Жизнь и приключения Лонг Алека
Шрифт:
— Скучаешь? Лучше бы сходил в бар. Впрочем, бутылка не для тебя. Я совсем забыл, что ты из «Армии спасения». Или хочешь выпить керосинчику? — Шкипер покачнулся и издевательски подмигнул Алеку: — Сознайся, ведь ты был уверен, что в банках спиртное?
— Я и сейчас не сомневаюсь, — усмехнулся Алек. — Таможенник поленился добраться до нижнего ряда… Там есть чем промочить горло.
Макфейл сжал губы. Глаза у него протрезвели.
— Можешь оставить свои домыслы при себе. В банках керосин. Это подтвердил осмотр. Все разрешения получены. Вот они где… — Шкипер похлопал себя
— Новая?
— Эту я сегодня рассчитаю. Лодыри. Да они и сами не пойдут дальше. Может быть, и тебе дать расчет?
— Если хочешь.
— Нет, ты еще поплаваешь со мной. Я подвезу тебя поближе к Австралии. Как я понимаю, тебе надо именно туда? Ты мне нужен, боцман. Только не занимайся домыслами. Будет полезнее для всех.
Макфейл спустился к себе. Алек услышал, как шкипер жадно пьет из графина воду, потом заскрипели коечные пружины, и все затихло. Алек остался на палубе. Может, послать к дьяволу «Моану» с ее гнусным шкипером и остаться в. Папеэте? Отсюда тоже, наверное, ходят пароходы в Австралию. Или уж терпеть до конца, сойти со шхуны где-нибудь поближе к Новой Зеландии или островам Фиджи, как советовал Гейл Уорд? Он-то уж знал, что лучше. Там есть регулярные линии. Да, надо остаться. Так будет разумнее.
К полудню на шхуне собралась старая команда. Все с нетерпением ожидали расчета и жаждали как можно скорее расстаться с судном. Но Тони не выходил из каюты, а тревожить его никто не решался. Только к вечеру, когда солнце начало спускаться к горизонту, на палубу вышел зевающий Макфейл, Матросы обступили его:
— Добрый вечер, мастер. Давай наши деньги, и мы уйдем. Нас ждут на берегу друзья. Мы хорошо служили тебе, правда, мастер? Ты остался доволен?
— Правда, правда, детки, — криво улыбнулся Тони. — Сейчас я заплачу вам. Но мы должны расстаться, как подобает честным морякам. Вы славные ребята, и я угощу вас. Вы заслужили свой стаканчик, не так ли?
Матросы одобрительно зашумели. Шкипер вынес три бутылки рома и стакан:
— Кто первый?
Полинезийцы, довольные, со смехом пили свою порцию. Хороший мастер, добрый. Не прошло и несколько минут, как бутылки оказались пустыми.
— А теперь получите деньги, детки.
Макфейл вытащил из кармана пачку десятидолларовых бумажек:
— Тухоэ! Подходи. Получай. — И он протянул матросу десять долларов.
Полинезиец стоял, непонимающе глядя то на шкипера, то на свою руку, сжимающую деньги.
— Следующий, — сказал Тони.
— Как? А где же остальные деньги, мастер? Ты обещал заплатить каждому по пятьдесят долларов!
— Все правильно, Тухоэ. Я высчитал с вас за питание. Мы же не договаривались, что я буду кормить вас бесплатно? Так? А это остаток.
— На всех судах команду кормит шкипер. Почему же ты обижаешь нас?
— То на всех судах. У меня другой порядок. Не задерживай остальных, Тухоэ. Подходи, ребята.
Никто не тронулся с места. Полинезийцы с недоумением и ужасом глядели на шкипера. Они не верили тому, что сейчас услышали. Обман был слишком чудовищным.
— Ну, что вы стоите?
— Не было такого! — закричал матрос с курчавыми, как у негра, волосами. — Не было! Ты обещал нам по пятьдесят долларов каждому, мастер. Давай наши деньги.
Матросы с кулаками подступили к шкиперу.
— Но, но, детки! Спокойнее. Ведь я могу вызвать и полицию, если вы станете очень волноваться. У нас с вами нет письменного договора, ведь так? То-то и оно. Ну, будете получать деньги? Пока я их даю вам.
Алек стоял у рубки, с возмущением наблюдая за безобразной сценой. Наглость и жестокость шкипера выходили за все рамки дозволенного. Пользуется тем, что матросы — полуграмотные полинезийцы. Они не сумеют доказать, что их обманули. Макфейл, белый, судовладелец, всегда окажется правым. Даст взятку кому следует, и разговор короткий. Какие могут быть претензии к капитану, если не заключен формальный договор?
— Больше я не желаю ждать, — сердито проговорил Макфейл, пряча деньги в карман. — Раз не хотите получать то, что вам причитается, забирайте свои вещи и вон с судна. Чтобы больше я вас не видел.
Алек, расталкивая обескураженных матросов, вышел вперед:
— Слушай, шкипер, отойдем-ка в сторону. Заплати им деньги, которые обещал. Будь человеком. Ведь все знают, что такие рейсы не делают бесплатно. Белая команда содрала бы с тебя в три раза больше.
Оловянные глаза Тони округлились.
— Эй, не лезь, когда тебя не спрашивают, боцман. Эти дела тебя не касаются. Ты не знаешь, на каких условиях я нанимал команду, а потому не лезь.
— Может быть, и со мной ты хочешь рассчитаться подобным образом?
— Ты получишь все, согласно нашему контракту, к сожалению подписанному мной, — проворчал Тони. — А теперь убирайся.
— Заплати деньги команде.
— Я предупреждаю тебя в последний раз, чтобы ты убирался и не лез не в свои дела. Иначе я размозжу твою упрямую башку, — заревел Тони и поднял кулаки.
Но Алек не отступил. Он был такого же роста, как и шкипер, с такими же длинными и крепкими руками. Так они стояли, два сильных, высоких человека, и ненавидяще глядели друг на друга. Прошло несколько мгновений, и шкипер опустил руки. Он не знал, на чьей стороне будет перевес, а Тони всегда предпочитал беспроигрышные игры.
— Заплати им деньги, Тони. В противном случае это будет стоить тебе дороже, — тихо, угрожающе сказал Алек. — Я не болтлив по натуре, но тут мой язык может развязаться. Мне не нравится сорт твоего керосина, он может не понравиться и таможне. Понятно?
— Тихо, выродок, — выдохнул Макфейл. — Никто не должен об этом знать. Достаточно, что ты сунул в банки свой нос. Ладно. Я заплачу лодырям, но ты запомни сегодняшний день. Я не привык оставаться в долгу.
— Таких, как ты, не очень любит закон, Тони. Даже такой несовершенный, как на островах. Твои дела плохо пахнут, и, если придется, закон будет на моей стороне. Ты тоже запомни.