Жизнь чудовищ в Средние века
Шрифт:
Житие святой Марты рассказывает о чудовище, обитавшем в Галлии: «На реке Рона, в лесной чаще, расположенной между городами Арлем и Авиньоном, жил некий дракон — наполовину зверь, наполовину рыба, толщиной превосходивший быка, длиной лошадь. Его зубы походили на лезвие меча, заточенного с двух сторон, и были острыми, словно рога. С каждого бока он был вооружен двойными круглыми щитами. Он прятался в реке и убивал всех следующих мимо, а корабли топил. Приплыл он из моря Галатского в Азии и был порождением Левиафана, свирепого водяного змея, и животного под названием онагр, что водится на галатской земле и преследователей поражает на расстоянии югера своим жалом или пометом, а все, до чего оное дотрагивается, выжигается, словно от огня. Марфа по просьбам людей отправилась к нему и обнаружила дракона, который поедал человека, в лесной чаще. Она окропила его святой водой, осенила крестным знамением и показала ему распятие. Побежденный, он сделался кротким, словно овца, а святая Марфа связала его своим поясом, после чего люди забили его копьями и камнями. Жители называли дракона Тараскон, отсюда и место это стало прозываться Тараскона, а прежде оно называлось Нерлук, то есть «черное озеро", потому что чаща там была темная и тенистая» (Яков Ворагинский. «Золотая легенда»). Ирландские святые, будь то святой Брен-дан или Колумбан, больше специализировались
Благодаря христианской топографии чудовища постепенно начали перебираться в Европу. Созвучие названий двух обитавших поблизости друг от друга народов — аланов и албанцев — стало причиной «великого переселения чудовищ». Было известно, что «в областях Азиатской Скифии из-за постоянных снегов рождаются люди с белыми волосами, которые считают себя потомками Ясона. И цвет их волос дал название народу, отсюда они и именуются албанцами» («Этимологии». IX, II, 62—66). Постепенно разница между «албанцами» и «аланами», обитавшими в «Алании, которая достигает Меотидских болот» («Этимологии». XIV, IV, 3), стерлась, и два народа стали практически отождествлять друг с другом.
Следует отметить, что переселяться пришлось не только албанцам, но и их соседям. Исидор Севильский упоминает расположенный в Германии Геркинский лес, «где родятся птицы, у которых перья ночью светятся» («Этимологии». XIV, IV, 4). В «Космографии Этика» речь уже идет о «гирканских и отдаленных птицах, чьи перья удивительно сильно светятся ночью», а писатель XII века Го-норий Августодонский («Образ мира». I, 19) прямо говорит о том, что эти птицы родом именно из Гирканского леса. В XIII веке Гервазий Тильсберийский создает леденящий душу образ Скифии, в которой остаются грифы, а вместо амазонок появляются дикие женщины: «Из земель Скифии многие обитаемы, а многие неплодородны; так, хотя во многих местах изобилуют золото и самоцветы, из-за свирепости грифов люди редко попадают туда. Из Скифии доставляют лучшие изумруды и чистейший хрусталь. Там огромные реки — Мосхов, Фасис и Араке. Пустынная и песчаная область между горами и Серийским океаном, простирающаяся как бы под (дуновением) юго-восточного ветра, называется Верхняя Скифия. К Скифии Нижней примыкает Гиркания, названная от Гирканского леса, который примыкает к Скифии и где родятся дикие звери, тигры, пантеры и барсы. Там же родятся и женщины, у которых кабаньи зубы, а волосы до самых пят, на чреслах бычьи хвосты, высоки ростом, прекрасного цвета кожи, словно чистый мрамор, а ноги они имеют верблюжьи. Между горою Кавказ и Скифией — река Касис, или — как утверждают другие — Фасис, и Гирканское море, которое начинается от того места, где устье Фасиса соединяется с Каспийским морем. Гиркания — это то место, где обитают птицы, оперение которых светится по ночам». Можно только признать, что одно из главных условий существования чудовищ — это определение среды их местообитания.
Герой «Космографии» (трактата, перевод которого на латынь связывали с именем святого Иеронима, на самом деле «Космография» была составлена в VIII или IX веке, и ее возможным автором был архиепископ Вергилий Зальцбургский, оппонент святого Бонифация, апостола Германии) — философ Этик — огибает Испанию, посещает Ирландию, Британию и Фулу, затем Оркадские острова, после чего попадает на остров кинокефалов, которые описаны следующим образом: «Эти язычники ходят с голой грудью. Волосы отращивают, намазав маслом и напитав жиром, до невероятной длины. Они ведут нечестивую жизнь, питаются нечистыми и недозволенными четвероногими, мышами, кротами и всем прочим. Достойных строений у них нет, они пользуются плетеными навесами и войлочными шатрами. Они обитают в лесах и местах труднодоступных, на болотах и в камышовых зарослях. У них неслыханное изобилие скота, множество птицы и овечьих стад. Не зная Бога, они почитают демонов и приметы. Царя у них нет. У них в ходу больше олова, чем серебра, а мягкое и блестящее серебро они называют оловом. В их стране не обнаружить селений — разве что кроме тех, которые когда-то были разрушены. На берегу их (острова) находят золото. Плоды и зелень там не растут; молока у них великое изобилие, а меда мало». Примечательно, что женщины народа кинокефалов, согласно «Космографии», имеют самый обычный человеческий облик, в то время как у мужчин — собачья голова, а остальные члены совсем как у людей. В «Космографии» также отмечается, что купцы, приезжающие на остров кинокефалов торговать, называют этот народ хана-неями.
