Жизнь и Смерть маленькой Красной Шапочки
Шрифт:
действуют почти три десятка персонажей (не считая многочисленных слуг, воинов, командиров и пр.), а время действия охватывает почти восемь лет. Фигура святого
Бонифация объединяет сразу несколько временных уровней: условное настоящее, в
котором находится зритель, и прошлое, в котором разворачиваются события пьесы.
Как мы видим, структура пьесы Тика, хотя и имеет подзаголовок «трагедия», далека от канонов классической трагедии, поскольку в пьесе не соблюдается ни
одно из трёх
развивает только намеченную в народной книге сюжетную линию военных
действий против мавров, дополняя её новыми персонажами и событиями. В
«Жизни и смерти святой Геновевы» этой линии уделяется почти столько же
внимания, сколько и основной. Единство места нарушается постоянной сменой
локации: события происходят на поле битвы, в замке, а также в окрестностях замка.
Напротив, в «трагедии» о Красной Шапочке классические три единства
соблюдаются подчёркнуто строго. «Жизнь и смерть маленькой Красной Шапочки»
характеризуется максимально сжатым по времени и насыщенным действием. Оно
целиком умещается в один день и локально ограничено фактически одной
территорией леса: недалеко от леса находится домик Бабушки, где происходят
завязка и развязка, в декорациях леса разыгрываются сцены с человеческими
персонажами, а в самой чаще встречаются Волк и Пёс. Примечательно, что сцена в
чаще («Dickicht im Walde»), т.е. наиболее глубокой и тёмной части леса, является
центральной. В отличие от масштабной трагедии о святой Геновеве, «трагедия» о
Красной Шапочке состоит из одного акта, разделённого на пять небольших сцен, 41
42
что, скорее всего, указывает на классическую пятиактную схему в пародийно
сокращённом варианте.
Как замечает Ш. Шерер, реплики Малиновок по своей функции схожи с партией
хоров в греческой трагедии, а сами Малиновки обращают внимание Охотника, персонифицирующего Немезиду, на совершённое Волком преступление.
Литературным источником для подобной театральной игры могли быть для Тика
«Птицы» Аристофана и «Зелёная птичка» Гоцци. Это утверждение Р. Петцольдт
подкрепляется интересом Тика к драматической системе Гоцци и комедиографии
Аристофана – и тот, и другой играют значительную роль в формировании
комедийной манеры самого Тика.
Аристофан почитается Тиком (как и другими йенскими романтиками) больше
остальных античных комедиографов. Влияние комедии Аристофана на Тика
сказалось на формировании как сатирического и пародийного аспекта его комедий, так и отдельных элементов их структуры. Так, использование парабасической
иронии как особого приёма ощущается в обращениях персонажей-актёров к
персонажам-зрителям
наизнанку» („Die verkehrte Welt“, 1799 г.).
«Жизнь и смерть маленькой Красной Шапочки» наследует античную традицию
пародирования трагедии комедией, однако выбирает для этого иные средства. Если
комизм античной пародии был очевиден и присутствовал как в сюжете, так и в
общем тоне действия, то здесь пародийность в духе романтической иронии скрыта
и обнаруживается только при ближайшем рассмотрении.
Пародийное взаимоотражение текстов двух трагедий проявляется также в приёмах
стихосложения. «Красная Шапочка» написана преимущественно книттельферсом, то есть сугубо немецким стихом, распространённым в Германии в XVI в.
Книттельферс был использован в шванках Ганса Сакса, которого Тик в «Принце
Цербино» помещает в Сад поэзии. Тик использовал это размер не только в
обработке сказочного сюжета о Красной Шапочке, но и в фастнахтшпиле «Автор», созданном в это же время. Таким образом, «Жизнь и смерть маленькой Красной
Шапочки» представляет собой пьесу, в которой, в духе романтической поэтики, происходит причудливое смешивание разнообразных традиций: это пародия на
античную трагедию, написанная старинным немецким стихом.
В «Жизни и смерти святой Геновевы» происходит обратный процесс: с одной
стороны, трагедия (не пародийная, а вполне серьезная), воспроизводит не
классическую античную структуру, а средневековую мистериальную драму с ее
элементами народного площадного театра, а с другой – она почти целиком
написана изысканным стихом, и в её тексте встречаются сонеты, терцины и
образцы других «высоких» твёрдых форм.
Сонет имеет при сопоставлении обеих пьес особенное значение. Монолог Красной
Шапочки, представляющий собой квинтэссенцию похвалы красному цвету,
является единственным сонетом в пьесе, и, следовательно, играет ключевую роль.
В трагедии о Геновеве сонет также выполняет основополагающую функцию, не
только на смысловом уровне, но и количественно. В форме сонета написана речь
Геновевы на балконе, где она повествует о своей жизни до брака с Зигфридом и о
девичьих грезах. Монолог Геновевы, готовящейся к смерти от рук палачей, также
представляет собой сонет. В форме сонета написано письмо Геновевы к супругу, которое она пишет в темнице. В этом письме она признаётся в своей невиновности
42
43
и пишет, что прощает супруга. Пьеса оканчивается также сонетом – монологом
святого Бонифация, призывающего святую Геновеву на помощь всем, кто «жаждет