Жизнь, как взмах крыльев бабочки
Шрифт:
Если мы забываем, что Бог управляет всем, и перестаем ощущать во всем Его волю, тогда мы начинаем сами управлять временем. По большому счету временем управлять можно, но только на поверхностном уровне! И нужно знать, когда остановиться. Но мы, сожалея а том, что произошло с нами, не подозреваем, что в нашем подсознании мы хотим изменить ход вещей во всей вселенной. Понятно, что будет дальше.
Можно делать все быстро, но при этом не спешить. Состояние спешки — это агрессия ко времени. Я всем пациентам постоянно говорю, что время — это фундаментальная величина во вселенной. Агрессия ко времени никогда добром не кончается. Сожаление о прошлом и внутреннее желание
Кстати, главный фактор, подпитывающий обиду, — неприятие того, что произошло. Если я совершенно не могу принять потери, которая произошла, то я не смогу простить обиду, которую мне нанес человек этой потерей. Отсюда вывод: чтобы преодолеть обиду, нужно добровольно терять что-то. А добровольная потеря — это жертва. Без жертвы не бывает веры в Бога. Какой вывод? Обидчивый человек верующим быть просто не может, даже если он каждый день будет ходить в мечеть, синагогу или церковь. Он будет считать себя верующим, а по своей сути будет постоянно бороться с Божественной волей и отказываться от принятия ее.
ОГЛЯДЫВАЯСЬ В ЗАВТРАШНИЙ ДЕНЬ
Я часто говорю пациентам, что мужчина должен потерять все, чему внутренне поклоняется его жена, чтобы очистить ее душу, потому что состояние души матери определяет не только характер ее детей, но и их судьбу, и физическое состояние. Если женщина преклоняется перед способностями мужа, у него начинается развал в делах; если преклоняется перед его красотой и сексуальностью, то в следующей жизни он будет горбатым импотентом, а она никуда от него не денется, и полюбит именно его, и должна принимать унижение своих сексуальных желаний и понятия о красоте, а если не примет и подавит в себе любовь, то судьба накажет ее виртуозно и неотвратимо.
В отличие от человеческого правосудия в Божественном избежать наказания невозможно. Оно придет, откуда не подозреваешь, и ударит по самому больному. Я вспоминаю американский фильм «Дом из песка и тумана». Один из героев этого фильма исключительно принципиальный и правильный человек. У него только одна слабость — огромная любовь к сыну, которого он воспитывает по всем правилам: учит поступать нравственно, заботиться о других. Однако сам он ради будущего своего сына, его образования, карьеры, благополучия, наступает на горло своему состраданию и чувству любви. Юридически он прав, и обвинить его никто не может, но по-человечески он понимает, что поступает безнравственно, и внутренне утешает себя тем, что все это для благополучия сына. Но именно сына со всем его будущим у него и отнимает судьба.
Я думаю, что многие книги и кинокартины появляются после ознакомления их авторов с уголовными делами. Самый лучший сюжет для картины — это реальная жизнь. Так вот, Божественное наказание неотвратимо, и Судью не подкупить. Убедить Его, что Он нарушает принципы западной демократии, тоже невозможно. Есть только один способ предотвратить наказание — измениться самому, а без любви и принятия боли это невозможно. Все, чему мы поклоняемся, кроме Бога, должно быть нами потеряно, поэтому человек приземленный, внутренне потерявший веру в Бога, своей любовью убивает. Оттого-то он часто бежит от любви, опошляет это чувство, сводит все к деньгам, чтобы элементарно выжить — выжить сегодня, чтобы исчезнуть завтра.
Многие люди считают себя верующими,
Моя информация позволяет людям изменить свою судьбу, здоровье и характер, ведь в конечном счете самая большая ценность — это информация. Поэтому люди пробивают меня подсознательным поклонением. Раньше я как-то балансировался, а в Харькове я поплыл. Я чувствовал, что зал меня пробивает, и ничего не мог поделать. Подобное притягивает подобное. Если люди в зале поклоняются способностям, духовности, идеалам, то, когда они концентрируются на мне, эта зависимость вырастает у меня в десятки раз, и если я не могу справиться с осуждением, неприятием несправедливости, если часто спешу или боюсь будущего, такое поклонение для меня может быть смертельным.
Я, конечно, работал над собой и пытался измениться, но видел, что моих сил не хватает. Свыше мне показали, как выглядят мои недочеты в работе над собой. Мне стало понятно, почему каждая моя книга могла стоить мне жизни. Чем серьезнее и нужнее информация в моих книгах, тем чаще я попадал в сложнейшую ситуацию. Чистка во время написания каждой книги шла практически на предельном уровне. В принципе, это вполне естественно. О серьезных вещах должен говорить человек чистый. Поэтому я все время и хотел закончить эту работу. Она оказалась гораздо опаснее, чем я ожидал.
Кстати, на следующем, сентябрьском, выступлении в Харькове лишние люди отсеялись, народу было мало, и чувствовал я себя прекрасно. Одна женщина задала мне такой вопрос: «Я с детства не любила детей, у меня даже была агрессия к ним, но сына я родила. Он сейчас взрослый, но патологический лентяй. Он совершенно ничего не хочет». — «Вам это покажется странным, — ответил я, — но ваши чувства и состояние вашего сына тесно связаны. Ваша нелюбовь к детям — эта подсознательная ненависть к будущему. Значит, за это будущее вы неимоверно зацеплены. Если вы осуждали, презирали отца или мужа, если не могли вытерпеть несправедливости, если не могли любить то, что вам не нравится, если абсолютно не терпели предательства, тогда вся ваша агрессия должна была обратиться против того, что ее вызывает.
Скряга сначала молится на деньги, а потом их ненавидит. Ревнивец сначала молится на любимую женщину, а потом ее ненавидит! Поэтому вашему сыну опасно концентрироваться на будущем: у него тут же вспыхнет неимоверная агрессия и он умрет. Чтобы выжить, он должен отказываться от будущего. Желания — это энергия, обращенная к будущему. Отсутствие желаний, бездуховность, безнравственность спасают ему жизнь. Ему можно помочь, но для этого вы, его мать, должны усиленно работать над своим собственным изменением».
Кстати, на этом втором выступлении была интересная ситуация. Видя, что в партере много свободных мест, сверху начали спускаться люди и занимать эти места. Минут десять пришлось ждать, пока все рассядутся. Я обратился к залу с такой речью:
— Во время моих лекций происходит мощное ускорение всех процессов. То же самое происходит и на приеме, только еще сильнее. Я даю человеку правильное направление, но если он не способен расстаться со своей корыстью, или ревностью, или другими привязками, то после приема, вместо того чтобы выздороветь, он может еще более тяжко заболеть.