Жизнь Ивана Семёнова, второклассника и второгодника (сборник)
Шрифт:
И он тоже улыбается: дескать, сам знаю, что молодец, да не просто молодец, а замечательный молодец.
Но вдруг у него в горле словно сухой комок образовался – мешает говорить.
Испугался тут Иван. Стал глазами по сторонам водить, будто спрашивал у всех, кто перед ним и вокруг него был: что это такое со мной творится?
И начал он спотыкаться чуть ли не на каждом слове:
– Все мы… мы… мечтаем о подвигах… Всем нам… нам всем хочется стать героями. Но кое-кто… то есть кто-кое… нет, кое-кто…
– Кое-кто из ребят считает, что героем можно стать случайно? – спросил Антон Сергеевич, чтобы выручить Ивана. – А кто, по-твоему, может совершить подвиг?
– То, кто… кто тот… ну… у кого есть воля силы…
– Сила воли? – переспросил Антон Сергеевич.
– Да. И еще… кто умеет бороться с этими… ну…
– Трудностями?
– Да, – унылым тоном ответил Иван.
– А лодырь может героем стать?
Иван отрицательно покачал головой.
Очень он расстроился, хотя все его поздравляли, хвалили, утешали и нисколько не ругали, что в конце передачи он растерялся и забыл текст.
Опять он сидел в голубой «Волге» на переднем сиденье рядом с шофером.
Но было ему грустно.
И еще он чувствовал себя виноватым.
Скажут ребята:
– Лодырь, двоечник, а за кого себя выдавал? Напинать ему, чтоб знал!
Иван вышел из машины, боязливо оглядываясь по сторонам, словно кто-то мог его подкараулить.
И юркнул в подъезд.
НЕПРИЯТНЫЙ РАЗГОВОР
Дверь открыла бабушка, звонко чмокнула внука в обе щеки, и сказала:
– Молодец ты мой ненаглядный! Настоящий артист!
– Иди-ка, артист, сюда, – позвал отец.
Иван тяжко вздохнул, прошел в комнату.
– Может, он сначала поест все-таки? – обиженно спросила бабушка. – Устал ведь он, намучился.
– Поесть он всегда успеет, – ответил отец. – Садись, сын, потолкуем. Ну как? Доволен?
– Нет, – буркнул Иван.
– Почему? Ведь вся область тебя видела и слышала. Вот, думали все, вот это парень! Не только сам хорошо учится, но и других по телевидению учит!
Кстати, отец Ивана учился хорошо – в вечернем техникуме, а днем работал (тоже хорошо) на машиностроительном заводе токарем.
И мама Ивана тоже училась – в библиотечном техникуме, и тоже вечером, а днем работала в библиотеке.
– Все учатся, – сказала однажды бабушка, – я только неученая. Но ничего – тоже вот на курсы какие-нибудь поступлю.
И поступила – на курсы кройки и шитья.
Хуже всех в семье учился Иван.
– Маленький еще, – объясняла ба-бушка, – подрастет, поумнеет и начнет учиться.
Вот и сегодня отец отчитывал Ивана, а бабушка стояла в коридоре и громко вздыхала.
«Замучают они ведь так несчастного ребенка, – думала она, – искалечат. И ничем ведь на них не угодишь! Только одно и знают – воспитывать да перевоспитывать!
– Когда в следующий раз выступать будешь? – спросил отец.
– Не буду я больше, – пробормотал Иван, – не имею права.
– Теперь можешь есть. Заслужил.
Бабушка кормила внука вкусно и долго.
БАБУШКА НА ПОСТУ
Иван сидел на окне и со страхом ждал прихода Аделаиды: ведь она обещала поговорить с его родителями и обо всем им рассказать.
А это значит, что опять начнутся разговоры-переговоры, и никому в голову не придет, что человека не воспитывать, а жалеть надо. Трудно ведь жить человеку, почти невозможно! А его, видите ли, еще и на буксир.
Но если вы решили, что Иван растерялся и не знал, что делать, то ошибаетесь. Ему в голову пришла замечательная мысль…
Он бегом к бабушке и пожаловался ей.
– Буксир? – возмутилась бабушка. – Я ей покажу буксир! Иди, внучек мой ненаглядный, спокойно отдыхай. А если она сюда заявится, я ей… кое-что скажу. Иди, иди, родименький, отдыхай.
То, что бабушка называла отдыхом, а ребята называли бегать, на самом деле было тяжелой работой. После такого отдыха домой ребята возвращались высунув языки. Рукой пошевелить не могли.
Однако на этот раз Иван не бегал. Он все время поглядывал, не появилась ли во дворе Аделаида. То и дело приходили ребята из других домов и расспрашивали его о выступлении по телевидению.
Как Ивану хотелось похвастаться и приврать! Рты бы разинули от зависти и удивления! Ахнули бы!
Но, кажется, впервые в жизни Иван не врал, и ребята уходили немного разочарованными.
«Все люди как люди живут, – горестно размышлял Иван, – один я несчастный. Заболеть бы, что ли, по-настоящему! Чтоб ни руки, ни ноги не двигались. Нет, чтоб одна рука работала бы – есть-то все равно надо. Лежал бы себе, как суслик раненый, и радио бы целыми днями слушал. Благодать!»
На крыльце с вязаньем в руках сидела бабушка. Иван знал, что, если бы даже сам директор школы захотел сейчас пожаловаться на него родителям, бабушка бы его не пустила. Больше всего на свете она любила внука и за него была готова идти в бой.
И когда во дворе появилась Аделаида, Иван нисколько не испугался, спрятался за поленницу и издали наблюдал.
Бабушка встала. Вид у нее был воинственный.
«Сейчас она тебе! – торжествующе подумал Иван. – Крокодиловская ты дочь!»
Но что произошло дальше, этого никто не ожидал – ни Иван, ни бабушка.
Глава 6,
в которой бабушка неожиданно становится одним из главных действующих лиц, а Иван Семёнов совершает героический поступок