Жизнь и приключения Мартина Чезлвита
Шрифт:
— Фамилия все та же, я полагаю? — ухмыляясь, спросил Бейли.
Джонас воззрился на него в немом негодовании.
— Что ж вы, не помните разве пансион мамаши Тоджерс? — сказал мистер Бейли, по своей любимой привычке стукая коленкой о коленку. — Не помните разве, как я докладывал о вас барышням, когда вы приходили с ними любезничать? Вот уж где все мохом заросло, верно? Теперь нас рукой не достанешь! Слушайте, а вы здорово выросли!
Не дожидаясь ответа на свой комплимент, он проводил гостя наверх, доложил о нем и, подмигнув ему исподтишка, удалился.
Нижний этаж дома занимал
— Дорогой друг, я счастлив вас видеть. С Джоблингом вы знакомы, кажется?
— Я полагаю, — любезно ответил доктор, выступая из круга, чтобы пожать руку Джонасу. — Думаю, что удостоился этой чести. Надеюсь — что да. Уважаемый, вы здоровы? Вполне здоровы? Отлично!
— Мистер Вольф, — сказал Монтегю, как только доктор дал ему возможность представить двух других, — мистер Чезлвит. Мистер Пип, мистер Чезлвит.
Оба джентльмена были чрезвычайно рады такой чести — познакомиться с мистером Чезлвитом. Доктор отвел Джонаса в сторону и шепнул ему, прикрыв рот ладонью:
— Светские люди, уважаемый, светские люди! Гм! Мистер Вольф — деятель литературы, только говорить об этом не надо, — замечательно интересная еженедельная газета! О, замечательно интересная! Мистер Пип — деятель театра, превосходный собеседник — о, превосходный!
— Ну, — сказал Вольф, скрестив руки и продолжая разговор, прерванный появлением Джонаса, — так что же сказал на это лорд Нобли?
— Да просто не знал что сказать, — ответил Пип, загнув крепкое словцо. — Черт возьми, сэр, так и молчал, как пень. Но вы же знаете, какой отличный малый этот Нобли!
— Лучше и быть не может! — отозвался Вольф. — Не дальше как на прошлой неделе Нобли мне сказал: «Ей-богу, Вольф, если б у меня был в распоряжении богатый приход да если б еще вы воспитывались в университете — лопни глаза мои, я бы сделал вас пастором!»
— На него похоже, — сказал Пип и опять загнул словцо. — И сделал бы!
— Нечего и сомневаться, — сказал Вольф. — Но вы хотели рассказать нам…
— Ах, да! — воскликнул Пип. — Верно, хотел. Сначала он совсем онемел, лишился языка, ну просто обмер, а потом говорит герцогу: «Здесь Пип. Спросите Пипа. Пип наш общий друг. Он знает». — «Черт возьми! — говорит герцог. — В таком случае я обращаюсь к Пипу. Ну, Пип, кривоногая она или нет? Скажите нам!» — «Кривоногая, ваша светлость, клянусь князем тьмы!» — говорю я. «Ха-ха! — смеется герцог. — Конечно, кривоногая. Браво, Пип! Хорошо сказали, Пип. Вы молодчина, Пип, провалиться мне, коли не так! Если у вас будет собираться светское общество, рассчитывайте на меня, когда я в городе». И с тех пор
Конец анекдота доставил всем огромное удовольствие, которое отнюдь не уменьшилось от доклада, что обед подан. Джонас отправился в столовую вместе с хозяином и занял место между ним и своим приятелем доктором. — Остальные разместились за столом, как люди, давно освоившиеся в доме, и все одинаково отдали честь обеду.
Обед был отличный, самый лучший, какой только можно достать за деньги или в кредит (что в сущности все равно). Блюда, вина и фрукты были самые отборные. Сервировка отличалась элегантностью. Серебро было великолепное. Мистер Джонас занялся подсчетом, во что может обойтись одна эта статья, когда хозяин потревожил его:
— Стакан вина?
— О! — сказал Джонас, который уже выпил несколько стаканов. — Этого сколько вам угодно. Слишком оно хорошо, чтобы отказываться.
— Прекрасно сказано, мистер Чезлвит! — крикнул Вольф.
— Ловко, честное слово! — сказал Пип.
— Положительно, знаете ли, это… ха-ха-ха, — заметил доктор, кладя вилку с ножом на стол, а потом снова принимаясь за еду, — это положительно эпиграмма, ну совершенно!
— Вы не скучаете, я надеюсь? — спросил Тигг Джонаса, наклонившись к нему.
— О, вы напрасно беспокоитесь на мой счет, — ответил тот. — Мне отлично!
— Я подумал, что лучше обойтись без званого обеда, — сказал Тигг. — Вы обратили внимание?
— Ну, а как же это, по-вашему, называется? — возразил Джонас. — Не хотите же вы сказать, что у вас так бывает каждый день?
— Дорогой мой, — сказал Тигг, пожимая плечами, — решительно каждый день, когда я обедаю дома. У меня так уж принято. Не стоило затевать для вас что-нибудь необыкновенное, — вы бы это сразу заметили. «Будете устраивать званый обед?» — спрашивает Кримпл. «Нет, не буду, — говорю я. — мы его примем запросто».
— А получилось роскошно, ей-богу, — сказал Джонас, оглядывая стол. — Ведь это стоит недешево.
— И очень даже, если говорить прямо, — отвечал Тигг. — Это моя страсть. Вот на что уходят мои деньги. Джонас прищурил один глаз и сказал.
— Ой ли?
— А разве вы не будете тратить на то же свою долю прибылей, когда присоединитесь к нам? — спросил Тигг.
— Ну, уж нет, — отрезал Джонас.
— Что ж, вы правы, — сказал Тигг с дружеской прямотой. — Вам и не нужно. В этом нет необходимости. Кто-нибудь один должен этим заниматься, чтоб не растерять клиентов, но пускай уж это будет по моей части, раз доставляет мне удовольствие. Вы, я думаю, не откажетесь хорошо пообедать на чужой счет?
— Нет, конечно, — сказал Джонас.
— Так, я надеюсь, вы будете часто обедать у меня?
— Не откажусь, — сказал Джонас. — Напротив.
— И клянусь нам, я никогда не буду говорить с вами о делах за стаканом вина, — сказал Тигг. — О, это было очень, очень, очень хитро с вашей стороны нынче утром. Надо им рассказать. Они как раз такой народ, что могут это оценить. Пип, любезный, я должен вам рассказать замечательную штуку про моего приятеля Чезлвита… Это величайший хитрец, какого я знаю. Даю вам самое священное честное слово, Пип, что другого такого хитреца я не знаю!