Жизнь богаче вымысла
Шрифт:
Хлопнула дверью, ушла в кухню. Хожу, швыряю всё, что под руку попадется, от возмущения прям пар из ушей. Ну, как можно быть таким отмороженным! Если даже с гигиены начать, допустим…
Но это, слава тебе господи, был единичный случай. В такой популярной форме ему лекцию прочла о культуре бытия, что у него на морде лица даже какие-то эмоции тогда заиграли. Но вот, что печально, до отбивания привычки жрать бутерброды, лежа на диване, руки у меня как-то не дошли. Так было и в тот «исторический» вечер…
*
Я там, на кухне над ужином полноценным колдую – котлетки под соусом
Внутри всю бесит, как на эту позу его посмотрю, но продолжать тему стараюсь как можно спокойнее:
– Тошнит и тошнит, – говорю.
Молчит, как есть, девочки!
– Кажется, я попала, – втолковываю.
Посмотрел на меня, как на какое-то надоедливое насекомое, и опять глаза в книгу, кусок колбасы – в рот.
– Слышь, – я уже просто буквально над ним зависаю, – ребенок, кажется, у нас будет. – И уточняю на всякий случай: – У нас с тобой.
– Да ты что говоришь… – без всякого совершенно выражения мне отвечает. Без всяких восклицательных знаков. – Надо же…
– Что делать-то? – тяну из него хотя бы какой-то интерес к теме. А на самом деле-то – это ж не пустой интерес. Конечно, завтра к подружкам побегу за советом, но что мне их советы? Мне важно, что он обо всем этом думает. А он при этом и не заставляет себя долго ждать.
– Решай сама, – говорит. – Тебе виднее. Разные выходы есть из такой ситуации… Родить, например, или аборт, например…
Нет, девочки, а что я хотела? Это ж они только в книжках да в сериалах прыгать и умирать от счастья начинают при таких новостях. Хотя у многих моих подруг и прыгают, и умирают. Какие тут сериалы…
Ну, почему у меня-то всё не как у людей!
Думаете, чем закончился тот наш диалог на тему моего тошнотворного состояния? Вы на этот раз неправильно угадали – я истерик никаких не закатывала.
Я просто закидала диван, на котором он валялся и который за все наши совместные годы буквально продавил, его тряпками, включая двадцать пар носков. И рядом поставила чемодан. И сказала:
– Давай, двигай, Ядвига! Будешь тормозить – могу ускорения придать!
Он, конечно, сразу принял положение «сидя». И сидит так, с охапкой шмоток в объятиях. Только одни глаза видать из-под этой кучи. Луп-луп глазами. И что характерно, в глазах – удивление. В кои-то веки. Я даже в ответ тоже удивление выразила: надо же, в этих вечно сонных глазах – и вдруг какое-то человеческое выражение!
– А мне нравится твой характер, – вдруг признается.
Нет, вы слышали? Я! Я свои истерики уже терпеть не могу и себя ненавижу такой, какой стала за эти годы. А он мне заявляет, что ему нравится. Может, в его ушах перепонки какие особые? Которые смысл преломляют. Ударяются о его перепонки, к примеру, мои бранные слова, а в мозг к нему поступает уже музыка какая-то романтическая. А что? Очень даже похоже…
Как я в тот момент, девочки, смолчала, я и сама не понимаю.
А он,
– Чем, говорит, – я тебя не устраиваю?
– Какие, – говорит, – у тебя ко мне претензии?
Вот, что называется, «здрастье – приехали». Без малого четыре года все свои претензии ему высказывала, а оказывается, впустую воздух колыхала?!
– Я тебе письмо напишу. Раз ты, как марал на случке, только себя одного слышишь…
Это единственное, что я смогла ему сказать «под занавес» нашей исторической разборки…
*
А дальше, сидя в кухне, до полуночи скрипела пером, составляя этот идиотский список претензий. Вписала в него всё, что только сумела вспомнить. Даже то, что он после ужина стакан холодной воды из-под крана выпивает. Для чего, спрашивается? Ясно ведь – мне назло. Я ему чай с мятой специально завариваю, а он его – водой из-под крана… Само собой, и про то, что зубную щетку не прополаскивает. И что классику читает в туалете. Что вообще кощунственно. Как это можно – сидеть на унитазе и читать Чехова? Что это за такой условный рефлекс? И что хлебом тарелки вычищает. И что, когда по телефону разговаривает, ногтем чертит по обоям. И про привычку затылок чесать, надо – не надо. Чего его беспрестанно чесать, если знаешь, что меня это раздражает? А чистить туфли, вытирая их о брючины… Это вам как? Обулся, загнул ногу и почесал о брючину. Которую я, между прочим, перед этим проутюжила. И я уже не говорю об этой страсти к колбасе. Вообще патология!..
В общем, восемьдесят разных причин столбиком настрочила в этот список. Хотела до ста догнать. А тут сериал интересный начался по «ящику». Любовь-морковь там, идеальные отношения, всё такое… Увлеклась на два часа, расслабилась от всей этой идиллии, и как-то запал пропал.
«Ладно, – подумала, – с него и так хватит». Отдала ему этот список, и спать пошла.
Даст он спать, как же! Полчаса не прошло – тук-тук!
– Здравствуйте, – говорю, – вы когда приехали?
– Ну, не шути так, – отвечает. – Я же серьезно…
– Неужели? – демонстрирую крайнюю степень удивления. – Ну, говори!
– Любимая, ну, разве это всё – повод для развода? – спрашивает. – Это же всё мелочи… Я исправлюсь, раз в этом всё дело.
– Да? – ехидно так вопрошаю. – А ребенок как же?
– Какой ребенок? – спрашивает. – Не понял…
Ну, я думаю, девочки, вы догадываетесь, какое решение я приняла после этой, с позволения сказать, «контрольной фразы»…
*
К выходным собрались с девчонками на моей освободившейся площади – событие отметить. Девчонки вина накатили, принялись меня утешать:
– Ну, выгнала, и правильно сделала. Другого себе найдешь.
– Не надо мне никого, хоть принца на белом коне подгоняйте, замуж я больше не выйду!
– А детка родится?
– Мужики эти все хуже всяких деток, думаю, с младенцем мне как-то попроще будет.
– А все-таки давай мы тебя познакомим. У нас на работе есть один. Разведенный. Положительный. Правда, ему глубоко за сорок, но на такой недостаток можно тоже по-разному посмотреть…
– Отстаньте, никого мне не надо!..