Жизнь экспромтом
Шрифт:
— Это твоя бывшая жена?
Он молча кивнул головой, чиркнул спичкой и наклонился, чтобы зажечь свечи в подсвечнике, который стоял на каминной решетке и был покрыт толстым слоем расплавленного воска.
— Да, это Келли и я. Еще до того, как мы поженились.
— А где же стекло?
— Разбилось. — Он виновато улыбнулся. — Не могу припомнить, кто его уронил: она или я. — Он исчез на кухню и снова появился оттуда с бутылкой «Джека Дэниэля» и двумя стаканами. — Хочешь выпить?
— Хочу, почему бы и нет? — Алкоголь, возможно, несколько умерит ее похмельный синдром, и, кроме того, ей даже понравилась идея пить виски в кожаных штанах,
— А как долго вы были женаты? — Разглядывая лицо Келли, Фрэнки сама удивилась, что чувствует к ней ревность.
— Меньше двух лет. В разводе я провел больше времени, чем в браке.
— А ты скучаешь по ней? — Стоило ей это сказать, как она тут же пожалела о своих словах. — Прошу прощения, это не мое дело. — Она снова поставила фотографию на прежнее место, потом передумала и положила ее, как было, лицом вниз.
Рилли с минуту наблюдал за ней, не говоря ни слова, потом открыл ящик стола и начал что-то искать среди наваленного там хлама. Потом наконец он нашел то, что искал, и вытащил на поверхность пачку папиросной бумаги «Ризла» и прозрачный пластиковый пакет с порошком.
— А ты скучаешь по своему бывшему другу? — Он лизнул липкую сторону бумаги «Ризла» и начал скручивать папиросу.
Фрэнки заколебалась. Ее первой рефлекторной реакцией было желание закричать «Да!», но что-то ее остановило.
— Я думаю о нем. — Она провела рукой по шершавой, покрытой обоями стене и подошла к окну. Повернувшись спиной к Рилли, она стала смотреть в открытое окно, в темноту сада, слушать отдаленный вой койотов. — Я иногда спрашиваю себя, что он делает, с кем проводит время. И скучает ли по мне. — Она говорила очень спокойно, словно сама с собой.
— И когда вы разорвали свои отношения?
— О, около семи недель назад, а точнее, семь недель, пять дней и… — Она снова повернулась к Рилли и посмотрела на свои часы, — почти десять часов. — Она улыбнулась, сделала глоток из стакана и смотрела, какой будет реакция Рилли. — Это шутка, разумеется.
— Я понял. — Рилли тоже улыбнулся. — Я не такой уж безмозглый американский чурбан, за которого ты меня держишь. — Он злобно усмехнулся, потом покрутил конец папиросы, поджег ее и стал наблюдать, как скручивается бумага и постепенно превращается в пепел. Потом вложил папиросу в рот и сделал глубокую блаженную затяжку. Пустив колечко дыма, он протянул папиросу ей. — Не хочешь познакомиться с лучшим товаром Дориана?
Фрэнки не курила марихуану уже много лет и успела забыть, насколько ей когда-то это нравилось. Рилли вставил в магнитолу пару компакт-дисков с музыкой каких-то американских групп, о которых она никогда раньше не слышала, и они легли рядом на диване, прихлебывая виски, покуривая, смеясь и болтая. Время затеяло с ними какую-то подлую игру и притворилось, что стоит на месте, но стоило им только отвернуться, как оно начинало нестись с головокружительной скоростью. Часовые диски начинались и кончались, а им казалось, что прошло всего пять минут. Папиросы подходили к концу в ту самую секунду, когда они их зажигали, и за все это время они с Рилли ни минуты не переставали болтать. Им ни разу не пришлось остановиться и подумать о том, что нужно сказать,
— Как тебе нравятся мои новые брюки? — Чувствуя себя в доску пьяной и одурманенной наркотиком, она не могла устоять перед соблазном немного пофлиртовать. Она подняла вверх ноги и начала поворачивать их то в одну сторону, то в другую, чтобы показать ему брюки во всей красе.
— У тебя потрясающий вид. — Он улыбнулся, глядя, как она вертит в воздухе ногами. В пьяном состоянии Фрэнки вообще выглядела очень забавно. — Ты всегда выглядишь потрясающе. Ну, если не считать того дня, когда мы встретились с тобой в аэропорту… — Ему пришлось увернуться, потому что она запустила в него подушкой.
Смеясь, она подтянула колени к груди, чувствуя, как ремень от брюк впился ей в живот.
— Это была Ритина идея, — объяснила она, сделав затяжку папиросой, которую он ей передал. — Она сказала, что мне нужно сменить имидж, но я все еще не очень уверена, я это или не я. — Внезапно поняв, что она начала заговариваться, она вернула ему папиросу. Теперь-то она понимает, почему в университете пропустила столько лекций. Голова ее начала кружиться.
— А кто же ты?
Смех Фрэнки внезапно смолк, и она выглядела очень задумчивой.
— Господи, мне кажется, что я уже ничего не знаю. Много лет подряд я думала, что я — это успешная карьера, красивая квартира, брак с Хью… — Она вздохнула и снова откинулась на диван. Голова ее стала внезапно очень тяжелой, и она замерла на подушке.
— И почему же ты не вышла за него замуж? — На его майку упал горячий пепел, и он щелчком сбросил его на пол до того, как он прожег в ткани дыру.
— Хью не хотел жениться, по крайней мере на мне. — Она начала крутить на пальце завиток волос, потом медленно его раскручивала. — Он сказал, что ему нужно пространство. — Она помолчала, вспоминая сцену на дне рождения, жуткую следующую ночь, все свои переживания, которые, как ей казалось, никогда-никогда не кончатся. По ее щекам без всякого предупреждения потекли слезы. — Почему он мне прямо не сказал, что больше меня не любит? — пробормотала она тихо.
— Эй, послушай! — Он наклонился, убрал с ее лица волосы и тут увидел, что она плачет.
Фрэнки засопела, чувствуя себя смущенной, словно ее поймали с поличным.
— Прошу прощения, не обращай на меня внимания. Я не собираюсь грустить. — Она вытерла слезы, размазав по щекам тушь. — Это все алкоголь… и Дориан, и полиция, и все на свете. — Черная слезинка повисла на кончике ее носа. — Господи, ты наверняка считаешь меня дурой…
Рилли посмотрел на ее несчастное лицо, заплаканное и измазанное в туши, и ему внезапно захотелось ее обнять. Она казалась ему такой хрупкой, такой беззащитной.
— Послушай, ты слишком часто расстраиваешься. Брось это никчемное занятие. Люди постоянно получают от жизни всякие щелчки и оплеухи. В этот раз это случилось с тобой. — Он сжал ее руку обеими ладонями. — Если это доставит тебе некоторое утешение, то я могу сказать, что думал о Келли месяцев шесть, может быть, с год. До тех пор, пока однажды утром не проснулся и не понял, что все это уже позади, пройденный этап. По существу, это давно уже был пройденный этап, только я этого не заметил.
— А как ты узнал, что это пройденный этап? — Она потерла распухшие глаза.