К сообщениям Этика относились с должной серьезностью. Так, в VIII веке проживавший в аббатстве Корби монах по имени Ратрамн подробно осветил в письме своему сотоварищу, пресвитеру Римберту, вопрос о том, следует ли считать собакоголовых за людей, или их лучше отнести к разряду животных. Вопрос, надо сказать, имел прикладной характер, ведь если кинокефалы из рода человеческого, то их следовало непременно окрестить и наставить на путь истинной веры.
Скорее всего зафиксированное в «Космографии Этика» представление о кинокефалах нашло отражение и в «Истории лангобардов» Павла Дьякона, историка, подвизавшегося при дворе императора Карла Великого («История лангобардов». I, 11—13): «Когда они (т.е. лангобарды) собирались пересечь Маурингию, ассипиты преградили им путь, наотрез отказав в проходе через свои пределы. Лангобарды, увидев огромное войско врагов и не решаясь вступить с ними в бой из-за малочисленности (своего) воинства, не ведали о том, как им следует поступить, однако нужда подсказала решение. Они притворились, что у них в стане есть кинокефалы, то есть люди с собачьими головами. Они распространили среди врагов молву о том, что оные ловко сражаются и пьют человеческую кровь, а если не могут настигнуть врагов, пьют собственную кровь. И чтобы придать достоверности этим утверждениям, увеличили шатры и разожгли множество огней в лагере. Недруги, узнав и увидев подобное, приняли это на веру и уже не смели начинать сражение, которым угрожали ранее».
В повествовании Павла Дьякона упоминаются не только кинокефалы, но и амазонки. Описывая странствия лангобардов под предводительством короля Ламихо («История лангобардов». I, 15), писатель сообщает: «Лангобарды подошли к берегу некой реки, и амазонки запретили им следовать дальше. (Ламихо) сразившись с самой сильной из них, плавая в реке и убив ее, стяжал себе славу, а лангобарды получили возможность продолжить путь. Ведь между двумя войсками был договор: если амазонка одержит верх над Ламихо, то лангобарды отступят от реки, если же победит Ламихо, как и случилось, войску лангобардов разрешат переправиться через водяной поток. Хорошо известно, что подобные утверждения не вполне достоверны. Ведь всем, кто знаком с древними историями, очевидно, что племя амазонок было истреблено задолго до того времени, когда происходили эти события. И только потому, что места, где могло это произойти, весьма малоизвестны
В XI веке описание собакоголовых, представленное в «Космографии Этика», и сведения об амазонках, изложенные Павлом Дьяконом в «Истории лангобардов», были использованы Адамом Бременским, составившим географическое описание Балтийского региона. В четвертой книге своего сочинения, «Истории гамбургских архиепископов», он рассказывает о людях, обитающих на островах, расположенных возле славянского берега Балтийского моря: «В этом море расположено множество островов, и все они населены жестокими варварами, а поэтому мореплаватели избегают их. Утверждают, что поблизости от этого берега Балтийского моря обитают амазонки, владения которых теперь называют землей женщин. Некоторые утверждают, что они беременеют от глотка воды. Есть и такие, кто сообщает, что они беременеют от тех, кого доставляют купцы, или от тех, кого они берут в плен сами, или от чудовищ, которых там нередко можно встретить. Дети мужского пола оказываются кинокефалами, а женского — прекрасными девушками. Так они и живут вместе в согласии, опасаясь мужчин, которых, если такие попадают к ним, жестоко изгоняют. Кинокефалы — это те, у кого глаза на груди, их нередко можно встретить в плену на Руси, их речь — смесь лая и слов. Там живут также те, кого называют аланы или албанцы, а на их языке они именуются «визы", жестокие стражники, появляющиеся на свет седыми, — этих упоминает писатель Солин. Их отчизну защищают собаки. Когда наступает время сражаться, они выставляют войско собак. Там живут люди — бледные, юные и долгожители, — которых называют «ху-сы" (Видимо, имеются в ииду гипербореи, которых также упоминает Адам Бремснский («Деяния гамбургских "архиепископов». IV, 12).. А также те, которых называют антропофагами, они питаются человеческим мясом. Есть там и множество других чудовищ, которых, как рассказывают мореплаватели, они неоднократно видели, однако нам это представляется едва ли достойным доверия» («Деяния гамбургских архиепископов». IV, 19).
