Жизнь и приключение в тайге
Шрифт:
Тушение пожаров должно быть общее и повсеместное.
И до сих пор есть еще чудаки, которые говорят о пользе пожара. Так ли это? С исчезновением лесов исчезают и звери, и птицы.
Только в Уссурийском крае растет женьшень, ценимый китайцами выше золота, и он растет только там, где не было пожара. Зачем же лишать край этого миллионного дохода!?
Сравните лес, где не было пожаров (теперь крайне редкое явление) с местами, где они постоянны. Разница в том и другом и для неспециалиста бросится в глаза.
В настоящее время в Уссурийском крае начинают работать партии таксаторов по лесоустройству. Какой может быть разговор о лесоустройстве, когда кругом горят леса? Не с этого
Как только пожары прекратятся, даже такие пустыри, как окрестности села Кремова, сами зарастут и без содействия человека [215].
Геология этих мест очень проста. Село Кремово находится в долине реки Лефу, окаймленной с северо-запада горами, а с востока цепью холмов, переходящих к реке в пространные пологие увалы; к северу далеко виден горизонт, в том направлении, куда течет Лефу. Денудационные процессы сильно изменили первоначальную физиономию страны.
Здесь геология выразилась в сильнейших размывах (эрозия). Сглаженные контуры, плоские холмы и валуны, хотя и угловатые, но с закругленными краями, говорят об этом. Невольно пытаешься представить первоначальный вид этих гор: высокие острые гребни, причудливые вершины, глубокие овраги, шумящие ручьи и т. д. — такая картина рисуется в воображении.
Северо- восточные увалы и холмы (в направлении от Кремова) состоят из какой-то породы очень красивой, блестящей, волнистой, мягкой и на ощупь маслянистой, наподобие талькового камня. Южнее, с той же правой стороны реки обнажаются порфиры.
Если итти по дороге в д. Ляличи, то с левой стороны в одной версте от нее и в шести верстах от Кремова есть следы древнего поселения. Здесь дорогу пересекает извилистый сухой и мелкий овраг. Вода в нем бывает только в дождливое время года. В этом овраге есть две небольшие ямки, или болотники, со стоячей водой. Это дало повод предположить, что ямки не что иное, как старинные колодцы, занесенные песком и илом. Раскопки болотинок подтвердили это предположение. В глубине ям под водой оказался деревянный дубовый сруб. Дерево почернело от времени и перегнило уже настолько, что легко раздавливается руками. Как раз против колодцев на краю оврага видны какие-то бугры, своим белым цветом резко отличающиеся от окружающей их черной пашни. При ближайшем знакомстве с ними выяснилось, что эти бугры — места старинных покинутых жилищ; в середине бугров были слабые намеки на углубления. И земляные бугры и колодцы нельзя отнести к глубокой древности. По всей вероятности раньше здесь жили инородцы.
II
Село Кремово был наш сборный пункт. Сюда должны были съехаться все участники экспедиции. Надо было купить лошадей, приучить их к седловке и приспособить вьюки. На все на это ушло времени около семи суток. 19 апреля все было готово, выступление было назначено на 20-е число. Однако еще с вечера 18 апреля видно было, что в близком будущем погода должна измениться к худшему: все небо было затянуто паутиной высоких слоистых облаков; около солнца появились венцы (гало) с внутренней хроматизацией. Надо было ждать дождя. И действительно, в ночь с 19 на 20 апреля пошел сильный дождь, который не прекращался и весь следующий день. Мы попробовали было итти, но увидели, что будет трудно, тем более что все чины отряда были одеты по-летнему, в одни только рубашки. Как это ни было неприятно, но пришлось этот день провести в Кремове. К вечеру 20 апреля дождь начал стихать, и на другой день посветлело.
От села Кремова к реке Лефу есть две дороги. Одна кружная- через село Осиновку — большая, широкая дорога, но грязная, сильно разбитая; другая прямая проселочная, проложенная самими
21- го числа мы оставили сборный пункт. Дорога наша шла на север по «ключику», медленно подымаясь в горы. Дожди промыли в ней глубокие рытвины. Во многих местах лежал еще снег. Сначала люди выбирали, где посуше, но потом, промочив ноги, шли уже без разбора, где попало.
Обыкновенно в этих местах уже в конце марта появляется зелень. Теперь же несмотря на то что был конец апреля, зелени нигде не было видно. — Весна запоздала. Даже почки на деревьях и те оставались еще нетронутыми. И немудрено, при такой низкой температуре!
Около полудня на короткое время выглянуло солнце и разом осветило соседние горы. Они более чем наполовину были покрыты снегом. Холодный ветер и низкая температура воздуха сразу стали понятны. Значит, в то время, когда в долинах шел дождь, в горах падал снег. Можно было вперед сказать, что пока снег этот не стает, погода все время будет стоять холодная.
Через несколько минут солнце снова скрылось в тучах.
После перевала дорога поворачивает на восток-северо-восток и идет по долине «Горелого Ровка». Здесь в горах растут редкие дубняки, даурская береза, ольха и осина. Ветви деревьев ветрами загнуты в одну сторону, к западу. Пока дорога шла горами, она была твердая, каменистая, но на спуске в долину реки Лефу сразу стала топкой и вязкой.
В канавах в уровень с дорогой по обе ее стороны стояла вода. Ручьи, стекающие с гор, разлились и снесли мостики; местами вода шла прямо по дороге. Движение по такой дороге утомительно и для людей и для лошадей. Нога скользит, проваливается в хворост и вязнет в грязи. Часа через два мы дошли до почтового тракта, идущего от Анучина через д. Осиновку к Никольску-Уссурийскому. Здесь, у соединения обеих дорог расположились две деревни: Лефинка и Казакевичева, разобщенные только рекою.
На этом почтовом тракте грязь стояла еще более невылазная. Навстречу нам попались «обывательские». Две тощие лошаденки, запачканные грязью выше чем по брюхо, надсаживаясь и вытянув шеи, тянули такой же грязный тарантас с кузовом сзади. Мужичок славянского типа с русой бородой в рваном зипуне, перешитом из солдатской старой шинели, сидел на козлах, усиленно дергал вожжами и криками, свистками и всем своим существом старался подбодрить лошадей. Тарантас переваливался из стороны в сторону; колеса вязли по самую ступицу. Из глубины тарантаса выглянуло на нас чье-то испуганное и измученное лицо. Седок держался руками за стенки кузова, чтобы не ушибиться и не вывалиться совсем из тарантаса. Во время распутицы по такой дороге лучше итти пешком, чем подвергать мучениям себя самого, лошадей и возницу. Наконец, лошади остановились. Как ни старался подбодрить их мужик, ничего не помогало. Лошади стояли, раздув ноздри, и тяжело и порывисто дышали. Мужичок слез с тарантаса и стал что-то поправлять на конях. Мы пошли дальше и через четверть часа вошли в деревню.
Деревня Лефинка на левом берегу реки, а Казакевичева — на правом. Достаточно было переехать только через мост, чтобы очутиться в другой деревне. Река Лефу разлилась и затопила дорогу; вода обошла мост с обеих сторон так, что мост очутился как будто посередине реки. Сообщение между деревнями было прервано.
Деревня Казакевичева имеет смешанное население. У самой речки на месте бывшей почтовой станции Лоренцовой теперь поселился местный старожил, крестьянин Степан Кулеш со своими сыновьями. Рядом с ним живут китайцы — пять фанз, а дальше хуторами вплоть до деревни Николаевки разбросались 69 корейских фанз. Одна из китайских фанз, находящихся на земле Кулеша, была притоном опиекурилыциков и игорным домом.