Жизнь и судьба сыщика Грунина
Шрифт:
Этот день для сеймовского сыщика выпал какой-то особенный. Возможно потому, что через каких-то несколько минут в семье Груниных должен был решиться очень важный жизненный вопрос. В узком семейном кругу речь шла о переходе Алексея Грунина в спецмилицию.
Внимательно слушала Оля своего мужа. Редко поддакивала, а иногда просто покачивала головой из стороны в сторону в знак своего несогласия. И вообще, жена бывшего оперативника никогда не торопилась выдать «на-гора» скоропалительные решения. Оля отлично понимала, что судьба ее мужа — это и ее судьба. Жизнь и здоровье мужа Оля берегла как зеницу ока. Муж для нее был как красное солнышко в жаркий июльский день.
Было очевидно, что мысли Оли работали напряженно, так как кадровый сюрприз для нее был абсолютно неожиданным. Милая,
В эти минуты так же мучился, осмысливая свои действия, и сам Грунин. Конечно, он мог поступить иначе: оставить в тайне от любимой жены вопрос о переходе на другую работу. И лишь потом, под хорошее настроение, объясниться о своем новом назначении. Но дюже крепкая любовь к супруге не позволила любящему мужу скрыть секрет о новом предложении… С секретами капитан Грунин был связан раньше, но служба сопровождения не ограничивалась только рамками секретности, она еще была связана с большим риском для жизни. Как в той песне поется: «И опасна, и трудна…» Впрочем, немного опередим события.
Давно канула в прошлое эта печальная история, но она оставила черный след в душе многих горьковчан. Буквально вся страна вздрогнула, когда узнала о трагических событиях в городе Арзамасе. Страшное эхо этой непредсказуемой беды прокатилось по всей Руси великой. Товарные вагоны с взрывчаткой взлетели на воздух, и этот ужас потряс всех жителей города. Огненный смерч, смешанный с взрывной волной смел начисто все, что оказалось в эпицентре взрыва. Надолго останется в памяти людей эта страшная трагедия.
И это не единственный случай. Майор Мохов благополучно доставил спецгруз и сдал его на одном из предприятий России. Буквально через несколько часов доставленный спецгруз взлетел в воздух. Несколько человек мгновенно погибли. Может быть, это не совсем точно, но от женщины, которая находилась рядышком с местом взрыва, остался только один лифчик, который повис высоко на тополе… И это тоже невыдуманное чрезвычайное происшествие.
Все сотрудники спецмилиции знали об этой трагедии, но через несколько дней в эту точку с таким же грузом был направлен в командировку капитан Грунин. Приказ есть приказ — офицер милиции, независимо от риска для жизни, обязан его выполнять. Приказ любого начальника не обсуждается, а строго выполняется… Таков железный закон для человека в погонах. А вот еще один небольшой штрих из рабочей биографии капитана спецмилиции Грунина… Поезд шел в обычном скоростном режиме на Новосибирск. Предельная скорость грузового состава держалась где-то около семидесяти километров в час. Служебный караул уже несколько дней подряд находился в теплушке товарного вагона. «Тепляк», как его называли ребята, подобен бочке-погремушке. Нечеловеческие бытовые условия в длительном наряде измотали людей. Выдохся и сам начальник караула. Он, как правило, нес службу по ночам. Чтобы преодолеть физическую усталость, а также заглушить сонливое состояние, капитан Грунин вышел в нерабочий отсек и оперся на поручень.
Ощущалась приятная прохлада, так как летний легкий ветерок с улицы слегка обдувал Грунина. На улице стояла сплошная темень, а время уже уходило далеко за полночь. И вот под ровный стук колес главный сторож задремал, а его ноги, как отварные макароны, почему-то мгновенно подкосились. Весь корпус тела Грунина вывалился из «тепляка» на улицу и завис над вагоном. Еще одна секунда, и начальник караула оказался бы под колесами. Но, как говорится, этот парень родился в сорочке.
