Жизнь Короля
Шрифт:
Он снял золотой медальон, усыпанный бриллиантами, и надел его на шею девочке со словами:
– Теперь это принадлежит тебе. И никто не посмеет отнять его у тебя. Всё у тебя будет хорошо, детка.
Концерт продолжился. Встреча с девочкой, казалось, подпитала иссякающие силы певца, и остаток вечера он отыграл блистательно. Но к машине он уже шёл, еле переставляя ноги. Сердце бухало в груди так, что было больно.
– Спокойно, спокойно, – увещевал Джо – Хорошее шоу, просто великолепное.
Алекс закрыл глаза. Утром очередной рейс. Есть только несколько часов для сна. Плохо, очень плохо, всё тело болит… Приехав в гостиницу он закрылся в номере, это уже стало привычным,
Они все считают меня сумасшедшим, ну и пусть, теперь это не имеет значения. Скоро, очень скоро всё закончится.
Он выпил обезболивающее и откинулся на подушки…
– Боже, я схожу с ума… Мама, это ты?
– Да, сынок, я.
Грэйс села к нему на кровать. Положила ладонь на холодный от испарины лоб.
– Бедный мой, какие мучения выпали на твою долю, но ты должен выстоять. Бог никогда не даёт человеку испытаний, больше, чем тот может выдержать. И молись…
Её силуэт начал таять…
– Мама, подожди, я столько должен тебе сказать! – закричал Алекс и… проснулся.
Его лицо было мокрым от слёз, но на душе стало светло, чернота отступила.
Зимние гастроли в Лас-Вегасе снова пришлось отложить. Алекса свалило воспаление лёгких. Пока он метался в бреду, доктор Ник решил провести ещё одну чистку организма певца.
Когда тот пришёл в себя, то узнал, что в соседней палате находится его отец.
– Что с ним, док?
– Сердечный приступ.
– Но ему уже лучше?
– Да, гораздо. Мистер Престон, Вам сейчас надо думать осебе.
– К чёрту! У меня никого не осталось, кроме отца.
Ослабевший, поддерживаемый парнями он прошёл в палату к Уильяму. Алекса поразило, как постарел отец за короткое время.
– Папа, как ты себя чувствуешь?
– Ты – плохой сын, – был ему ответ.
Уильям еле слышно произнёс эти слова, но идеальный слух сына уловил их. Он отшатнулся.
– Ты хочешь моей смерти, после того, как свёл в могилу мать.
– Папа, не говори так, я люблю тебя.
– Из-за тебя я сюда попал.
– Что я могу сделать для тебя?
– Всё, что надо, ты уже сделал, а твои подручные ухаживают за мной, как за принцем крови.
– Я не об этом.
– Я уже всё сказал. Уходи. Я устал.
…– Лора, как дальше жить? Единственный родной человек отказался от меня.
– Алекс, не придавай значения его словам, он не в себе, мистер Престон любит тебя.
– Нет, ты не понимаешь! Он считает, что я виноват в смерти мамы. Боже, я не могу больше нести этот груз вины…
– Милый, у тебя есть я, дочь, и с отцом у тебя наладятся отношения, я уверена.
– Прости, дорогая. Просто сорвался. Несу всякую
Она взяла его за руку. Погладила пальцем по ладони, в очередной раз удивившись, какая короткая у него линия жизни. Алекс никогда не берёг руки, пальцы были в мозолях, заживших переломах, и всё же это были руки аристократа, даже китчевые перстни на его длинных пальцах выглядели великолепно.
Он набирал вес, но толстым не выглядел, его легендарной гибкости и пластичности уже не было, но в лучшие дни он выглядел потрясающе. Лора не переставала поражаться его перевоплощениям. Высокий, всё ещё стройный, с яркими синими глазами– он был мечтой каждой женщины, но никто не догадывался, что скрывается за этим шикарным фасадом: человек с демонами огромных размеров в душе, с терзаниями, мешавшими ему спокойно спать, но когда наступало время просветления, это был самый весёлый человек из тех, с кем она встречалась в жизни. Шутки и розыгрыши сыпались из него, как из рога изобилия. Если что-то его смешило, он мог хохотать до слёз, буквально падая на пол. В нём, как будто проживало два человека. Жизнь с ним напоминала аттракцион «Американские горки», на котором Алекс за ночи праздности так наловчился ездить, что мог стоять на сидении, не держась за перекладину.
Лора не всегда понимала, с высоты своего возраста, его переживаний, иногда они казались ей надуманными, но любящее сердце подсказывало, что нужно сказать, что сделать, чтобы смягчить его боль.
В марте он вышел на сцену в Вегасе, и это было одно из лучших его шоу за последнее время. Алекс посмеялся на своим сорокалетним брюшком, которого и не было, как такового, но он, всегда ревностно относившийся к своей внешности, считал, что излишне поправился. Публика, слегка подуставшая от неудачных экспериментов Короля в прошлом году, принимала его горячо и восторженно. И Алекс снова занял свой трон по праву. На концерте присутствовала известная актриса, которая загорелась желанием сняться в одном фильме с Алексом. Сценарий действительно был стоящим, но Полковник рассудил по – своему:
– Алекс это предложение неприемлимо для тебя, для твоего уровня. Ты один из самых высокооплачиваемых актёров, а получаешь роль второго плана, да и гонорар, который они предлагают, маловат для тебя.
– Вы хотите сказать, для Вас?
– Ну и для меня, конечно. Ведь от твоих гонораров, зависят и мои доходы. После всего того, чего ты достиг – это шаг назад.
– Делайте, как знаете, – махнул рукой отчаявшийся Алекс.
Это послужило спусковым крючком. Теперь он пустился во все тяжкие. За редкими исключениями его концерты представляли нечто среднее между рутиной и провалом. Только провинция встречала его с восторгом. Билеты распродавались за несколько часов, и публика не выказывала никаких признаков усталости, но критики крупных изданий Нью-Йорка или Лос-Анжелеса были менее снисходительны, порицая Короля за ненужный шум, не имеющий ничего общего с качеством, которое некогда его прославило.
– Всё настолько плохо, Дик?
Перед Алексом лежала кипа утренних газет.
– Нет, Эл. Конечно, это не «Алоха», и не 1969 г., но ты ещё ого-го!
– Только не надо лести! Я прекрасно отдаю себе отчёт, что я уже не тот, что был раньше.
– У меня и в мыслях не было льстить или врать, да и судить я могу, как обычный зритель, а не как музыкальный критик, но ты даёшь великолепные шоу.
Он помолчал, а потом добавил:
– Конечно, не всегда. Иногда, мы все в недоумении. На некоторых концертах ты выглядишь усталым и измученным, но это скорее исключение, чем правило. Ты же знаешь журналистов, кому-то не угодили, вот и плохой отзыв. Лучше скажи, что с тобой происходит? Что у тебя со здоровьем?