Жизнь Короля
Шрифт:
После ухода адвоката в кабинет вошла Лора. Алекс был в прекрасном расположении духа, он лежал на диване, закинув руки за голову, и насвистывал какую-то весёлую мелодию. Увидев Лору он вскочил и, подхватив её на руки, закружил драгоценную ношу по комнате.
– Я свободен! – в радостном возбуждении кричал он.
– Да что случилось, Алекс?
– Я уволил Полковника!
– Да ты что? Наконец-то решился! Я так рада за тебя! Может, теперь всё наладится.
– Конечно, милая. Я сам буду решать всё. И в ближайшем будущем обязательно поеду
– Не слишком ли ты торопишься? Полковник легко не сдастся. Ты приносил ему баснословные доходы, и вряд ли у него на примете есть ещё один певец такого же масштаба.
– Мне всё равно. Я устал оплачивать его долги и согласен на любые условия.
Он положил Лору на диван и развязал пояс халата.
– Ты не перестаёшь восхищать меня, детка!
Он провёл рукой по её телу, едва касаясь подушечками пальцев чувствительных сосков, шелковистого живота, внутренней стороны бёдер…
После долгой и бурной ночи, девушка уснула, Алекс попытался последовать её примеру, но без снотворного было не обойтись, и, выпив солидную дозу, он впал в забытье. Впервые за долгое время кошмары не преследовали его, и он прекрасно выспался.
Когда Алекс и Лора обедали, в столовую вошёл Уильям.
– Сын, нам надо поговорить. Жду тебя в гостиной.
– Что это с отцом?
– Возможно, узнал о твоих планах, встревожился.
– Я думаю, он будет рад узнать о моём решении.
Лора отрицательно покачала головой, но ничего не сказала.
…– Что случилось, отец?
– Я знаю, что ты решил уволить Дженсона.
– И?…
– Ты хоть понимаешь, что собираешься сделать?
– Да, прекрасно понимаю, я давно хотел этого.
– Но это же баснословные суммы. Мы разоримся.
– Мой адвокат всё проверит, думаю, сумма существенно уменьшится.
– Разрыв всех контрактов, поиск новых. Как мы будем жить?
– Мистер Хукстраттен сказал, что всё уладит. Он займётся моими делами.
– Ты сведёшь меня в могилу. Двадцать лет ты работал с полковником, он решал все твои проблемы, улаживал конфликты, а ты платишь ему чёрной неблагодарностью. В конце концов, всем, что мы имеем, мы обязаны ему.
– Ему? А меня в расчёт ты не берёшь? То, что я работал, как проклятый, все эти годы! Два-три концерта в день… Ты хоть представляешь, что это такое, когда едва переводишь дыхание между выступлениями, а восемь лет в Голливуде, да я не могу без содрогания вспоминать об этой каторге. Тебя послушать, так я всё это время ничего не делал.
– Да, конечно, но он хороший бизнесмен, у него связи, и именно Дженсон сделал тебя богатым и знаменитым.
– А ты бы смог отказаться от больших денег, а, папа? Чтобы мы жили тихой спокойной жизнью? Заработанного нам хватит.
Уильям стушевался под тяжёлым взглядом сына.
– Всё ясно. К хорошему привыкаешь быстро. Отец, что с нами стало? Мы ведь семья. После смерти мамы, что-то разладилось у нас. Ты хоть изредка вспоминаешь о том, что
– Ты же ничего мне не рассказываешь.
– А тебя это действительно интересует? Последнее время складывается впечатление, что тебя беспокоит только потраченные мной суммы. И сейчас, ты становишься на сторону совершенно чужого нам человека. У меня достаточно сил и возможностей изменить нашу жизнь. К лучшему, отец.
– Но что тебя не устраивает?
– Ты действительно не понимаешь? Я – певец и, как говорят, неплохой. Я хочу сам решать перед какой публикой мне выступать, какие песни записывать, куда ехать на гастроли. Я хочу свободы!
– А тебе не кажется, что поздно начинать с нуля?
– Но почему же с нуля? Меня знают многие, у меня есть определённая репутация, а это уже немало.
– И всё-таки, хорошенько, подумай. Ты дал Полковнику слово чести, а теперь хочешь нарушить его. Я думал, что вас связывает, что-то большее, чем просто деловые отношения, а ты собираешься уволить человека, после долгой и верной службы…
Уильям ещё что-то говорил, но Алекс уже не слушал его.
Он так ничего и не понял. Господи, что ж у меня за жизнь такая, что даже отец отвернулся от меня.
– … Подумай о нас, сынок, о своём окружении, нам нужна стабильность. На твоих парней ежегодно уходит до полумиллиона, это если не считать дорогостоящих подарков.
– Не начинай, папа, – поморщился Алекс – это мои друзья, и я рад, что они рядом со мной. Только им я могу доверять, могу быть спокоен за нашу безопасность.
– Алекс, я тебя прошу, нет, умоляю, не руби с плеча.
– Ок, папа, я тебя услышал.
– Если твоё решение будет положительным, я берусь уладить этот конфликт.
– Думаю, Полковник, только и ждёт этого. Всё, отец, разговор окончен. Или ты ещё что-то хочешь сказать?
Алекс смотрел на отца потемневшими от боли глазами.
– Нет, сынок, буду ждать твоего решения.
Перед глазами опять плясали красные точки, под левой лопаткой жгло. Но ещё больше угнетало душевное состояние. Алекс знал, что опять уступит. Свобода взмахнула на прощание рукой и исчезла. Он принял успокоительное и болеутоляющее, но оно не помогало. Голова раскалывалась, змея, спавшая в позвоночнике, вновь раскинула свои кольца. Прошла целая вечность, пока боль начала сдавать свои позиции. Алекс провёл рукой по лбу. Он был холодный и влажный от испарины. Он позвал Лору.
– Что случилось, дорогой? Тебе опять плохо?
– Полежи со мной.
Лора прилегла рядом. Погладила его по щеке.
– Господи, ты весь мокрый! Тебе настолько больно?
– Уже легче. Ничего у меня не получилось, мамуля.
– Я догадывалась об этом. Мистер Престон боится, что ты не справишься без Полковника. Слишком долго вы были в одной связке.
– Что ж хоть недолго терпеть, – пробормотал Алекс еле слышно.
– Что ты сказал?
– Ничего особенного. Не обращай внимания.