Жизнь и время Гертруды Стайн
Шрифт:
В Билиньине гости могли наблюдать такую картину: Гертруда доставала носовой платок, махала им перед носом Баскета, пытавшегося ухватить его, и приговаривала: «Изобрази Хемингуэя, будь яростным».
La Gloire
Шумный успех Автобиографии,кроме приятных перемен, принес много раздумий и испытаний, как моральных, так и бытовых.
Гертруда признавалась, что внутри нее все изменилось, появилось ощущение, что она действительно создала нечто ценное, на что люди обратили внимание и за что готовы платить. Одно дело, когда «вы есть, кто вы есть, потому что ваша собачка знает вас». Другое дело, когда публика готова платить человеку за его достижения. Происходит изменение личности, а с ним появляются
Процесс самоидентификации у Гертруды усложнился неспособностью вернуться к привычной жизни. Она испытала чувство, будто исписалась, слов внутри не находилось. Исчезла сама потребность писать. Чуть позднее она объяснила причину происшедшего переменой в самоощущении после успеха Автобиографии:«Я полностью потеряла себя, я не осознавала себя, я потеряла свою личность». Волновало, как воспринимают ее окружающие, как заставить их понимать ту, «которая всегда жила внутри себя и внутри своего творчества».
Не оставляли в покое и бытовые происшествия (или приключения, если угодно). Лето 1933 года пошло кувырком из-за смены прислуги. К концу сентября сменилось четыре пары. Наконец, все вроде утихомирилось с прибытием служанки-польки и ее мужа Жана-чеха. Но прошло всего несколько спокойных недель, как у одной гостьи и у самой хозяйки в одночасье вышли из строя машины: кто-то в них покопался. Осенью мадам Пернолле, жена хозяина отеля, к которой Гертруда привязалась за то время, что останавливалась у них, непонятным образом вывалилась из окна на цементный двор отеля и разбилась насмерть. И, наконец, англичанка, приехавшая в гости к соседям, застрелилась в близлежащем овраге. И во все эти события Гертруда и Элис были так или иначе вовлечены.
Раздражавшие пертурбации того года странным образом вывели писательницу из периода «застоя». Она, любившая читать детективные истории, оказалась в центре таковой сама. Немедленно сев за стол, Гертруда сочинила свой собственный детектив Кровь на полу в столовой.Точнее говоря, полусочинила, поскольку сюжет, как и все написанное ею, взят из жизни [59] . Случившееся преступление, если оно и было таковым, осталось нераскрытым, точно так же и в произведении. Текст полон игры словами и особенного, стайновского юмора. Читать его, даже не вдаваясь в содержание прочитанного, доставляет удовольствие [60] .
59
Вся цепь событий лета 1933 года описана также во второй автобиографии Стайн и Поваренной книгеЭлис Токлас.
60
Примеры приведены в конце книги.
Книга увидела свет в 1948 году, после смерти писательницы.
С окончанием работы над детективом ушел в прошлое период неуверенности и страха, жизнь вернулась в прежнее русло.
В течение всего этого жаркого, в прямом и переносном смысле, лета гости не оставляли в покое Билиньин. И хотя прием посетителей доставлял достаточно мороки и ей и Токлас, нескольким визитерам она была особенно рада. И в первую очередь французскому художнику Франсису Пикабия.
Франсис Пикабия был наполовину французом и наполовину испанцем (Гертруда была неравнодушна к испанцам). Единственный сын аристократа из Севильи и француженки из буржуазной семьи ученых Шарко, он получил отличное образование. Вдобавок, у Пикабия обнаружился дар живописца. Мальчик, в раннем возрасте оставшись без матери и бабушки, воспитывался в мужском окружении. Дед, соавтор нескольких изобретений в области фотографии, часто брал внука в путешествия по музеям и странам, увлекая его фотографией. Франсис все свободное время уделял рисованию. Не зная никаких затруднений, в поисках иной жизни он весьма юным тайком отправился в Швейцарию. Там вместе с Тцара он стоял у истоков дадаизма. Вернувшись в Париж, уже вместе с женой Габриель, он какое-то время примыкал к парижским дадаистам и участвовал в их манифестациях, потом пришел
Участие в Армори шоупривело к знакомству с Гертрудой. Мейбл Додж и Стеглиц приложили к этому руку. Встреча весной 1913 года прошла весьма дружественно, хотя их взгляды на искусство во многом разнились. Гертруда позднее призналась, что ей не понравилась какая-то безостановочность Пикабия и то, что она назвала «вульгарностью затянувшегося переходного возраста». Пикабия особенно нападал на Сезанна, с чем Гертруда согласиться не могла.
