можно было постирушку какую затеять пока за это время, попылесосить там чего-нибудь. Да даже просто у телевизора поторчать. А вот не могу, и всё! И любопытство раздирает, как он там с моим «боевым заданием» справится, и ревность заедает, что это он по магазинам шастает, а не я. «А позвонить?» – спросите вы. «А как же принципы?» – отвечу вам я…
В общем, с этими принципами все нервы себе пережгла. Дело уже к вечеру идет – какие тут пирожки? Пока мясо сварится, пока тесто подойдет… Ну, вы ж понимаете!
И вот на этих мыслях звонок в дверь. Неожиданно, прямо скажем. Заходит с невинной физиономией и с одним пакетиком. Я от любопытства и долгого ожидания даже забыла поскандалить с ним у порога, пакет схватила – и в кухню.
Достаю четыре банки тушенки, две булки хлеба, два батона, гречку какую-то… И это еще не всё! Извлекаю металлическую коробку чая, большую такую, праздничную по виду. Даже, скорее, подарочную. Лук – зеленый, между прочим. Шоколад – плитку. Масло сливочное – кус довольно таки приличный по весу.
Короче, просто физически чувствую, как лицо у меня вытягивается, как резина. Забираю в легкие воздуха побольше, чтобы спокойствие изобразить. И – начинаю «разбор полетов».
– Хлеба-то куда набрал? – говорю.
– Муки не нашел алтайской, – отвечает.
– Мясо тоже не нашел? – спрашиваю с нотками металла в голосе.
– А какая, – говорит, – разница, мясо или тушенка? Тушенка даже вкуснее.
– А лук? – голос у меня, между прочим, по-прежнему более-менее ровный.
– В зеленом витаминов больше, – резонный такой!