Жизнь, какая она есть
Шрифт:
Я обернулась и кивнула Леше – он послал мне мимолетную улыбку, лишь на секунду отвлекаясь от своего телефона. Я тоже улыбнулась ему и спустилась с помоста, отправляясь к Наташе, сидевшей в углу павильона.
Она смотрела на меня, сощурив глаза, ее поза выдавала крайнюю раздражительность.
Я подошла и, подхватив со столика свою сумку, стала рыться в ней в поисках телефона.
Подруга молчала, но я чувствовала ее строгий взгляд и исходящую от нее нервозность.
– Ну давай, скажи это, иначе меня
– Тебе не надоело? – высказалась она, и я подняла на нее взгляд.
– О чем ты? – невинно спросила я, улыбаясь.
– О, прекрати! – отмахнулась от меня Наташа, щуря голубые глаза. – Сколько еще ты будешь тянуть с этим?!
Улыбка медленно сошла с моего лица.
Все эти пять дней я погружалась в работу с головой. Широченная улыбка и смех не покидали меня, я играла роль яркой куклы, довольной всем. И только приходя в квартиру, которую я больше не могла называть домом без Ника, я давала волю эмоциям.
Первый день я рыдала. Рыдала без остановки, качаясь на полу и сжимая свои колени. Я оросила слезами каждую поверхность в квартире, затем вызвала на дом косметолога и отдалась ее чутким и знающим дело рукам. Я не отвечала на звонки подруги, игнорировала инстаграм и Твиттер, и жалела, жалела себя.
На второй день я отправилась на съемки с высоко поднятой головой и приклеенной на клей момент маской счастья и радости. Наверное, все-таки я хорошая актриса, раз никто не понял, какой раздрай творился у меня на душе.
Третий день я провела на съемочной площадке, все также игнорируя Наташу. Она звонила и писала, не переставая, а вечером заявилась ко мне в квартиру. Я не открыла дверь. Я сидела на диване, укрывшись леопардовым пледом с головой и делала вид, что я в домике. Знаете, как в детстве – прячешься от проблем, думая, что под одеялом они тебя не настигнут.
Но ведь сейчас не детство. И проблемы, великим грузом давящие душу, не отступали.
На четвертый день я проснулась от дикой боли. Болело все – сердце, легкие, даже кости ломило от ужаса и морального истощения. Я прорыдала в подушку Ника полтора часа и вновь позвонила косметологу. Каково было мое удивление, когда вместе с ней на пороге показалась Наташа.
– И тебе привет, - бесцеремонно сказала она, залетая в квартиру, пока я не успела закрыть дверь. Следом за ней зашла Анжела – косметолог – и профессионально улыбнулась мне. – Хорошо выглядишь, Лю.
– Ты ядовитая сука, - буркнула Наташе я, захлопнув за девушками дверь.
На что она только расхохоталась, подходя к бару и доставая оттуда два бокала.
Пока Анжела творила магию, подруга молчала. Я чувствовала, что она сидит рядом – до меня доносился тонкий аромат ее духов, смешанный с сигаретами.
Весь следующий час мы молчали. Тишина была гнетущей, давящей. Я понимала –
Когда процедуры были закончены, Анжела получила свои деньги и быстро исчезла, оставляя нас наедине.
Наташа сидела в кресле, закинув ногу на ногу и нервно качая ею. В ее руках был почти пустой бокал с вином.
Я взяла со столика свой, и, пригубив, села напротив нее.
Мы молчали.
– Ты сильно ударилась? – деловито поинтересовалась Наташа, прожигая меня взглядом.
– Что? – опешила я, чуть подавшись вперед.
– Ну, головой. Сильно?
– Я не… я не билась головой, - нахмурив брови, ответила я.
– ТОГДА КАКОГО ХЕРА, ЛЮ?! – заорала Наташа, подскакивая с кресла. – КАКОГО ХЕРА?
Я сжалась в комочек, опуская глаза вниз.
– Ты не понимаешь…
– Чего?! – громко и отчетливо спросила Наташа, ставя свой бокал на столик и садясь передо мною на корточки. – Чего я не понимаю? Того, что ты совсем с катушек слетела?
– Да! Слетела! Я все испортила! – закричала я, всплеснув руками и чуть не разлив вино.
– Что ты испортила? Ответь мне на этот вопрос. Что. Конкретно. Ты. Испортила? – вкрадчиво спросила подруга, всматриваясь в мое лицо.
– Все! – я закрыла лицо руками и расплакалась.
Тяжелый вдох Наташи послышался мне. Она положила свою ладонь мне на коленку и сказала:
– Ты ничего не испортила, Лю. Все проблемы в твоей голове. Я понимаю, что вся эта ситуация пустила корни глубоко, но подумай, от чего ты сейчас отказываешься? Ты отказываешься от счастливой жизни с любимым человеком ради чего?... Ради кого?..
Я всхлипнула и убрала руки от лица, слушая ее.
– Ты расстроена. Ты переживаешь о Руслане, думая, что этим обманываешь Ника, - она, как всегда, проницательна. – Но ты только представь, каково Нику…
– Вот именно! Вот именно, Наташ! Я столько боли ему причинила…
– И продолжаешь это делать, - ответила она, вздохнув. – Ты разлюбила его?
– Нет! – ужаснулась я. – Я каждый день вою от боли, которая просто в каждой гребаной клеточке меня, вою оттого, насколько неправильно ощущаю себя без него…
– Так и зачем все это? Ты хотела понять, сможешь ли без него? Нет. Не сможешь. Это твой человек. Твой будущий муж. Твоя опора и поддержка. Вспомни, сколько вы прошли с ним и пережили. Сколько было счастливых моментов? Да хер с ним, вспомни сколько было плохих? Это ваша жизнь! Не позволяй никому, сука, никому вмешиваться и портить это! Ты понимаешь меня? Ты слышишь вообще?
Я молчала, шмыгая носом.
– Руслан больше не вернется.
– Откуда ты это знаешь?
– Знаю, - твердо ответила Наташа. – Вчера он подписал контракт с «Зенитом». Он возвращается в Питер и больше не побеспокоит тебя.