Стайн писала:
«Пикабия первым поставил перед собой задачу добиться того, чтобы линия вибрировала как музыкальный звук и эта вибрация шла от восприятия человеческого лица и тела как чего-то настолько зыбкого, что линия, которая описывает и лицо и тело, вибрировала сама по себе». Этот, прямо-таки экспериментальный подход родился после того, как в 1909 году Пикабия познакомился с будущей женой Габриель Буффе, изучавшей музыку у нескольких известных композиторов (Габриэля Форе, Венсана д’Энди и Ферручио Бузони). Габриель, склонная к модернизму в музыке, и Пикабия вместе пытались слить живопись и музыку. Усилия художника выработать собственный стиль привлекли Гертруду, но во время Первой мировой войны они потеряли друг друга. Контакт восстановился летом 1931 года.
К моменту возобновления знакомства (после 18-летнего перерыва) Пикабия уже сложился как художник. Он попробовал себя в рисовании машин и механизмов, кубизме, импрессионизме и фигуративном искусстве, периодически переключаясь с одного на другое.
Как заметил один из биографов художника, «острый ум мадам Стайн и интерес к работам Пикабия был для него удвоенной радостью». Гертруда написала представление к его выставке в декабре 1932 года. В следующем году даже намечался некий совместный проект, который не осуществился.
При поддержке Стайн в 1933 году Пикабия получил Орден Почетного легиона. В благодарность художник создал ее портрет, довольно простой и непритязательный. Гертруда продолжала оказывать дружеские услуги Пикабия. Будучи в Америке, она не забыла о художнике и договорилась об устройстве его выставки в Чикаго. Выставка состоялась в Клубе искусств в январе 1936 года. В свою очередь Пикабия затратил много усилий и времени в поисках продюсера для постановки пьесы Стайн Прислушайтесь ко мне.
В период с середины 30-х годов и до начала Второй мировой войны содержание картин Пикабия носило случайный характер, оставаясь в принципе фигуративным. На картинах заметны то чистый реализм, то ‘слоистые’ изображения — сквозь один слой просвечивает другой, присутствуют наложенные сетки и узоры. Гертруда заметила перемену и в 1937 году, будучи в жюри всемирной выставки в Пти Палэ, остановила выбор на Пикабия. Ей предстояло стать критиком. Придя к выводу, что время дадаистов, импрессионистов, сюрреалистов как новаторов прошло, она сумела выторговать, против желания некоторых членов жюри, два места для художника.
Одинаковая степень политического консерватизма, те же друзья — Бернар Фей и Франсис Роуз, общая любовь к животным сблизила Пикабия и Гертруду. Кстати говоря, у художника в хозяйстве водились птицы и небольшие собаки, и он презентовал ей двух щенков чихуахуа — вначале Байрона, а после его смерти другого, черного, названного Пепе.
Пикабия и его подруга Ольга Молер [61] были большими непоседами. Пара постоянно курсировала между Францией, Германией, Швейцарией и Испанией, хотя более-менее постоянная резиденция находилась в Каннах, где у Пикабия была яхта. И направляясь на юг или возвращаясь на север, художник ‘заворачивал’ в Билиньин, встречи доставляли особое удовольствие обоим. Не было недостатка и в переписке.
61
Ольгу наняли как гувернантку к сыну Лоренцо в декабре 1925 года. Пикабия и Ольга сочетались браком 14 июня 1940 года в дни падения Парижа.