Жизнь Ленина. Том 1
Шрифт:
Несмотря на интервенцию, заговоры, удачные покушения и испуг, охвативший большевиков после ранения Ленина, Советы устояли.
Но для поднятия духа им нужна была победа, которая пришла 10 сентября 1918 года, когда большевики выбили чехов из Казани. И сентября была взята Самара. На другой день — Симбирск, место рождения Ленина. Чехословацкий Легион поредел и отходил обратно в Сибирь. Советы воспрянули духом.
На Казанском фронте Троцкий получил телеграмму: «Приветствую с восторгом блестящую победу Красных Армий. Пусть служит она залогом, что союз рабочих и революционных крестьян разобьет до конца буржуазию и обеспечит победу всемирного социализма. Да здравствует всемирная рабочая революция! Ленин»
Эта телеграмма, посланная вскоре после покушения на жизнь Ленина, означала, что Ленин выздоравливал. Это воодушевляло его сторонников.
21
ВУДРО
В течение десятилетий в СССР нельзя было достать честной и достаточно полной истории гражданской войны. Подвергались цензуре и запрету книги, статьи, пьесы и романы, не изображавшие Сталина творцом 504 побед, а Троцкого — коварным предателем, замышлявшим поражение революции. После XXI съезда КПСС в октябре 1961 года, на котором было решено убрать мумию Сталина из мавзолея на Красной площади, официально зашла речь и об искажениях истории, которые многие годы проводились по указе Кремля. «В освещении истории Октябрьской революции, гражданской войны, строительства социализма допускались серьезные ошибки,— писал член президиума ЦК Михаил Суслов, сам несший ответственность в этом отношении как один из главных идеологов партии.— В работах по истории гражданской войны, например, вопреки фактам одни фронты выдвигались на первый план, значение других принижалось в зависимости от того, где в тот или иной момент находился Сталин, почти все победы на фронтах гражданской войны рассматривались прежде всего как результат деятельности Сталина...
Приходится говорить об этом потому, что такая неправильная интерпретация фактов содержится и в «Кратком курсе»504, она проникла и в литературу, и в школьные учебники. А в биографии Сталина было прямо сказано, что непосредственным организатором и вдохновителем важнейших побед Красной Армии был Сталин, что он был творцом важнейших стратегических планов. Роль Ленина и партии в руководстве обороной страны принижалась»507 508.
И. Смирнов, другой сотрудник журнала «Коммунист», писал в том же номере: «А поскольку от исследователей не всегда требовался объективный анализ исторических фактов, среди части (читай: всех.— Л. Ф) историков советского общества и историков партии распространялось нигилистическое отношение к источникам, скептическое отношение к работе над архивными фондами... В период культа личности необоснованным репрессиям (т. е. казни, пожизненному заключению, ссылке.— Л. Ф) подверглись многие ни в чем не повинные люди, среди которых были и виднейшие и талантливые деятели партии и Советского государства; имена этих людей бесцеремонно вычеркивались из работ по истории». Важнейшим из таких выпущенных имен было имя Троцкого. О нем упоминали только для того, чтобы ругать его.
То же «нигилистическое» пренебрежение к истине преобладает и в советских историях интервенции. Прошлое стало игрушкой в руках современной советской внешней политики. В искаженном рассказе об интервенции 1918—1920 г. можно различить мысли, занимавшие Кремль в 1938 или в 1959 годах. Так, «Краткий курс» Сталина, изучение которого стало обязательным для всех коммунистов и для миллионов беспартийных после его выхода в 1938 году, гласит: «Англо-францу-зы высадили войска на севере России, заняли Архангельск и Мурманск». Об американцах, участвовавших в высадке, не упоминается. «Японцы высадили войска во Владивостоке, захватили Приморье, разогнали Советы...»1. Американские интервенты опять не упоминаются. В 1938 году Сталин пытался завоевать расположение США.
«Краткий курс», в котором история переделывалась на сталинский лад, был заменен в 1959 году новой историей партии509 510, в которой переделанная история переписывалась на новейший лад и обогащалась бесчисленными выдумками. В этой книге советский читатель, у которого на полке, наверное, еще стоит экземпляр старого «Краткого курса», прочтет, что «американские, английские и французские империалисты весной 1918 года высадили десант в Мурманске»511. «На Дальнем Востоке и в Сибири американские монополии и само правительство США в огромных масштабах снабжали оружием и боеприпасами российскую контрреволюцию. США являлись не только арсеналом оружия для российской контрреволюции; американские войска вместе с японскими интервентами участвовали в боевых операциях против партизан, подвергали преследованиям и казням мирное население. Интервенты расхищали народное достояние.
