Жизнь, какая она есть
Шрифт:
– Больше нет, - прошептала я и взялась за его ладонь. – Больше нет.
Повисла тишина. Я слышала лишь только стук своего израненного сердца и шепот снежинок, летящих вниз. Я видела лишь его глаза, наполненные слезами и плакала сама. Он сильнее сжал мою ладонь и прошептал:
– Прости меня за все… Я так сильно люблю тебя, что это затмевает мне разум… Я отпущу. Отпущу тебя, обещаю. Ты смогла, значит я тоже смогу…
– Ты сможешь, - плакала я, держа его ледяные пальцы. – Я смогла, и ты сможешь, Руслан…
– Такси приехало, - тут я услышала надтреснутый
Она села на заднее сидение, и Руслан проводил ее взглядом. Затем он снова повернулся ко мне и усмехнулся:
– Я совсем как псих, да? Прости меня, я тебя умоляю… Я не хочу, чтобы ты помнила только плохое. Помни хорошее…
– Песок на шортах… Кофе в пять утра… Вальс на выпускной… Изумрудное платье в пол…. – я зашлась в рыданиях, и Руслан медленно стал выпускать мою руку.
– Говори, продолжай, - кивнул он мне, едва ощутимо выскальзывая из моих пальцев. Меня вновь забило мелкой дрожью, захлебнувшись в слезах, я вцепилась ногтями в его ладонь, царапая ее.
– …эклеры на мой день рождения… карандаши, которые я покупала тоннами…потому что ты…. ты вечно забывал свои! Лестница у моего окна… и первое признание…
– «Это будет глупость, говорить, что я влюблен. Ведь что может быть очевидней?» - услышала я его шепот, и рука полностью выскользнула из моей.
Я задохнулась от избытка эмоций, и закрыла лицо руками, сотрясаясь всем телом. Когда я открыла глаза, машины уже не было.
33.
– Олеся! Я так люблю тебя. Послушай… Олеся…
– Стоп! – заорал сценарист, и я как олень в свете фар уставилась на него. – Юль! Ну что происходит? Ты можешь не стоять, как истукан и не глядеть на него, словно он просроченный творог?
Я перевела взгляд на моего партнера по фильму – Лешу, и снова посмотрела на сценариста. Меня пробивало мелкой дрожью, и я совершенно не могла сосредоточится.
– Извини, - пробормотала я, конкретно ни к кому не обращаясь. Стянув с плеч платок, я кинула его на скамейку и пошагала на выход из павильона.
– Мне нездоровится, - прошептала я, когда поравнялась со сценаристом, и пошагала дальше. Игорь подскочил со своего стула и отправился ко мне, но я лишь покачала головой, не собираясь ничего ему объяснять.
– Юля?! – громыхнул сценарист, но все, что он увидел – это моя спина.
Не помню, как я добралась до квартиры. Следующий момент, что я помню – я сижу в душевой, горячая вода заливается мне в рот, уши, нос и глаза, она смешивается с текущими по щекам слезами и летит вниз.
Меня все также бьет дрожью, только сейчас она крупнее, ощутимее и мощнее. Вода не ощущается горячей – я поняла ее температуру только по пару, заволакивающему всю душевую плотным облаком.
Я чувствовала себя… Я не чувствовала себя. Такое ощущение, что из меня вырвали огромный кусок в области сердца, и там теперь зияла дыра, проходящая
Я понимала, что все правильно. Я знала, что люблю Никиту. Люблю сильнее, чем Руслана. Руслана я люблю не так… Не так.
Еще никогда любовь не причиняла мне такой боли.
Я осознавала, что этап отношений с Русланом окончен. Это было ясно, как белый день, и я очень хотела бы, чтобы он тоже к этому пришел. Я двигаюсь дальше. Я живу дальше.
Но та грусть, та боль и горечь, что я видела в глазах Руслана – убивала. Мне было так больно. Наверное, до этого момента я все же не отпускала его. Только сегодня я ощутила пустоту, когда его рука покинула мою.
Только сейчас я поняла, что отпускать должны оба.
Что бы ни произошло, сколько времени бы ни утекло, недосказанность, оставшаяся между вами, будет висеть тяжким грузом на сердце. Найти мужество и встретиться лицом к лицу со своей болью способен не каждый, и такой поступок поистине закаляет характер.
Собраться с мыслями, высказать все, что есть на душе и попрощаться – идеальный вариант, но к сожалению, многим он недоступен в силу глупости и ребячества.
Нам потребовалось три года, чтобы вырасти. К сожалению, отдельно друг от друга. Три года, за которые могло произойти все, что угодно, и, к счастью ли, к горю, это произошло.
Я встретила человека, который изменил мою жизнь. Он полюбил меня, он уважал меня, ценил и слышал. Он собрал меня по кусочкам воедино, и я стала целой с ним. Я выросла с его помощью, и теперь я не та девчонка на подъездной дорожке. Совсем не та.
Чувства, особенно первые, очень редко забываются и исчезают бесследно. О них вспоминаешь не часто, но с улыбкой, спустя много лет, сидя в кресле и просматривая старые школьные фото.
В этой жизни все так скоротечно. Нужно уметь ценить мгновения, ведь кто знает, когда они исчезнут бесследно. Когда их смоет океан, но в памяти они будут всплывать, подобно облакам над водой, и озарять своим светом темные уголки теперь уже окрепшей души.
Не знаю, сколько времени я просидела в душевой. Когда я вышла, закутанная в полотенце, часы на стене показывали час пополудни. Нужно было ехать на дегустацию тортов, но я попросту не могла сегодня этого сделать. Я позвонила кондитеру и попросила перенести все. Та, наверное, разозлилась, но виду не подала. Дальше я набрала наизусть знакомый номер и затаила дыхание:
– Малыш? Ты уже свободна? Мне подъезжать на площадку?
– Никита… - выдохнула я.
– Малыш? – его голос изменился – тут же стал обеспокоенным и настороженным. – Что случилось? Ты где?
– Я дома, - я закусила губу, садясь в кресло и кутаясь в плед. – Мне нездоровится…
– Боже мой… - Никита вздохнул с облегчением. – Я очень испугался. Что привезти тебе, милая? Буду дома через полчаса, говори, что нужно…
– Ничего… Просто приезжай скорее, - сказала я и отключилась.
В голове был полный сумбур. Я хотела поделиться с Никитой утренним происшествием, но боялась, что он воспримет это плохо. Слишком много дерьма я уже принесла в нашу еще не состоявшуюся семью.