Капитан Грунин очухался от дремоты, и что самое главное, он не растерялся, а в доли секунды крепко вцепился обеими руками за поручень, а затем, как кошка, взвился вверх, подтянув свой корпус в теплушку. Теперь жизнь нашего счастливчика оказалась вне опасности. Опять Господь Бог приказал долго жить нашему сыщику. Видно, в лампадочке Грунина маслице еще не догорело. Понятно, что для Грунина неприятности на этом не закончились. Однажды
В этом случае капитан Грунин не растерялся. Спокойно весь наряд был поднят по тревоге. Времени было где-то за полночь, но силами наряда грузовой поезд все-таки удалось остановить. В момент критической ситуации использовались красные огни карманных фонарей и другие подручные средства пожарной тревоги. Машинисты все-таки услышали сигнал «SOS» и немедленно применили экстренное торможение. Тяжеловесный состав поезда своевременно был остановлен. Вот такая предопределялась предстоящая служба капитану Грунину. А пока в комнате Груниных воцарилась абсолютная тишина. Тут каждый из супругов думал по-своему: взвешивал, анализировал и с плеча не рубил. Ошибаться ни жене, ни капитану Грунину, когда служба близилась к закату, было нельзя. Наконец, глубоко вздохнув, Оля дипломатично заявила:
— Решай, дорогой муженек, сам — не мне, а тебе работать.
Но одну только тревожную мысль высказала Оля: ни в звании, ни в должности и не в деньгах дело, а выдержит ли на такой трудной работе твое изношенное здоровье? Конечно, за многие годы бесконечно хлопотной работы силы сыщика поизносились, а нервы были предельно истрепаны. Но капитан Грунин медленно встал, подошел к любимой жене Оле, затем крепко обнял ее и крепко-крепко поцеловал. Потом тихо-тихо сказал всего лишь одно слово:
— Выдержу!
Решение на семейном совете о переводе было принято единогласно. На следующий день капитан Грунин без всякого промедления выехал в спецмилицию. В кабинете, обставленном простой мебелью, за столом сидел полковник Улитин. Это был человек с добрым сердцем, с человеческой душой и чистой милицейской совестью. Как всегда с его лица не сходила улыбка. Сама природа подарила полковнику Улитину обаятельную внешность. Как то так получилось, что снова два разных человека по возрасту и званию встретились с глазу на глаз. Вновь судьба «скрестила» двух, теперь уже бывших, начальников. Вот как круто поворачивается жизнь и судьба людей. Почти одновременно в кабинет начальника спецмилиции вошел инспектор по кадрам подполковник Савкин Анатолий Петрович. Полковник, видно, из вежливости, встал из-за большого двухтумбового стола, затем медленно подошел к капитану Грунину и крепко пожал ему руку. Жестом руки хозяин кабинета пригласил обоих офицеров присесть поближе. Но кадровый вопрос, как говорится, пока оставался за кадром. Полковник по-отечески расспрашивал своего бывшего подчиненного о житье-бытье, о семейных делах и, конечно же, не забыл спросить о состоянии здоровья.
Капитан Грунин вначале немного волновался, а затем приободрился и вел разговор на равных. Где-то, может быть, чуточку отвечал на вопросы полковника невпопад. Хотя полковник не любил излишней философии, но на этот раз внимательно слушал своего собеседника. Где-то полковник поддакивал, а иногда отрицательно качал головой. Однако в целом в кабинете нового начальника шел откровенный, товарищеский, доверительный разговор. Беседа продолжалась минут сорок чистого времени. В конце беседы Улитин без всякой дополнительной дипломатии в упор задал Грунину один вопрос:
— Пишете?..
Незамедлительно Грунин ответил:
— Пишу, товарищ полковник, да, пишу!..
И вдруг словно током дернуло полковника Улитина. Он очень быстро оторвался от своего стула, а затем, немного нагнувшись, спокойно сказал:
— Писать, Грунин, никому не запрещено, но все-таки «пузой» трактор не раздавишь.
Эта фраза на всю жизнь врезалась в память Алексея Грунина. И она воспроизведена на этой странице дословно. Во все времена тот, кто пишет и говорит правду, всегда несет на своей груди тяжелый крест… В довесок ко всему правдист всю жизнь испытывает на себе моральные и физические издержки. А иногда даже лишается самой жизни. Это не фантазия, а горькие уроки из жизни нашего героя, к счастью, страшная беда его обходила стороной. Видно, кто-то за Грунина сильно молился Богу, что он не попал в черную рамку.