Жизнь и приключения товарища Сталина от рождения до пядидесяти пяти лет (1878-1933)
Шрифт:
Николай Второй воспринял экспроприацию, как пощечину. Он потребовал от полиции немедленно поймать виновных.
В свою очередь Тифлисское руководство РСДРП, где преобладали меньшевики, вызвало к себе Сталина и накинулось на него с претензиями:
– Товарищ Коба, вы соображаете, что творите?!
– А что случилось? – сделал невинным лицо будущий вождь.
– Вы нагло наплевали на решения пятого съездов РСДРП!
– Никогда себе такого не позволял!
– Какое вы имели право ограбить карету с деньгами на Тифлисской площади?!
–
– Нам известно, что это сделали твои люди! – не отставали меньшевики.
– Думаю, если на кого-нибудь из вас завтра упадёт на голову кирпич, вы тоже будете обвинять меня! – пожал плечами Сталин. – В момент ограбления я сидел в таверне. У меня есть десяток свидетелей!
– Мы не говорим, что ты сам грабил. Мы говорим, что это сделали твои люди.
– На них было написано, что они мои?!
Тифлисский комитет РСДРП проголосовал за исключение Сталина из партии. Однако он уже принадлежал к общепартийному руководству и окончательное решение должны были принять партийные боссы, проживающие за границей. Когда документы, подтверждающие участие Сталина в экспроприации, и протокол собрания Тифлисского комитета были переправлены за границу, их взял посмотреть домой Ленин, после чего они бесследно исчезли.
Однако на этом меньшевики не успокоились. Не получив ответа из-за границы, они накатали донос жандармам.
25 марта 1908 года Сталина арестовали в Баку (до этого он несколько лет безуспешно разыскивался полицией).
– Допрыгались, Иосиф Виссарионович! – допрос вел статный краснолицый жандарм, ротмистр Зайцев. – Побег из ссылки – это уже серьезная статья. После побега много дел наворотил? По глазам вижу, что много. Не тяни! Рассказывай! Будешь запираться, поставим к стенке!
– Не понимаю, о чем вы, господин начальник?! – удивился Сталин.
– Тифлисская экспроприация твоих рук дело? Можешь не запираться. Мы знаем, что твоих.
– Я в это время был совершенно в другом месте, что подтвердят вам свидетели! – Сталин изобразил на лице негодование и сообщил список людей, которые могли подтвердить его алиби.
– Ты парень не глупый! – заметил ротмистр Зайцев, изучая список. – Зачем только сам голову в петлю суешь? Расскажи все, что знаешь, и сохранишь себе жизнь. Начнешь упираться, считай, что покойник. И не надо смотреть на меня, как на врага. Я твой единственный друг на всем белом свете. Я мечтаю спасти тебя, дурака! Так помоги мне! Прислушайся к голосу разума! Чистосердечное признание – это единственный шанс спасти себя!
– Ужасно мне (невинному человеку) такое слышать! – захлопал глазами Сталин. –Видимо, вы меня перепутали с каким-то негодяем!
– Ты дурака не валяй! – нахмурился жандарм. – Один раз ты уже попался на своих революционных делишках. Тогда ты легко отделался. Власть еще надеялась перевоспитать
– Неужели, если один раз хороший (в принципе) человек случайно оступился, его всю жизнь этим тыкать будут?! – на глазах у Сталина появилась скупая мужская слезинка. – Я не знаю, что вам против меня наплели, но твердо знаю одно: перед законом и царем нашим батюшкой у меня провинностей нет!
– Плачешь? – усмехнулся ротмистр. – А мне говорили, что поймали крутого революционера.
– Как не плакать, когда меня так жестоко оклеветали?! – высморкался в платок Сталин. – Я тихий мирный человек. Живу, как говорится, хлеб жую. Немного убогий. Чуть-чуть глуповат. Зато в политику не лезу. Живу по принципу моя хата с краю! Ни в чем таком не участвую! Мое дело славить Господа бога и императора Николая Второго за нашу счастливую жизнь!
– Ты надо мной издеваешься? Ты четыре года по чужим паспортам жил, чучело! – рявкнул Зайцев.
– И все это время усердно молился Господу нашему, чтобы он меня за сей великий грех простил.
– А тебе не приходило в голову явиться к нам с повинной?
– Позвольте, гражданин начальник, я вам расскажу всю правду о своей многострадальной жизни?!
– Весь внимания.
– С детства я почувствовал в себе неистребимое стремление к познанию Господа нашего Иисуса Христа, а также и его помазанников – царей православных…
– Меня твое детство не колышет! – грубо перебил Зайцев. – Меня интересует то время, когда ты стал подонком!
– Никогда не мог себе такого позволить, ибо, свято верую в Иисуса Христа!
– Первый раз вижу святошу с кучей уголовных статей! Кстати, тебя из семинарии за какие делишки турнули?
– Учебу в семинарии вынужден был оставить после окончания четвертого курса из-за недостатка денежных средства и огромным долгом перед сим святым учреждением. Моя бедная матушка не могла платить за меня по нищете своей, а отец бросил меня в нежном возрасте.
– Я бы тоже тебя бросил, паразита!
– Меня все бросают! – горестно вздохнул Сталин. – Клевещут и обижают! После семинарии я долго искал работу. В конце концов, устроился в обсерваторию наблюдать за погодой. Платили копейки, но другой работы не было. С целью получения заработка, вынужден был пойти расклеивать революционные листовки и раздавать газеты. Что в них печаталось я не знал, ибо это настолько противоречило моим убеждениям, что читать такую чудовищную ересь просто не было моральных сил. Так и жил, можно сказать, в стыде и позоре, пока меня (по милости нашего православного императора) не упекли в ссылку в Сибирь.