Жизнь Ленина. Том 1
Шрифт:
Прелюдией и, в определенном смысле, поводом для интервенции послужили примечательные действия 40—50 тысяч членов Чехословацкого Легиона, блуждавших по огромным пространствам России в течение нескольких месяцев, сражаясь с советами и свергая их по пути своего следования. Их знаменитый Анабазис начался под Киевом, откуда они медленно проследовали по железной дороге Владивосток, а оттуда вернулись в Сибирь и проникли до самой Волги.
В первые годы Мировой войны многие чехи и словаки, служившие в Австро-Венгерской армии добровольно сдавались в плен русским, не желая сражаться в рядах своих угнетателей. Вместе со штатскими чехами и словаками, проживавшими в России, они решили образовать легион, который сражался бы на стороне союзников. Царь отверг это предложение: создание легиона рассердило бы Австро-Венгрию и закрыло бы дверь к сепаратным переговорам с венским императором. Кроме того, оно могло дать толчок к сепаратизму среди вечно недовольных национальных меньшинств самой России. Чехи и словаки были, конечно, братья-славяне, но они были республиканцами, антимонархистами и к тому
Временное правительство, свергшее царя, приняло другую политику. Под влиянием будущего президента Чехословакии Томаша Масарика, тогда жившего в России, и главы французской военной миссии в Петрограде генерала Мориса Жанеяа, был отдан приказ освободить пленных и снарядить их для участия в военных действиях. Военное обучение легиона взяла на себя французская миссия. В мае 1917 года, писал Масарик, «я пришел к соглашению с французской военной миссией об отправке 30 тысяч пленных во Францию... Нам обещали,., что при ближайшей возможности транспорты будут отправлены через Архангельск»1. Ко всем частям Легиона были прикреплены французские связные офицеры, а также русские. При встрече Масарика с начальником штаба русской армии генералом Николаем Духониным 9 октября 1917 года «было прямо условлено, что наша армия выступит только против внешнего врага». Уже произошел мятеж Корнилова, и в любой момент мог начаться новый мятеж, а Масарик не хотел, чтобы Легион вмешивался в запутанные внутренние дела России. Чехословацкий Легион хотел воевать во Франции, на виду у всего мира. Это заслужило бы Чехословакии независимость.
Пришла большевистская революция, мирные переговоры большевиков с Германией, германская оккупация Украины весной 1918 года. Чехословакам пришлось оставить Украину. Родилась идея перебросить Легион «из Киева во Францию через Сибирь — фантастический план», по признанию Масарика. Легион стал частью французской армии. «В финансовом отношении, мы зависели от Франции и союзников»493 494.
Франция, ослабевшая от потерь, приветствовала возможность получить чехословацкие подкрепления на Западном фронте. Каждый взвод был на счету. Но, по словам Масарика, «Англия предпочла бы видеть нас в России, а именно в Сибири». Масарик хорошо знал Россию. Он писал: «Я подумывал о войне против большевиков и против России. Мне и нашему корпусу пришлось бы присоединиться к такой армии, которая была бы достаточно сильна, чтобы встать на защиту демократии в борьбе против большевиков и против немцев. Была только одна возможность борьбы с большевиками — мобилизация японцев».
Сходная позиция была намечена в начале апреля 1918 года британским штабом в документе, переданном Постоянным военным представителям союзников. В нем предусматривался поход союзных экспедиционных сил из Владивостока на Урал и, возможно, до самой Волги. Японцы образовали бы «подвижную базу или ядро» этих сил; но со временем им должны были содействовать «чехи и другие элементы, которые смогут быть организованы на месте»1.
Британский план, как видно, завоевал поддержку французов, и 27 апреля в Версале был составлен другой документ о диспозиции чехословаков. Согласно этому документы, всем чешским войскам, еще не миновавшим Омск по пути во Владивосток, надлежало проследовать в Мурманск и Архангельск, где, до отправки во Францию, «они смогут быть использованы для обороны Мурманска и Архангельска и несения караульной и охранной службы вдоль Мурманской железной дороги». Чехословакам же, проехавшим Омск, предписывалось сотрудничать с войсками Антанты, расположенными в Сибири495 496.
Джордж Ф. Кеннан комментирует: «Стиль этого документа, наряду с тем фактом, что в течение шести недель оба правительства не предприняли ничего, чтобы обеспечить транспорты из Владивостока или из северных портов, вызывает серьезнейшие сомнения в искренности тех, кто создал план раздела корпуса, в котором на словах признавался в принципе возможным перевод чешских частей во Францию, но на самом деле обеспечивалось их присутствие в России на случай союзной интервенции».
В основе событий лежало намерение оставить Легион в России, все остальное было лишь последствием. С английской и французской точки зрения, было бы нелепо везти чехословаков из Владивостока через Тихий океан, Северную Америку и Атлантический океан на Западный фронт, когда сами союзники готовились в военной экспедиции в Россию. Не имело смысла и отправлять Легион из Мурманска и Архангельска во Францию, а потом слать английские и французские войска в Мурманск и в Архангельск. Было гораздо более логичным оставить чехословаков в России. Все описываемые ниже инциденты были второстепенными. Иногда из таких событий и состоит история, но, в данном случае, события, происходившие на поверхности, скорее затуманивают историческую картину.
