Жизнь и приключения чудака
Шрифт:
Я засмеялся, не зная, что ответить. Действительно, глупо получилось.
– Я пошутил. Я сам никогда не вру, - сказал я.
И тут меня затрясло от смеха, потому что мы подошли к школьным воротам, а там прыгала привязанная на ремешке к изгороди собачонка на тонких ножках, с оттопыренными ушами.
– И ты ее испугалась?
– возмутился я.
Протянул руку, чтобы погладить собачонку, но она неожиданно ощетинилась, зло залаяла и рванула поводок. Я еле успел отскочить.
– Вот видишь!
–
– Она кусается.
– Взяла меня за руку и крепко прижалась.
– Ну ладно, африканка, - сказал я, - до свиданья.
– Спасибо!
– крикнула девочка.
Я посмотрел ей в спину. До чего смешная! Ноги - как у африканского страусенка.
В это время подошел хозяин собачонки и стал отвязывать ее от изгороди.
– Между прочим, - сказал я громко, - здесь ходят маленькие дети.
– Учтем, - ответил хозяин собачонки.
Подошел троллейбус, Наташка села в него. Водитель поторопился закрыть двери, и ее портфель прищемило.
Я бросился на выручку: застучал кулаком по двери. Водитель снова открыл двери, и портфель плюхнулся на тротуар.
Я подхватил портфель, впрыгнул в троллейбус и позвал:
– Наташка, ты где?
– Я здесь, - ответила Наташка.
Водитель закрыл двери, и троллейбус тронулся.
– Все из-за тебя!
– угрожающе прошипел я и сунул ей портфель.
Вскоре троллейбус остановился, я сошел, и она тоже сошла.
– А ты чего?
– удивился я.
– Здесь мой дом, - сказала она.
– И ты пешком не можешь пройти одну остановку?
– На троллейбусе интересней.
– "Интересней"!
– передразнил я ее.
Я здорово обозлился.
Я стал стягивать наколенники, а то на меня все оглядывались: они были натянуты поверх брюк.
– А твой дом где?
– не унималась Наташка.
– Там...
– Я неопределенно махнул рукой и пошел.
– Можно, теперь я тебя провожу?
– Она догнала меня.
– Нельзя, - ответил я.
– Я возвращаюсь на футбол.
Конечно, когда я прибежал в школу, никакого футбола не было и все разошлись. Я уже собирался уходить, как вдруг вижу, ко мне подбегает Наташка.
– Ты чего вернулась?
– спросил я.
– Я хотела узнать, чем кончилась игра, - сказала она.
– Кто победил?
– Тоже мне болельщица!
– возмутился я.
– Боря, а теперь можно, я тебя провожу?
– Провожай, провожай!
– От нее нельзя было отделаться.
Домой мы возвращались вместе. Она оказалась смешной и симпатичной. С ней легко было разговаривать. Ее отец действительно уехал работать в Африку. Он врач. А матери у Наташки нет. Она умерла, когда Наташка была маленькой. И теперь они живут вдвоем с бабушкой, пенсионеркой:
Ну, тут я, чтобы поддержать разговор,
– Пенсионерка!
– повторила радостно Наташка и засмеялась.
Почему ей было смешно, я не понял. Не всегда ведь так сразу поймешь этих маленьких.
– Все пенсионерки смешные, объяснила она.
– В тот день, когда им разносят пенсию, они не выходят на улицу, боятся прозевать почтальона.
Правда она веселая. Она мне так поправилась, что я разменял еще один рубль из папиной десятки и угостил ее мороженым. Она его лизала медленно, чтобы растянуть удовольствие.
– Боря, - спросила Наташка (она все время поддерживала разговор), - а твой отец куда уехал в командировку?
– Улыбнулась и добавила: - Тоже в Африку?
Шутница!
– Нет. В Сибирь. Он живет среди тофаларов.
– А кто такие тофалары?
– спросила Наташка.
– Это маленькая народность в Сибири.
– Так это люди, - догадалась Наташка.
– А я про них ничего не слышала. А что он там делает?
– Ищет метеорит в тайге.
– Мне нравилась эта игра.
Она была неиссякаема на вопросы.
– А что такое метеорит?
– спросила Наташка.
– Это небесное тело. Может быть, осколок далекой звезды.
– Осколок звезды!
– восхищенно прошептала Наташка.
– Он летит к Земле со сверхзвуковой скоростью и так разогревается, что превращается в огненный шар.
– В огненный шар, - повторила она.
Все-таки я ее потряс.
Наташка подняла глаза к небу, надеясь увидеть в нем этот огненный шар, но увидела только солнце. Сощурилась, глаза у нее превратились в щелки, и она спросила:
– Как солнце?
– Нет, - ответил я.
– Он маленький. Я вижу, вас надо учить еще да учить.
– Конечно, - согласилась Наташка.
– Боря, а ты не знаешь, как спят африканские жирафы?
Ну и девица, что придумала! Я бы мог соврать ей или отшутиться, сказать: "Они спят, задрав кверху копыта", или: "Они спят на земле". Но я честно признался, что не знаю. И самое удивительное - мне самому понравилось то, что я сказал правду. Это было что-то новое во мне и подозрительное. Уж не заболел ли я?
В это время я заметил Сашку, стоящего возле нашего дома. В руках у него был мяч, он небрежно постукивал им об асфальт. Рядом, около стены, лежали наши портфели.
Я остановился и стал перевязывать шнурки в ботинках, а сам соображал, как отделаться от Наташки. Не хотелось бы, чтобы они сталкивались.
– Иди, - прошипел я, - тебе пора домой.
– Ничего, - успокоила меня Наташка, - я не спешу.
Тогда, все еще завязывая шнурки, я медленно повернулся к Сашке спиной, чтобы уйти.