Жизнь для вечности
Шрифт:
Папино письмо очень интересное, прочел уже четыре раза, ответ на него напишу отдельно и не скоро – маскировка требует прежде всего тщательной подготовки.
Не беспокойтесь, с комсомолом дело замялось».
С каким достоинством как христианин держался Коля среди курсантов и как действовало это его поведение на последних, характеризует следующий отрывок из его письма (от 13 октября).
«У меня со всеми очень хорошие отношения. Иногда ребят куда-нибудь посыпают, в город или за город, и они возвращаются с морковью,
Иногда ребята обступят того, кто принес кочан, и он угощает товарищей маленькими ломтиками или листиками, и все галдят: „Мне отрежь“, „Меня не забудь, – тогда я слышу слова: „Хватит с вас, надо еще Николаю оставить“, – и мне остается чуть ли не полкочана. Когда он попадает в мои руки и я тоже начинаю делить его, слышатся такие голоса: „Ну чего вы обнаглели, ему самому ничего не оставите“. И некоторые настаивают на прекращении дележки: „Николай, не давай им больше, ты же себе не оставишь“.
Чем я вызвал такое хорошее к себе расположение, сам не понимаю. Может быть, крайне добросовестной дележкой хлеба и пищи в столовой. Я делю очень точно, и все бывают довольны. Меньшую порцию (если дележка бывает не совсем точная) я всегда беру себе. Раньше ребята видели в этом справедливость, а теперь протестуют, сами выбирают для меня большую порцию хлеба или мяса. Когда не удается положить в каждую тарелку по картошке (крупяной суп), я наливаю туда больше жижи. Потом жеребьевка. Один отворачивается, я беру тарелку и спрашиваю – чья? Он называет фамилии, я раздаю.
А что только делается за другими столами! Каждый держится за „свою“ тарелку и кричит: „Мне мало, мне подлей“. Довольно часто делильщик берет себе большую порцию, поднимается крик и шум…»
Читая описание этой сцены, можно добавить к ней седьмую заповедь блаженства: «Блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божиими».
В одной открытке, посланной в это время нашей бабушке, Коля писал крупными печатными буквами:
«Здравствуй, бабушка!
Прочел в мамином письме о твоей просьбе. Думаю, что слова твои сбудутся, и желание твое будет исполнено. Ты, бабушка, тоже меня поминай. Будь здорова.
Коля».
Можно думать, что прощальные слова бабушки запали ему глубоко в сердце.
В конце октября Коля написал мне большое письмо философского характера, которое удивило и обрадовало меня. Оно указало на то, что Бог не является для Коли отвлеченным понятием, как для многих из христиан, и что Коля чувствует проявление Божией воли во всех мелочах его жизни, чувствует Его наказания, обличения и вразумления.
В этих письмах подчеркивается и характерная особенность Коли – боязнь по своей инициативе нарушить Божию волю и полная, спокойная покорность этой воле. И здесь не имели места безволие, инертность или безразличие – при живом темпераменте Коля никогда не страдал этим. Нет, здесь была сознательная, продуманная система поведения, свойственная в жизни духовно зрелым людям и основанная на принципе «Господи, Сам твори надо мною Свою волю, я не хочу мешать Тебе своим своеволием».
«Дорогой Папочка.
Давно собирался ответить на твое письмо, часто обдумывая, о чем буду писать. Ты, очевидно, неправильно понял мое отношение к комсомолу и фронту. Я только собирался сопротивляться до конца, но и не думал сам заикаться о фронте.
Я именно так и сделаю, как ты советуешь, во всем отдаваясь воле Бога, никогда не проявляя инициативы, где это касается моей судьбы. Когда спрашивают, кто кончил 10 классов, я молчу, а вопрос о высшем образовании ставится редко.
Поэтому я до сего времени и был середняком. Только недавно командир взвода, лейтенант, „заметил“…я, когда я его замещал на занятиях по пулемету. Потом мне предложили стать командиром отделения, заменить одного семиклассника, который совсем плохо владеет языком. Я отказывался, хотя меня и убеждали, просили и напоминали, что командир отделения не имеет закрепленного оружия, которое надо чистить и таскать на себе во время походов, не ходит в очередной наряд и имеет много других льгот. Я так и остался рядовым курсантом…
Сегодня на политзанятиях преподаватель сказал, что ему нужен помощник, который будет опрашивать всех и выставлять отметки, он просил выставить кандидатуры. Все в один голос закричали: „Пестова“. Я думаю что они рассчитывали на мою образованность, честность, проверенную в столовой, и доброжелательность ко всем…
Все недовольны своими отделенными командирами, поэтому ребята так и схватились за возможность самим выбрать себе начальника. Впрочем, ребята говорят, что из меня выйдет хороший командир, с сильной волей, приводят как пример мои действия за столом и прочее. Теперь совсем о другом.
Как-то ты мне сказал, что надо уметь в каждом жизненном случае, в каждой мелочи, в каждой так называемой „случайности“ видеть указание Бога и что ты теперь этим руководствуешься в жизни и во всех вопросах.
Сперва я очень удивился и подумал, что я додумался до этого раньше тебя – 4–5 лет назад, но потом понял, что „додумался“ только частично, только до второго случая.
Первый случай – он предшествует всякому делу – указывает нам, как поступать, даже если совесть спокойна относительно любого выбора. Я еще не научился узнавать в этом случае волю Бога; очевидно, надо „подумать о Боге“…отказаться от всякой инициативы. Я это делаю не всегда, иногда стараюсь сам догадаться, как будет лучше; но частое применение этого правила ведет всегда к тому, что мне часто „явно везет".