Фальсификацией проникнуты и официальные советские истории гражданской войны. Сборнику документов, опубликованному в 1960 году в Москве, предшествует введение, подписанное «Институтом марксизма-ленинизма при ЦК КПСС», в котором сказано: «Приведенные в томе документы неопровержимо доказывают, что ведущую роль в организации войны против Советской республики играли империалисты США...»512 513
В этом сборнике приведено 699 документов, одни из которых посвящены чисто внутренним аспектам гражданской войны, другие — иностранной интервенции. В первом документе цитируется речь Ленина в Москве 29 июля 1918 года, в которой он говорит «об участии англо-французских империалистов» в чехословацком восстании, об «империалистах и финансовых дельцах Англии и Франции», о том, что англичане высадили в Мурманске «свыше 10000 солдат», и снова и снова об «англо-французском империализме»514. Но в редакционном примечании к этой речи есть ссылка на «контрреволюционный мятеж в Закаспийской обл., инспирированный англо-американскими империалистами»515, не подкрепленная никакими доказательствами американского участия, потому что таких доказательств нет.
Документ № 12 в том же томе показывает, как далеко заходят советские историки в мундирах в деле фальсификации своей собственной истории. Он содержит текст сообщения советского правительства о высадке японского десанта во Владивостоке. В середине текста многоточием обозначена купюра, содержание которой становится ясным из другого советского сборника документов, опубликованного в 1957 г.1 Выпущенное предложение читается так: «Американское правительство, по-видимому, было против японского вторжения»516 517. Оно было опущено, потому что противоречило антиамериканскому тезису Института марксизма-ленинизма.
Документ № 29 в сборнике, составленном этим институтом,— телеграмма Ленина Юрьеву, председателю Мурманского совета, о советской политике, «равно враждебной и англичанам и немцам»: «С англичанами мы будем воевать, если они будут продолжать свою политику грабежа»518.
Что американцы участвовали в интервенции на севере и на Дальнем Востоке, не подлежит сомнению. Но они не играли ведущей роли в этих событиях, а наоборот, медлили, оказывали сильное сопротивление идее интервенции, производили давление на почти все союзные правительства и, наконец, с нескрываемым неудовольствием, вынуждены были присоединиться к предприятию, в которое они не верили.
Русский вопрос мучил президента Вильсона почти целый год до того, как он санкционировал американскую интервенцию. Трудно сказать точно, когда он на нее согласился, но некоторые сведения по этому допросу имеются. В начале 1918 года президент Американской Федерации Труда Сэмюэль Гомперс просил Вильсона обратиться с посланием к Учредительному Собранию в Москве. 21 января 1918 года Вильсон ответил: «Ваш совет мне нравится, но, по-видимому, безрассудные большевики уже разогнали Учредительное Собрание, не сумев подчинить его своим интересам. Меня очень огорчает, что в России каждый раз все расстраивается»519. 8 июля 1918 года Вильсон писал полковнику Хаузу: «Меня доводит до кровавого пота вопрос о том, что делать в России, что было бы справедливо и что — возможно. Это дело, как ртуть, ускользает из-под моих пальцев»520.
Говорят, что у Вильсона был односторонний ум. Можно сказать, что у него был ум как бы из одного куска. Он пытался составить аккуратный узор из русской головоломки, но она каждый раз рассыпалась на мелкие кусочки под его пальцами. Он провел всю свою жизнь в демократической стране и изучил процессы демократического правления, которые, несмотря на все мелкие отклонения, вариации и взрывы, все-таки не покидали предназначенной широкой колеи. Поэтому он обращался к большевикам в своей речи о 14 пунктах в таком тоне, как будто большевизм был каким-то новым видом либеральной демократии. Другой мерки у Вильсона не было. Когда большевики разогнали Учредительное Собрание, он назвал их поступок «безрассудным». На самом деле со стороны Ленина было бы неразумно поступать иначе.