Жизнь и необычайные приключения солдата Ивана Чонкина

Войнович Владимир Николаевич

– Их бин ист арбайтен… арбайтен, ферштейн?…– Капитан изобразил руками не тоиработу, не то копание огорода, не то пиление напильником.– Их бин ист арбайтен…– Он задумался, как обозначить свое Учреждение, и вдруг нашел неожиданный эквивалент:– Их бин арбайтен ин руссиш гестапо.

– Гестапо?– нахмурился белобрысый, поняв слова допрашиваемого по-своему.– коммунистен стрелирт, паф-паф?

– Я, я,– охотно подтвердил капитан.– Унд коммунистен, унд беспартийнен всех расстрелирт, паф-паф,– изображая пистолетную стрельбу, капитан размахивал правойпрукой. Затем он хотел сообщить допрашивающему, что у него большой опыт

борьбы с коммунистами и он, капитан Миляга, мог бы принести известную пользу немецкому Учреждению, но не знал, как выразить столь сложную мысль.

Младший лейтенант тем временем записывал в протоколе допроса:

Капитан Миллег во время службы в гестапо расстреливал коммунистов и беспартийных…

Он чувствовал, как ненависть к этому гестаповцу растет в его груди. Сейчас я его пристрелю,– думал Букашев. Рука уже потянулась к кобуре, но тут же младший лейтенант вспомнил, что надо вести допрос, надо держать себя в руках. Он сдержался и задал следующий вопрос:

– Во ист ваш фербанд дислоцирт?

Капитан смотрел на белобрысого, улыбался, силясь понять, но ничего не понимал.Он понял только, что речь идет о какой-то, видимо банде.

– Вас?– спросил он.

Младший лейтенант повторил вопрос. Он не был уверен, что правильно строит фразу, и начинал терять терпение.

Капитан снова не понял, но, видя, что белобрысый сердится, решил заявить о своей лояльности.

– Ес лебе геноссе Гитлер!– вставил он новое слово в знакомое сочетание.– ХайльзГитлер! Сталин капут!

Младший лейтенант вздохнул. Этот фашист – явный фанатик. Однако нельзя отказать ему в храбрости. Идя на верную смерть, он славит своего вождя. Букашев хотел бы, попав в плен, держаться так же. Сколько раз представлял он себе картину, как его будут пытать, загонять иголки под ногти, жечь огнем, вырезать на спине пятиконечную звезду, а он ничего не скажет, он только будет выкрикивать: Да здравствует Сталин! Но он не всегда был уверен, что найдет в себе для этого достаточно мужества, и мечтал погибнуть с тем же возгласом на поле боя.

Младший лейтенант не стал реагировать на бессмысленные выкрики немца и продолжал допрос. Он задавал вопросы на ломаном русско-немецком языке. К счастью, и пленный немножко кумекал по-русски. И кое-что из него удалось все-таки выжать.

Капитан сообразил, что, очевидно, фербандой белобрысый называет Учреждение, в котором состоял он, Миляга.

– Там,– сказал он, охотно показывая рукой неизвестно куда,– ист хауз, нах хауз ист Чонкин. Ферштейн?

– Ферштейн,– сказал младший лейтенант, не подавая виду, что именно Чонкин его особенно интересует.

Пленный, морщась от головной боли и напряжения, продолжал давать показания, с трудом подбирая чужие слова.

– Ист Чонкин унд айн, цвей, драй… семь… зибен руссиш гестапо… связанные штриппе, веревкен… Ферштейн?– Капитан попытался жестами изобразить связанных между собой людей.– Унд айн флюг, самолетен.– И он замахал руками, как крыльями.к – Ласточка, ласточка!– донеслось из соседнего помещения.– Что же ты, мать твою, не отвечаешь?

Капитан Миляга удивился. Он и не подозревал, что в немецком языке так много общего с русским. Или…

Но мысль свою он не додумал. Голова раскалывалась, и к горлу подступала легкая тошнота. Капитан сглотнул слюну и сказал белобрысому:

– Их бин болен. Ферштейн? Голова, майн

копф бум-бум.– Онслегка постукал себя кулаком по темени, а потом положил щеку на ладонь.– Их бин хочет бай-бай.– Не дожидаясь разрешения, он неуверенной походкой, шатаясь от слабости, прошел к своей подстилке, лег и вновь потерял сознание.

– 36 -

Тем временем совещание у командира дивизии продолжалось. Был только небольшой перерыв, когда командиры батальонов уходили, чтобы переместить свои подразделения на намеченные исходные позиции. Отдав указания окопаться на новых местах, командиры вернулись в блиндаж.

Теперь обсуждалась проблема оружия и боеприпасов. Выяснилось, что в полку имеется только одно сорокапятимиллиметровое орудие и к нему три снаряда, один пулемет системы максим без лент, два батальонных миномета без мин, по две винтовки с ограниченным запасом патронов на каждое отделение и по одной бутылке с горючей жидкостью на три человека.

– Все ясно,– сказал генерал.– Оружия и боеприпасов мало. Максимально использовать фактор внезапности. Патроны экономить.

Открылась дверь, в блиндаже появился какой-то красноармеец в промокшей шинели.

– Товарищ генерал,– закричал он, приложив руку к пилотке,– разрешите обратиться к товарищу полковнику?

– Разрешаю,– сказал генерал.

Боец повернулся к полковнику. От его шинели шел пар.

– Товарищ полковник, разрешите обратиться?

– Ну что там у тебя?– спросил полковник.

Боец вручил ему пакет и, попросив разрешения, вышел.

Полковник, разорвав пакет, прочел донесение и молча протянул генералу.

В донесении было написано:

Командиру полка полковнику Лапшину от младшего лейтенанта Букашева

Д О Н Е С Е Н И Е

Настоящим сообщаю, что мною, младшим лейтенантом Букашевым, был допрошен военнослужащий германской армии, взятый в плен разведчиками Серых и Филюковым.

При допросе пленный показал, что он является офицером гестапо Миллегом. За время службы в гестапо отличался жестокостью и беспощадностью и лично учавствовал в массовых расстрелах коммунистов и беспартийных советских граждан.

Одновременно с этим он показал, что штаб так называемого Чонкина находится в крайней избе, принадлежавшей до оккупации почтальону Беляшовой, и охраняется усиленным отрядом гестаповцев, связанных между собой самыми тесными узами. Рядом имеется посадочная площадка и один самолет, по-видимому, для связи с регулярными частями гитлеровской армии.

От более подробных показаний вышеозначенный Миллег уклонился. При допросе вел себя вызывающе, с фанатизмом. Неоднократно выкрикивал фашистские лозунги (в частности, Хайль Гитлер!), позволял возмутительные заявления относительно общественного и политического устройства нашей страны. Несколько кощунственных выпадов касались личности тов. И.В.Сталина.

Младший лейтенант Букашев.

– Ну что ж,– сказал генерал.– Сведения очень ценные. Младшего лейтенанта Букашева представить к награде. Исходные позиции изменить в соответствии с новыми данными. Чтобы не распыляться, сосредоточить все силы для атаки на штаб так называемого Чонкина.– Он придвинул к себе план, зачеркнул прямоугольники, изображавшие места дислокации батальонов, и передвинул их на другие места. Зачеркнул стрелы и провел новые. Теперь все три стрелы сходились на избе Нюры Беляшовой.