Жизнь, какая она есть

Шошина Юлия

Я возненавидел Санкт-Петербург сразу, как только приехал туда. Меня ждало место в университете и в команде – отец долго и упорно сотрудничал с ними, и те люди давно уже приметили меня. Я не хотел учиться там. Все, чего я когда-либо хотел – быть с тобой, неважно где. Но отец забрал у меня это, и я позволил себе подчиниться. Он давил на меня весь год, нагнетая, говоря о том, что эти отношения – не для меня… В общем, это не так интересно. Он заставил, а я, будучи глупым и легковнушаемым, поверил во все его слова. Только тогда, когда я увидел, как ты несешься по дорожке вслед за машиной…. – он вздохнул, провел рукой по лицу, и в его глазах блеснули слезы. – Я умирал каждый гребаный день без тебя. Ты не представляешь, сколько раз я набирал твой номер, и снова стирал. Убеждая себя, что

ты достойна большего. Что мы все равно бы не смогли быть вместе. Что ты должна сиять, а не прозябать здесь, со мной. В один из таких моментов самобичевания я даже купил билет в Новосибирск и собирался выезжать той же ночью – я не мог терпеть больше. Я задыхался без тебя. Но потом… потом… когда я был на вокзале и почти садился в поезд, мне позвонила мама. Она сказала, что ты уехала. Я опоздал, а ты уехала…Я сдал билет, сел на скамейку и понял – вот она, судьба. Я страдал, понимая, что ты идешь дальше, а я все не могу оставить тебя, позволить тебе быть счастливой. Я просто не готов отпустить, и навряд ли когда-либо смогу. Потом, в какой-то момент мне все показалось правильным – я убедил себя в том, что так было нужно и для тебя, и для меня. Но не было ни дня, ни единого гребаного дня, чтобы я переставал думать о тебе.

Я чувствовала, что сейчас сорвусь. Он затронул эту тему, и теперь отступать было некуда. Моя рука все еще лежала в его руках, и я хотела было вырвать ее, но Руслан, словно бы предвидев это, подтянул ее ближе и коснулся моей ладони губами.

–Я постоянно думал о тебе. Я люблю тебя так сильно, что это причиняет неимоверную боль. Знаю, что после всего, что я сделал с тобой, ты подумаешь, что это просто болтовня, и я тебя не виню за это. Но пожалуйста, помни это – я всегда буду любить одну тебя. Я клянусь.

Я знаю лишь одно: только ты сможешь сделать мою жизнь по-настоящему полной. Меня не интересует ни учеба, ни что иное. Только ты. И как бы эгоистично это не звучало, я приехал сюда только из-за тебя. Я знал, что теперь ты известна, я постоянно видел тебя то на обложках журналов, то в газетах. Я даже смотрел сериал…

Я не сдержалась и усмехнулась. Он, подняв на меня глаза, лукаво улыбнулся уголком губы.

–Да, смотрел сериал. Ну и стерва же ты в нем, но так я чувствовал, что могу видеть тебя. Знать тебя по-прежнему. Ты всегда была нужна мне больше, чем что-либо на свете, котенок. У меня были свидания за эти три года, но знаешь, это даже нельзя назвать свиданиями. Я думал поцеловать их, может, зайти куда-то глубже в отношениях, но все, что я видел – так это тебя. Я видел только то, что они все – не ты.

Сейчас, конечно, я знаю – ты выходишь замуж, ты счастлива. Но как только я увидел журнал с тобой и этим… парнем на обложке, у меня снесло крышу. Я избил вратаря другой команды. Избил, вымещая всю злость к твоему парню, на нем. Меня отстранили, и я сорвался сюда. Я не знаю, как я доехал в целости и сохранности, но все, о чем я мог думать – так это о его словах. О твоих словах. О том, как вы говорили о любви, – последние слова словно бы оцарапали ему горло. Я глядела на него во все глаза и не понимала, что происходит. Зачем он говорит мне все это сейчас? Сердце билось глубоко под ребрами, и я молчала, не вынимая руки из его ладоней. – И теперь я понимаю, каким ублюдком я был. Но не сказать тебе всего этого было бы еще хуже, котенок. Я должен был объясниться, и я это сделал. Я весь перед тобой. Ты можешь делать со мной все, что хочешь. Но я никогда не допущу такой ошибки вновь. Я не отпущу тебя. Я не позволю себе вновь сдаться, как поганый щенок. Я повзрослел, и я понимаю – все это не решается одними словами. Но я здесь, я последую за тобой куда угодно, буду кем угодно, чем угодно, котенок. Но я докажу, что мы, мы по-прежнему есть! Я все исправлю. Я обещаю тебе. Я ни за что и никогда тебя не отпущу!!