Затем, описывая месторасположение Швеции, писатель сообщает, что к востоку от нее простираются Рифейские горы «и дальше огромная пустыня, высокие снега, где полчища чудовищ преграждают людям путь. Там обитают амазонки, кинокефалы, циклопы, у которых один глаз на лбу; там живут те, кого Солин называет имантоподами, прыгающие на одной ноге, и те, кто предпочитает в качестве пищи человеческое мясо» («Деяния гамбургских архиепископов». IV, 25), при этом в схолиях добавлено: «Пишут, что в Гиперборейских горах наряду с другими чудовищами родятся грифы» («Деяния гамбургских архиепископов», схолия 133).
(Солин, черпая информацию у Плиния («Естественная история». V, 46), пишет («О пещах достопримечательных». 31, 6): «Имаитоподы, опираясь па гибкие голени, скорее ползают, чем ходят, и для движения вперед они в большей мерс прибегают к скольжению, чем к поступи». Таким образом, Адам Бремснский путает «змееногих» и «одноногих»).
(С гипербореямп Адам Брсменский отождествляет скандинавские пароды: «Датчане и шведы, а также остальные племена, которые обитают за Данией, у французских историков называются норманнами, тогда как римские писатели называют оных гипербореями, которым Марциап Капелла возносит множество похвал» («Деяния гамбургских архиепископов». IV, 12). Марциап Капелла упоминает пшерборсев дважды; во-первых, в его сочинении встречается указание на «лебедей гиперборесв, которых привлекает звук кифары» («О браке Филологии и Меркурия». IX, 927), во-вторых, автор объединяет известия Плиния («Естественная история». IV, 94) и Солипа («О вещах достопримечательных». 17, 1—3) и сообщает, что гипербореи ведут жизнь, которая вызывает почтение у остальных пародов, и к ним, словно в убежище, бегут страждущие («О браке Филологии и Меркурия». VI, 665). Примечательно, что именно благодаря этой контаминации гипербореи, аримаспы, амазонки и гирканы оказываются по соседству с северными странами Европы. Следует отметить, что сведения о гипербореях Адам Бремепский скорее всего почерпнул не у Марциана Капеллы, а у Солипа, отождествляющего это племя вслед за Плинием («Естественная история». VI, 35) с народом аримфеев, чьи обычаи подробно описаны Пом-понием Мелой («Хорография». I, 19, 20).
Как повествует Плиний: «Ксенофонт из Лампсака сообщает о том, что в трех днях плавания от скифского берега расположен остров Балция огромной величины, который Пифей называет Базилия. Упоминаются и Оэоны, обитатели которых питаются яйцами птиц и овсом, а другие, где родятся люди с лошадиными ногами, называются (острова) гиппоподоп, а другие — фанезиев, на которых некоторые полностью укрывают свои голые тела собственными огромными ушами» («Естественная история». IV, 95 — «О вещах достопримечательных»). Таким образом, с Балтийским регионом уже изначально были связаны необычные народы. В другой раз Плиний ссылается на Ксенофонта из Лампсака, сообщая о том, что острова Горгады, где обитали горгопы, находятся на расстоянии двухдневного плавания от материка, — «финикийский полководец Ганноп достиг их и сообщил, что у женщин полосатые тела, а мужчины с быстротой убегают» («Естественная история». VI, 200). Плиний отмечает, что две шкуры обитательниц острова были доставлены в храм Юноны в Карфаген, где их и можно было лицезреть вплоть до тех пор, пока город не был взят. В «Перипле» Гашюиа так рассказывается о встрече мореплавателя, посетившего залив, называемый Южным Рогом, с волосатыми существами: «В глубине залива есть остров, похожий па первый, имеющий бухту; в ней находится другой остров, населенный дикими людьми. Очень много было женщин, тело которых поросло шерстью; переводчики называли их гориллами. Преследуя, мы не смогли захватить мужчин, все они убегали, карабкаясь по кручам и защищаясь камнями; трех же женщин мы захватили; они кусали и царапали тех, кто их вел, и не хотели идти за ними. Однако, убив, мы освежевали их и шкуры доставили в Карфаген» («Перипл» Ганнона / Пер. И. Ш. Шифман // История Африки: Хрестоматия. М., 1979. С. 23—27). Это сообщение подкрепляется также известием Помпония Мелы о том, что берег Африки огибает «большой остров, где, как говорят, живут только женщины, у которых все тело мохнатое и которые обретают плод в своем чреве без соития с мужским полом, до такой степени бурные и дикие нравами, что удержать некоторых так, чтобы они не сопротивлялись, едва удалось цепями, — это рассказывает Ганнон, и, поскольку он доставил снятые с убитых шкуры, сие достойно доверия» («Хорография». III, 93). Рассказ Плиния поиторяет Солин («О вещах достопримечательных». 56, 11—12), переносящий быстроту мужчин на волосатых женщин, его слова повторяют Марциан Капелла («О браке Филологии и Меркурия». VI, 702) и Исидор Севильский («Этимологии». XIV, VI, 9). Скорее всего зафиксированное в географической литературе известие о гориллах и привезенных Гаииопом шкурах способствовало появлению «волосатых женщин» в «Романе об Александре»).