Советы объявили 26 марта о своем решении разоружить чехословаков, оставив им лишь минимальное вооружение для охраны эшелонов и складов. Услыхав об этом в Токио, Масарик выразил американскому послу Роланду Моррису свое удовлетворение: «Армия направляется во Францию, и оружие ей не нужно, так как во Франции ее все равно вооружат заново»1. Эдуард Бенеш также высказал свое одобрение, добавив, однако, что на военной конференции 13 апреля 1918
14 мая произошел инцидент в Челябинске. Два поезда стояло рядом на путях, один с чехословаками, другой с венгерскими военнопленными. Особой любви между этими меньшинствами Австро-Венгерской империи не было. Случилось так, что венгр запустил куском железа в чешский поезд и смертельно ранил одного из солдат. Чехословаки на месте линчевали венгра. После этого, следуя решению, принятому месяцем раньше, Легион отказался сложить оружие.
Артур Бальфур, британский государственный секретарь по иностранным делам, услышал об этом инциденте «лишь несколько месяцев спустя»1, как и его заместитель лорд Роберт Сесиль. Но уже 18 мая, всего четыре дня после инцидента, Сесиль написал французскому премьеру Клемансо, что у него есть «план возможной диверсии на востоке». Чехословакам по этому плану предоставлялась роль зачинщиков. Сесиль был уверен, что «их можно будет использовать, чтобы начать операции в Сибири». У него не было сомнений, что «в таком случае японцы двинутся и американцам тоже трудно будет удержаться»499 500.
Дипломат предполагает, а жизнь располагает. Но план Сесиля сработал, как по писаному.
Первая большая высадка западных войск на территории Советской России произошла на дальнем севере. К 1 июля 1918 года 4000 английских, французских, американских, итальянских и сербских солдат сошло на берег в Мурманске. К середине июля они заняли Кандалакшу, примерно в ста милях к югу от Мурманска, и всю территорию между этими двумя портами, а также Кемь (на Белом море). 2 августа, когда сошел лед в Архангельске, десант был спущен и там. Теперь на севере было уже 10000 западных солдат, но чехословаки так и не прибыли: они выполняли задание в Сибири и на Волге. 4 сентября 4500 американцев сошло на сушу в Архангельске. По мере того, так силы союзников, преодолевая сильно пересеченную местность, бездорожье и тяжелый климат, двигались в глубь страны, большевизм начал таять.
Союзникам нужен был и восточный фронт. В 1918 г. англичане, французы, итальянцы и японцы неоднократно просили санкции правительства США на интервенцию в Сибири и, поскольку возможно, американского участия в ней. Вудро Вильсон оставался непреклонен. Потом его вынудили. Во Владивостоке чехословаки поссорились с местными большевиками и 29 июня разогнали совет, овладев городом. С английских и японских судов, стоявших в гавани, немедленно сошел десант. Государственный секретарь Лансинг сообщил об этом президенту по телефону 3 июля. В тот же день лорд Рэдинг, британский посол в Вашингтоне, снова обратился в Вильсону, от имени Верховного военного совета союзных держав настаивавших на интервенции в Сибири. 4 июля, в день американского национального праздника, Лансинг составил для президента меморандум, в котором заявил, что захват Владивостока чехами и их военные удачи в Сибири «существенно изменили положение, так как к вопросу о нашем долге прибавился и сентиментальный элемент», и рекомендовал немедленно послать американские войска в Сибирь501. Сентиментальным элементом, о котором говорил Лансинг, были симпатии, которыми пользовалась у Вильсона идея независимой послевоенной Чехословакии, родившиеся на основании личного общения с обаятельным Масариком. Через двое суток Вильсон и важнейшие члены его администрации одобрили меморандум, предусматривавший посылку 7000 американских и 7000 японских солдат во Владивосток и их проникновение в глубь Сибири. Первые крупные части японской армии вошли в город 3 августа. В начале ноября в Сибири было уже не семь, а семьдесят тысяч японских солдат. Соединенные Штаты не нарушили соглашения. К иностранным вооруженным силам прибавился и один английский батальон.
Германская коалиция и державы Антанты заткали большевиков в границы четырехугольника неправильной формы, включавшего Петроград, Москву, территории к югу и востоку, и изогнутый хвост, тянувшийся к нижнему течению Волги до Астрахани.
Линии фронта гражданской войны, продолжавшейся с 1917 по 1921 год, были чрезвычайно запутаны. В начале войны непрерывных фронтов не было вообще. Картина театра военных действий напоминала метеорологическую карту, на которой чередуются области высокого и низкого давления. В советской зоне оперировали белые войска и группы правых и левых эсеров. С другой стороны, когда чехословаки, англичане, немцы, турки, японцы или американцы разгоняли Советы в какой-нибудь области, коммунисты и их сторонники не исчезали, а уходили в подполье и вели партизанскую войну против оккупантов. Полосы на карте передвигались во всех направлениях, повинуясь ветрам войны. Города, деревни, целые губернии без конца переходили из рук в руки. Некоторые районы на Украине сменили за время войны до семнадцати хозяев. Каждый печатал свои деньги, которые теряли ценность при перемене власти. Когда я путешествовал по Украине и по другим областям в 1922 и 1923 году, советские граждане, едва познакомившись со мною, немедленно поверяли мне свои тайны и, развернув узлы, в которые были завязаны пачки денег Скоропадского, Петлюры, Керенского и других, спрашивали меня, возбуждая острую жалость своей наивностью, смогут ли они получить что-нибудь за этот грязный мусор, добытый с таким трудом.