Я сама не заметила, как мои глаза налились слезами. Я сморгнула их и наконец-то выдернула руку из его ладоней, сжала кулаки и выдохнула.

–Прости, что заставил тебя так долго ждать этого. Я должен был объясниться сразу. Я так облажался, и я понимаю, что это вряд ли что-то меняет сейчас…

–Меняет, –

шепотом проговорила я. Сама того не понимая, я протянула руку и сжала его ладонь. – Это меняет многое. Все это время я старалась забыть тебя. Я ведь даже не понимала ничего! Твой дом опустел тогда на все лето. Твой отец не вернулся. Дом напротив просто умер, и я вместе с ним. Здесь больше не было упоминаний о тебе. Мама перестала ставить четыре чашки по утрам. Лестницу с заднего двора убрали. Я умирала в своем доме каждый день и решила – хватит.... В Казани я встретила прекрасного человека, и я правда люблю его, Руслан. Я никогда не смогу оставить его, понимаешь? Я не смогу разбить чужое сердце, разбивая при этом свое. Но то, что ты признался мне во всем этом – это очень многое меняет. Я знаю, что ты любишь меня. Но это прошлое, Руслан. Нельзя вернуться к прошлому.

Наконец-то я все ей рассказал. Я чувствовал себя окрыленным каких-то пару минут. До тех пор, пока она не сказала, что никогда не оставит того ублюдка.

– Нельзя вернуться к прошлому, – проговорила она, и я видел, как сожаление сквозит в ее глазах.

– Зачем нам прошлое? – я отпустил ее руку и обогнул стойку, вставая рядом с ней. – Мы можем создать будущее, Юля. Я ничего не хочу больше, чем этого.

Она облизала губы, опустила голову. Одна кристально-чистая слезинка упала на пол, и она быстро вытерла щеку.

– Мы не можем.

– Ну конечно же можем! – горячо заверил ее я и обрушился на ее губы.

Тут я слышу ее сдавленный стон, и это окончательно сносит мне крышу.

Ее руки зарылись в мои волосы, а потом обернулись вокруг шеи. Я целовал ее так, словно хотел отдать каждый поцелуй, который не дал в прошлом, и подарить новый, для нашего будущего.

Мои руки опустились на ее спину, и я притянул ее ближе, вжимая в себя. Я никогда не смогу отпустить ее.

Я упивался каждым миллиметром ее губ до тех пор, пока она вдруг не оттолкнула меня.

– Руслан… – едва слышным шепотом сказала она.

– Ты все еще любишь меня, не отрицай! – задыхаясь, выдавил я. – Так позволь же этому произойти вновь!

– Я не могу, – она медленно коснулась своих губ, подняла на меня глаза. – Я не могу так поступать с ним, Руслан. Я сказала тебе: наши чувства остались здесь три года назад. Ты всегда будешь любить меня, как и я тебя. Но мы не сможем быть вместе. Нам нужно двигаться дальше.

Ад разверзся и поглотил меня полностью.

14.

Я хочу кричать. Так громко и пронзительно, срываясь на визг. Мое сердце выпало из груди и сейчас, противно морщась, лежит у его ног. Я знала, что именно должна сказать. Здравый смысл должен победить. Всегда.

Но то, как больно от этого здравого смысла – не передать словами. Меня всю трясло и штормило, а на губах все еще чувствовался родной вкус поцелуев Руслана.

Я убила его сейчас. Я вижу это по его глазам, по опущенным рукам. Но тут он вдруг моргнул, и в его взгляде появилась решимость.

–Ты можешь убедить себя в этом, но не меня, Юля, – покачал он головой. – Я пообещал тебе, что не отпущу, значит, так оно и будет.

Я вздохнула, стараясь не заплакать.

–А что, если я этого не хочу? Что, если я хочу, чтобы ты шел дальше? Встретил свою настоящую любовь и прожил счастливую жизнь?

Он упрямо покачал головой и вновь посмотрел на меня. Глаза цвета кленового сиропа завораживали.

–Пойми, котенок: я не хочу никого, кроме тебя. Я всегда буду тебя ждать.

–Не надо ждать! – я не успела предотвратить падения слез из глаз. – Не надо, пожалуйста! Нам обоим так будет лучше! Мы должны оставить все это здесь! В этой комнате! Сейчас!