Жизнь и приключения Николаса Никльби
Шрифт:
— Ах, вот оно что! — воскликнул владелец школы. — Теперь сразу все объяснилось. Я удивлялся, какого черта вы хотите отправить их в Йоркшир. Ха-ха! О, теперь я понимаю!
— Я, видите ли, женился на их матери, — продо.пкал Снаули. — Держать мальчиков дома стоит дорого, а так как у нее есть маленькое состояние, находящееся в ее распоряжении, то я опасаюсь (женщины так неразумны. мистер Сквирс), как бы она не растратила деньги на них, что было бы, знаете ли, гибельно для этих детей.
— Понимаю, — отозвался Сквирс,
— И это побудило меня, — заключил Снаули, — поместить их в какой-нибудь пансион, подальше, где не бывает никаких каникул — никаких нелепых приездов домой дважды в год, которые так нарушают равновесие детей, — и где они могли бы немножко закалиться, понимаете?
— Плата вносится вовремя, и никаких вопросов не будет, — сказал Сквирс, кивая головой.
— Совершенно верно, — подхватил тот. — Однако серьезное ли внимание уделяется нравственности?
— Серьезное, — сказал Сквирс.
— Полагаю, домой разрешается писать не слишком часто? — не без колебания спросил отчим.
— Вообше не разрешается, если не считать рождественского письма, в котором они сообщают, что никогда еше не были так счастливы, и выражают надежду, что за ними никогда не пришлют, — ответил Скнирс.
— Лучшего и пожелать нельзя, — потирая руки, сказал отчим.
— Теперь, когда мы друг друга поняли, — сказал Скнирс, — разрешите мне вас спросить, почитаете ли вы меня человеком добродетельным, примерным и порядочным в частной жизни и питаете ли глубочайшее доверие к моей неукоснительной честности, прямоте, религиозным принципам и дарованиям, поскольку я являюсь лицом, чей долг — брать на себя заботу о молодежи?
— Несомненно! — сказал отчим, отвечая на усмешку владельца школы.
— Может быть, вы не откажетесь это удостоверить, если я обращусь к вам за рекомендацией.
— Разумеется не откажусь.
— Вот что значит дело делать! Это мне по вкусу, — сказал Сквирс, беря перо.
Записав адрес мистера Снаули, владелец школы приступил к еще более приятному занятию — написал расписку в получении вперед платы за первые три месяца, — и едва успел он с этим покончить, как раздался голос, осведомляющийся, здесь ли мистер Сквирс.
— Здесь, — отозвался владелец школы. — Что нужно?
— Поговорить по делу, сэр, — сказал, входя в комнату, Ральф Никльби, за которым шел по пятам Николас. — Сегодня утром было помещено в газетах ваше объявление?
— Совершенно верно, сзр. Пожалуйста, пройдите сюда, — сказал Сквирс, который к тому времени вернулся в отделение кофейни, где был камин. — Не угодно ли присесть?
— Да, пожалуй, — ответил Ральф, согласуя слово с делом и кладя шляпу на стоявший перед ним стол. — Это мой племянник, сэр, мистер Николас Никльби.
— Как поживаете, сэр? — спросил Сквирс.
Николас поклонился, сказал, что поживает очень хорошо, и, казалось,
— Вероятно, ны меня узнаете? — сказал Ральф, пристально глядя на владельца школы.
— Кажется, сэр, вы в течение нескольких лет уплачивали мне небольшую сумму каждые полгода, когда я приезжал л город, — ответил Сквирс.
— Уплачивал, — отозвался Ральф.
— Вместо родителей мальчика, по фамилии Доркер, который, к несчастью…
— …к несчастью, умер в Дотбойс-Холле, — закончил фразу Ральф.
— Я это прекрасно помню, сэр, — подхватил Сквирс. — Ах, сэр, миссис Сквирс была привязана к мальчику, как к родному сыну! Сколько внимания уделяли этому мальчугану во время его болезни! Ежедневно, утром и вечером, ему предлагали гренки и теплый чай, когда он уже ничего не мог проглотить, свечу поставили в спальне в ту самую ночь, когда он умер, лучший лексикон принесли, чтобы подложить ему под голову. Впрочем, я об этом не жалею. Утешительно думать, что долг по отношению к нему исполнен.
Ральф улыбнулся так, словно вовсе не хотел улыбаться, и окинул взглядом находившиеся здесь незнакомые лица.
— Это мои воспитанники, — сказал Уэкфорд (Сквирс, указывая на мальчугана, сидящего на сундуке, и двух мальчиков, сидящих на полу, которые молча таращили глаза друг на друга и на все лады вертелись, по обычаю всех мальчуганов, только что завязавших знакомство. — Этот джентльмен, сэр,родитель, оказавший мне любезность похвалить систему воспитания, принятую в Дотбойс-Холле, который находится, сэр, в очаровательной деревне Дотбойс, близ Грета-Бридж в Йоркшире, где мальчиков принимают на пансион, обеспечивают одеждой, книгами, умывают, снабжают карманными деньгами…
— Все это нам известно, сэр, — с раздражением перебил Ральф, — об этом говорится в объявлении.
— Вы совершенно правы, сэр, об этом говорится в объявлении, — подтвердил Сквирс.
— И это верно, — вмешался мистер Снаули. — Я считаю своим долгом заверить вас, сэр, и горжусь возможностью вас заверить, что мистера Сквирса я почитаю джентльменом весьма добродетельным, примерным, порядочным и…
— Я в этом не сомневаюсь, сэр, — перебил Ральф, обрывая поток рекомендаций, — отнюдь не сомневаюсь. Не приступить ли нам к делу?
— От всей души согласен, сэр, — ответил Сквирс. «Никогда не уклоняйтесь от дела!» — вот первое правило, которое мы внушаем нашим ученикам, изучающим коммерцию. Беллинг, дорогой мой, помните о нем всегда. Слышите?
— Да, сэр, — ответил Беллинг.
— Запомнил ли он? — осведомился Ральф.
— Повторите правило джентльмену, — произнес Сквирс.
— Никогда не… — начал юный Беллинг.
— Очень хорошо, — сказал Сквирс, — продолжайте.
— Никогда не… — повторил юный Беллинг.
— Прекрасно! — сказал Сквирс.