Жизнь и смерть
Шрифт:
Там, где труд превращается в творчество, естественно, даже физиологически исчезает страх смерти.
Смерть – это факт.
Возможно страх смерти есть не что иное, как воспоминание о страхе рождения.
Иногда утешают, что после смерти не исчезнем, но превратимся в траву, цветок, дерево. Но это то же самое, если о ценности картины судить по стоимости холста как макулатуры:
В конце концов, что такое смерть? Смерть – это самое необычное приключение, которое мы испытаем в жизни.
Я не боюсь смерти. Значит, жизнь – моя.
О жизни за гробом забота совсем не терзает меня; вливаясь в извечное что-то, уже это буду не я.
Так все отвратительно в мире, так невыносимо… Скучно жить, говорить, писать…
Смерть – это неизбежный трюизм, неизбежная банальность. Так к ней и надо относиться. Пытаюсь.
Опять стою понурив плечи,не отводя застывших глаз:как вкус у смерти безупреченв отборе лучших среди нас.Смерть самых лучших намечает —И дергает по одному.Смерть самое важное дело. К ней готовить себя нужно.
Страх естественной смерти уничтожится от глубокого познания природы.
Самое умное в жизни – все-таки смерть, ибо только она исправляет все ошибки и глупости жизни.
Все интересуются, что там будет после смерти? После смерти начинается – история.
Над смертью издали шути как хочешь смело:Но смерть вблизи – совсем другое дело.Плохой смертью самую доблестную жизнь можно испортить.
Смерть – это тоже религия. Другая религия.
Страх смерти преодолевается разумом и верой.
Чем короче предисловие к смерти, тем страшней послесловие к ней.
Человек
Смерть страшна, но еще страшнее было бы сознание, что будешь жить вечно и никогда не умрешь.
Не бойся смерти, человек. Смерть – сон. Уснешь, чтобы проснуться, как тайга весной.
Да здравствует смерть! Если мы не в состоянии постичь ее, то зато смерть позволяет понять нам, что жизнь – прекрасна.
Даже умирая, человек учится – умереть так, чтобы смерть вошла в жизнь, – это очень трудная наука.
Вы часто слыхали, что сон есть образ смерти, мне кажется, что сон есть настоящая смерть, а то что смертью называют, кто знает? – Может быть, оно-то и есть жизнь? – Мое я прерывается сном, смертью – нет… Из гроба не просыпаемся; ото сна встаем, и входим опять в наше я. – Но скажите мне, живем ли мы, когда ни на минуту не чувствуем своей жизни?
Умирает в человеке лишь то, что поддается нашим пяти чувствам, а что вне этих чувств, что, вероятно, громадно, невообразимо, высоко и находится вне наших чувств, остается жить.
Думаете ли вы, что человек способнее понять смерть, нежели рождение? – Нет, конечно.
Узел всей человеческой мудрости – в чувстве смерти, в мысли о конце. Потому что все можно понять, а этого понять нельзя…
Смерть делала все несомненным, как она сама.
Смерть со славой и с честью – не жертва, а подвиг.
Тишина лечит душу. Но если тишина относится к «концу всего», как сон к смерти, то неужели смерть окончательное излечение?
Каждая могила – край земли.
Плохо, если у человека нет чего-нибудь такого, за что он готов умереть.
Умереть – это величайшее безумие, которое может позволить себе человек.
…Как бывает жить ни тошно,А умирать еще тошней.Тот, кто оставил после себя хоть одну светлую, новую мысль, хоть один полезный для человечества подвиг, не умер бездетен.